Страница 3 из 25
Говорили они на каком-то немного странном языке, вроде и английский, а вроде и не совсем английский, больше на гэльский похож. За эти месяцы в Шотландии я уже научилась различать некоторые наречия гэльского, знаю, что язык горцев сильно отличается от наречия жителей долин. Но этот говор мне незнаком. Возможно, простонародный какой-то вариант? Филологом я не была и такие тонкости мне были неизвестны. Но хотя бы понимала и то хлеб.
Но что происходит, никак не могла сообразить. Последнее, что помню — ложусь спать в отеле, счастливая оттого, что скоро прилетит Михаил и все будет хорошо. Помню ещё острую иглу боли в сердце… все. Меня похитили, что ли? В лучших традициях боевиков… ага, киднапнули. Причем, явно бомжи. Но что за ребенок сидит рядышком, пытаясь подавить всхлипывания?
Старчески кряхтящий голос приблизился к нам, ворчливо сказал.
— Мастер Уилли, идите, поешьте, я там малость принесла. Маму поил водичкой?
Ребенок тихо прошептал.
— Рини, а можно я здесь покушаю? Там страшно! Я хотел маму напоить, только она никак глотать не может, все проливается ей на рубашку…
А вот эти двое говорили совсем по-другому, четко, не гнусаво, правильно,… что там малыш говорил про воду? И я сразу поняла две вещи — что я до безумия хочу пить и вот почему у меня одежда мокрая! Но тогда, выходит, этот мальчик именно меня называет мамой? Бред какой-то!
— Что, мастер Уилли, боитесь, что опять у вас еду отберут и толкнут, что бы вы упали? Ладно, кушайте тут, а леди Мэри я сама напою, да может она хоть пару ложек Кокки-леки проглотит…
И в самом деле, теплые руки ловко приподняли мне голову, и вода из деревянной ложки осторожно полилась мне в рот, пересохший, как пустыня Сахара. Даже язык от сухости прилип к небу, что и затрудняло глотание вначале. Но потом дело пошло лучше, глотала воду так, как будто боялась, что она закончится или у меня её отберут.… И уже когда я устала глотать, мне ещё впихнули в рот несколько ложек чего-то типа жидковатого овощного пюре с каким-то резким вкусом. Я машинально проглотила и видимо, скривилась, поскольку тот же старческий голос тихо вздохнул.
— Да, птичка моя, что это не настоящий Кокки-леки, и без масла и на одной воде, да и репы больно уж много положили, и горошка совсем мало… да кто ж нам хорошей еды даст? Эта леди Ровена приказала опять уменьшить еды для слуг. А какая ж вы слуга? Вы ведь леди, как есть! Вот и молодец, птичка моя, покушали! А теперь давайте, я вам повязку на спине поменяю, лекарь вот снадобье дал.
И меня опять уложили вниз лицом. Смена повязки была болезненной, точнее, отдирание присохшей к ранам тряпки. Да так, что я вся взмокла от боли. Теперь я поняла, что это именно я получила кнутом… За что? И почему эта старушка, как ее там мальчик называл, Рини, кажется, называет меня леди Мэри? Машка, стало быть,… всю жизнь это имя терпеть не могла.
В дальнейшем вот так пребывая в полурастительном состоянии, открываю рот по команде, ем, терплю перевязки, с грехом пополам и стонами пользуюсь горшком (вот чем воняло!), я постепенно стала разживаться информацией и архивировать ее в голове. Хотя мозг отказывался верить в реальность происходящего. Этого просто не могло быть и все! Но и сном я тоже я это не могла назвать, и бредом тоже. Боль в спине была абсолютно реальна, так же как и все сопутствующие ощущения. И вкусовые ощущения от мерзкого супа тоже были очень реальны. Как я поняла из объяснений, это при правильном соблюдении рецептуры очень вкусный горячий густой суп-пюре овощной на мясном бульоне с добавлением сливок или сливочного масла. В составе есть зелёный горошек молодой, морковь, лук-порей, брюква (в наше время там ещё и картофель), и репа. И именно она придает такой резкий мерзкий вкус. Это если сильно уменьшить количество других ингредиентов, но увеличить количество репы.
