Страница 20 из 103
— И это все? Это все, что у тебя есть?
Макс сидел, скрестив ноги, среди высокой, струящейся травы и смотрел, как мои серебристые бабочки взлетают в небо.
— Что все? — повторила я.
— Я имею в виду — это все, что ты умеешь?
Не оскорбиться такой реакцией было невозможно.
— Не только это, — сказал я, указывая на бабочек. — Еще был пожар и…
— Искры, честное слово. Просто все очень… эффектно.
— Я так же могу узнать мысли, — предложила я.
— Верно. Не нужно это демонстрировать, я прочувствовал это. — Его зубы стиснули кончик ручки, глядя на стопку бумаг, которые он принес с собой. — И когда ты это делаешь — что именно ты обычно делаешь?
— Что я делаю?
— Ты говоришь или просто слушаешь?
Я тупо уставилась на него. Его глаза метнулись ко мне с пергаментов.
— Я имею в виду, насколько точно ты можешь понять, о чем думают люди? Слова или просто чувства? И насколько ты их контролируешь?
— Контролирую? — Вопрос вышел со вздохом. Может ли Вальтейн делать это?
Макс издал безрадостный смешок.
— Вознесенные, ты действительно новичок в Ара, не так ли? Вот почему здесь нужно быть осторожной.
Я покачала головой, откладывая этот вопрос на потом.
— Я слышу, что они чувствуют, — сказала я. — Не слова. Просто… — я не могла решить, как объяснить это на аране, поэтому приложил руку к сердцу. — Здесь большие вещи.
Он кивнул, словно прекрасно это понимал.
Мои мысли устремились к Эсмарису, к тому, как его разум увядал и задыхался под моим собственным, к выражению его лица, когда он падал на землю. Но я ничего не сказала об этом.
— Отлично. Хорошо. — Макс положил стопку бумаг на землю, глядя на них сверху вниз. Я была совершенно уверена, что он не спал прошлой ночью. Когда я ложилась спать, он лихорадочно строчил за столом, не удосужившись даже взглянуть на меня, пожелал мне спокойной ночи. И он был точно на том же месте, когда я снова встала утром, только в окружении значительно большего количества бумаги и с глазами, закрытыми тьмой. Тем не менее, он был исключительно энергичен, когда приветствовал меня, и почти сразу же вывел меня наружу, чтобы начать.
Никаких возражений с моей стороны. На самом деле, это было самое сильнейшее воодушевление, которое я чувствовала за последние несколько недель.
— Меня никто не учил. Я узнала то, что должна. Чтобы… — Слово ускользнуло от меня. Я остановилась на — танцевать.
— Танцевать?
— Да. — Я щелкнул пальцами, когда ко мне пришло слово, которое я искал. — Выступать. В Трелл.
Потребовалось мгновение, чтобы понимание заполнило черты Макса, приглушив часть его энтузиазма оттенком, который я не могла точно определить.
— Я понимаю. Логично, что ты будешь самоучкой.
Он застонал, поднимаясь на ноги. Я сделала то же самое, хотя бы потому, что мне не нравилась мысль о том, что он смотрит на меня сверху вниз.
— Больше всего на свете, — сказал он, — Ордены заботятся о контроле. Вот почему они были основаны для начала, чтобы убедиться, что Владельцы не собираются случайно сеять разрушения просто потому, что они не знали, что, черт возьми, они делают. И к чести Орденов, они отлично справляются с этой ролью. Когда Владельцы сеют разрушения, обычно это происходит потому, что они этого хотят. Если только мы не говорим о Моте и моих розах. — Макс на мгновение сердито посмотрел на обожженные цветы, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Кажется, тебе нравится колдовать, так что давай начнем с этого. И в этом есть потенциал. То, что ты делаешь, превращая бабочек в стекло? Это впечатляюще для Вальтейна. Они учатся, чтобы добиться таких физических проявлений.
Должно быть, я выглядела довольной собой, потому что он поднял палец.
— Не слишком гордись собой. Твоя точность все еще в беспорядке. — Он взял цветок — маленький желтый, с слоями и слоями крошечных длинных лепестков. — Начнем с этого. Я хочу, чтобы ты сделала мне копию этого цветка.
Легко. Я начала улыбаться, но он снова поднял палец.
— Нет. Убери с лица эту дерзкую ухмылку. Я не спрашиваю, как, по твоему мнению, выглядит этот цветок. Именно этот цветок. Один в один.
