Страница 1 из 85

Воздушные шары Сальви-Крус

Тарасов Геннадий Владимирович

<p>

<a name="TOC_id20224267"></a>Предисловие от составителя

Однажды, в бытность мою военным, я по службе был переведен в небольшой крымский городок, и уже вскоре сполна хлебнул прелестей курортной жизни.

Как оказалось, расквартированием служивых людей никто из тех, кто обязан был это делать, особенно себя не напрягал. То есть вообще. Считалось, что ты должен благодарить Бога и ниже него стоящих начальников за то, что тебе позволили приехать сюда пожить. Поэтому вопрос поиска жилья был организован по принципу: спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и этому принципу я следовал следующие три месяца, пока, наконец, не удалось снять полдома у одного старого баптиста.

Небольшой дом, небольшой сад, удобства во дворе – что еще нужно, чтобы объединиться с семьей и встретить весну? Весна, к слову сказать, в тот год была бурная, ранняя, теплая, обрушившая на нас, неподготовленных, шквал персикового цвета. Боже, мне кажется, что такое ощущение полноты весны, легкости, счастья и хрустальной чистоты возможно только в раю.

Быть может, мы были ошеломлены тем буйством природы еще и потому что приехали с Дальнего Востока, где весенние процессы организованы и протекают совсем по-другому.

На чердаке этого дома, где пришлось соскладировать часть не распакованных вещей, и был мной обнаружен небольшой, но довольно увесистый, обитый железом полосатый сундучок. Надо сказать, что поначалу я использовал его как своеобразный якорь, привязывая к потускневшей бронзовой ручке капкан, которым пытался ловить крыс, водившихся в доме и по всему двору во множестве, и изрядно нам досаждавших. В первый же день в ловушку попалась громадная седая крыса, которая стала бросаться на меня, едва я к ней приблизился, и слава Богу, что капкан мой был оснащен прочным металлическим тросиком, иначе быть бы мне искусанным. В общем, с крысой удалось справиться только посредством ножки от валявшегося там же на чердаке искалеченного дубового стула, и только после этого я, любопытства ради, заглянул в сундучок. Мне показалось забавным узнать, что же с такой неистовостью оберегал от посторонних глаз остромордый цербер.

Сундучки, позабытые на заброшенных, населенных крысами чердаках тем и хороши, что в них могут оказаться прелюбопытные вещи. «Мой» сундучок исключением не стал. Для начала я осмотрел его снаружи: по углам он был весь обит железом, что и уберегло его от проникновения крыс вовнутрь, как они ни старались, что было видно по следам зубов на железе. Кофр почти под завязку был набит старинными елочными игрушками. Сразу бросился в глаза лежавший сверху золоченый орех размером со стеклянную литровую банку, потускневший и довольно потертый за свою долгую жизнь, массивный, соответствовавший литрушке не только размером, но и весом. Вот таким с крысой было бы справиться легко, подумал я, прикидывая ребристый снаряд на ладони.

Вдоль задней стенки ящика, обложенный игрушками, лежал хромовый офицерский сапог, плотно набитый свернутыми в трубку листами бумаги. «Не к нему ли пытались добраться грызуны? Неужто кожу учуяли?» – изумился я. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в сапоге том хранились старые пожелтевшие рукописи, чей-то забытый писательский архив. Никаких указаний на автора, его имя или фамилию я не нашел. Но все это явно не принадлежали и баптисту, сдавшему нам помещение внаем, тот занимался выращиванием тюльпанов и продажей их на рынке, и был максимально удален от литературного творчества. Ну, не тот типаж. Скорей всего, сундук достался ему вместе с домом, который он купил, как мы знали, года за три до нашего в нем появления. А я в то время уже что-то такое пописывал втихаря, поэтому загорелся тот архив разобрать – а вдруг какой шедевр обнаружится? Словом, когда мы через полгода съезжали с квартиры, сапожок с архивом съехал вместе с нами. Да, признаюсь, было. А еще через полгода нам стало известно, что баптист дом снова продал и со всем семейством, как гонимый за веру, уехал в Америку. В «Калихфорнию», как сообщил он знакомым. После чего угрызения совести по поводу сапога и его содержимого меня перестали беспокоить.

Следующие года четыре мы меняли одну квартиру за другой, почитай, раз в полгода, пережив больше десятка переездов, каждый из которых, как известно, равнозначен пожару. И правда, пламя переездов сожрало немало нужных нам вещей, но сапожок чудом уцелел. Вот только оказался позабыт и позаброшен на долгие годы. Лишь недавно я вновь на него наткнулся, и очень тому обрадовался. Во-первых, новой встрече со старым знакомцем. А, во-вторых, одному корыстному обстоятельству: ведь у меня теперь есть личный блог, который нужно заполнять контентом, как говорится. Причем, годным контентом. Кроме того, появился шанс дать вторую – а то и первую – жизнь рукописям, они хоть не оказались шедеврами, но и забвения, уверен, не заслуживают.

Все тексты, которые я уже разобрал, пронизаны наивной романтикой, жаждой любви и искренними чувствами юности – всем тем, что мы с возрастом теряем безвозвратно. Романтики в текстах много, иногда слишком, но ведь это именно то, чего не хватает нам в жизни, поэтому – пусть будет. Не помешает.

Правило одно: кому подобное чтение не по нраву – тот не читает. Но каждый желающий может ознакомиться с полным своим удовольствием. Все просто. Повторюсь, на авторство я лично не претендую.

<p>

<a name="TOC_id20224436"></a>Ночь одна лишь властвует над миром

Реальность не более чем тонкий занавес, ограждающий нас от мира нереального и чудесного.

Среди необъятных просторов страны, на обширной, слегка всхолмленной равнине в окружении густых лесов и возделанных полей, стоял город, отличавшийся от других городов хотя бы тем, что был самым чудесным, самым сказочным из всех. Сальви-Крус, город, над которым всегда парили сотни воздушных шаров. Жители этого волшебного места, однако, ничем не отличались от нас с вами, разве что были чуточку веселей, чуточку добрей, чуточку великодушней нас. Так, сущую малость. Здесь очень важно отметить, что все, о чем пойдет дальше речь, было на самом деле.

С севера на юг через город протекала река Слава. Извиваясь между невысокими холмами, она делила город на две равные части, такие равные, что вопрос о том, какая же из частей больше, а какая меньше породил в свое время многочисленные и порой ожесточенные споры между населением правого и левого берегов. Впрочем, великолепная статистическая служба города на этот вопрос выдала точный ответ, и перед холодной логикой цифр преклонились даже самые ярые спорщики, самые стойкие защитники престижа своего района. Выходило так, что на правом берегу Славы проживало ровно одним человеком больше, чем на левом ее берегу. По списку последней переписи населения им был назван некий молодой человек по имени Анно. К слову будет сказано, Анно даже не подозревал о том, что стал предметом гордости правобережников и объектом зависти левобережников. Жители левобережья с присущей им энергией пытались переманить Анно на свой берег, но все их попытки неизменно разбивались о бдительность жителей правого берега и полнейшее непонимание Анно того, чего от него хотят.