Итак, что мы имеем в наличии. Точнее, то, что я поняла из разговоров окружающих.
Я попала и конкретно. Как в самом дурном фэнтези, я теперь попаданка. Только не смогла пока конкретизировать, в наше прошлое попала, или это альтернативка. В свое время я от безделья увлекалась этим жанром, поскольку моднючий в светском кругу Паоло Коэльо мне совсем никак не зашёл. И Такаси Маруто тоже. Потому как народ в этом сарае обитал неграмотный, и летоисчисление никого не интересовало, я так и не смогла понять, какой сейчас год и что происходило в этот период в земной истории. Говорили только, что королева сейчас Мария Стюарт, то есть молодая вдова Мария Анжуйская. Последняя прямая наследница крови Стюартов. Остальные Стюарты, как мне помнится, были из побочных ветвей.
Это точно Шотландия, поскольку сами местные называют себя шоттами, а англичан — бриттами. Кажется, в нашей реальности было немного по-другому.
Меня в этой жизни зовут леди Мэри Мак-Фергюссон, в девичестве леди Мэри Кинли, двадцати двух лет от роду. Да, я наполовину англичанка по отцу, и шотландка по матери. После смерти моей матери отец вскоре женился во второй раз, согласно канонам, мачеха меня сразу и отчаянно невзлюбила. Возможно, из-за того, что по завещанию мне досталось от матери все ее приданое — драгоценности и два поместья — одно большое и процветающее на равнине и второе маленькое, расположенное на неудобьях, неплодородных землях вблизи от Даблитти, небольшая полоса пустой земли зажатое между полноводным Нитом и начинающимися предгорьями, с почти разрушенным старым замком и двумя маленькими деревушками. Называлось это поместье Малиновая пустошь.
Но, тем не менее, в черном теле меня никто не держал, голодом не морил, стандартное женское воспитание и образование я получила. Ни в какой монастырь меня не ссылали. Не любили — да, но и особого вреда я не видела. Все это мне рассказала моя старая нянюшка Рини, сидя подле моего тюфяка и вывязывая нескончаемый чулок из грубой шерсти. Хоть так, по мере возможности, отрабатывая наше содержание. Она думала, что я сплю или в забытье, вот тихонько и бормотала себе под нос. Иногда она помогала на кухне и тогда наш суп, фальшивый Кокки-леки, разбавлялся добрым ломтем хлеба с маслом и козьим сыром. Или ещё чем-нибудь съедобным. Все это она, вздыхая, просто воровала на кухне, а как быть? Ведь у нее на руках едва живая госпожа и сынок ее, мастер Уилли, тоже весь тоненький, как былиночка. Им надо хорошо питаться, а она, Рини, старая уже, много ли ей надо…
Вот, значит, прожила я в отчем доме до пятнадцати лет, а потом, чтобы защититься от постоянных приграничных набегов воинственных соседей — шоттов, отец выдал (подозреваю, что с подачи "любящей" маменьки) меня замуж за сына главы клана Мак-Фергюссонов. Да только клан был небольшой, да и сын четвертый. То есть, мой муж, Гленн Мак-Фергюссон не наследовал ничего, кроме своего коня и воинского снаряжения. Подраться он был не дурак и постоянно пребывал на какой-нибудь войнушке. Хитрый глава клана, свёкор то есть, быстренько объявил мое приданое собственностью клана, мол, все должны приносить добро в общую казну клана. Не знаю, есть ли в деле такой закон или нет, но бедную девчушку обобрали. И драгоценности матери, и процветающее поместье теперь было в цепких руках свёкра.