Я перевела взгляд с Макса на его поднятую руку, на маленький желтый цветок — на все эти слои и слои лепестков. Я была уверена, что смогу это сделать. Но действительно ли это было более впечатляющим, чем мои собственные трюки? Людям нравились выступления. Они любили быть ослепленными. И мне определенно нужно ослепить Ордены, чтобы помочь себе.
— Это действительно поможет мне произвести впечатление на тестах? — сказала я скептически.
— Ты намекаешь, что я ввожу тебя в заблуждение?
Выражение моего лица, должно быть, выдавало, что я почти не знала ни одного из этих слов.
Макс выдохнул сквозь зубы.
— Слушай. Многие люди считают, что Фрагментированные Вальтейны менее способны. Идея в том, что магия Вальтейна отбеливает волосы и кожу, так что, по этой логике, кто-то вроде тебя…
Кто-то вроде меня был бы по своей сути менее могущественным. Я кивнула, глядя на свою руку и два загорелых пальца. Эти клочья золота подорвали мою ценность как раба, а теперь они подорвали мою ценность и как Вальтейна.
— Это не доказано. Дело в том, что многие люди, особенно полные Вальтейны, будут ожидать, что ты потерпишь неудачу. Они будут искать причину, чтобы доказать, что ты не способна на это. Мы позаботимся о том, чтобы ты сорвала с них одержимые луной мантии, полностью. Но когда ты это сделаешь, ты должна быть технически совершенна.
Мы позаботимся. Видимо, теперь было «мы».
Должна признаться, я была приятно удивлена — хотя и несколько сбита с толку — тем, как быстро Макс перешел от попыток оттолкнуть меня от себя и стал так глубоко заинтересован в моем успехе.
— Я буду, — сказала я.
— Так то лучше. У меня есть другие дела, которыми я мог бы заниматься. Сделай так, чтобы это того стоило. — Макс протянул мне цветок. — Помни. Точно.
***
Мое небольшое задание оказалось сложнее, чем я думала.
Мой первый цветок появился легко, паря, серебристый и полупрозрачный, между моих рук. Но Макс взглянул на него и покачал головой.
— Что я тебе сказал? Это не тот цветок. Это просто цветок. Или, что еще хуже, как, по твоему мнению, выглядит цветок. В этом нет ничего настоящего.
Потребовался еще один долгий взгляд на то, что я создала, чтобы понять, что он был прав. Мое творение было слишком совершенным, состоящим из рядов одинаковых лепестков в форме слез, которые издалека казались настоящими, но вблизи оказывались устрашающе фальшивыми.
Я кивнула, позволяя цветку раствориться в воздухе. Затем попробовала снова.
И снова.
И.
Снова.
Слишком большой. Слишком маленький. Слишком идеальный. Слишком симметричный.
— Ты дублируешь лепестки, — заметил Макс.
— Я знаю, — пробормотала я. Я не хотела дублировать, но было так трудно не сделать этого. Мой разум казался слишком тупым и неуклюжим, чтобы воссоздать все эти детали. Моя голова раскалывалась. Но я не возражала, не жаловалась.
Прошли часы. Мое колдовство становилось все длиннее и длиннее, мерцая и извиваясь в воздухе, как дым. Вскоре нам с Максом пришлось щуриться от слепящего закатного света.
— Мы можем остановиться на день, — сказал Макс, вставая на ноги. — Даже у опытных Владельцы есть проблемы с этим. Тебе не обязательно получить его сегодня вечером.
Но я не отвела взгляда от своего полупрозрачного цветка, когда ответила:
— Нет.
— Что?
— Нет. Мы не останавливаемся.
Он остановился на полушаге, выглядя озадаченным.
— Обычно это не тот контекст, в котором я хотел бы это услышать. Но мой ответ, тем не менее, тот же, — он обернулся, рухнул на землю и скептически изогнул бровь. — Если ты можешь это сделать, то и я смогу.
О, я могла это сделать.
Итак, мы продолжили — я создавала цветок за цветком, а Макс рассказывал мне обо всех недостатках. К этому моменту я уже знала, прежде чем он открыл рот, чего именно не хватает, и уже позволила этому раствориться, когда слова слетели с его губ. К тому времени последние остатки солнечного света уже давно скрылись за горизонтом, оставив нас во тьме. Макс создал огонь в своих ладонях и положил его на землю, где он завис жутким самодостаточным шаром.