Страница 3 из 4
– Кать, это же здорово! Можно такое устроить! Давай и мы куда-нибудь ка-а-а-к укатим? Или назовём полный дом друзей, как в студии, помнишь?
Лизин отец закончил когда-то театральную студию. Долгие годы работы в провинциальном театре отложили на него отпечаток, но в этом степенном заслуженном актёре нет-нет, да и угадывался прежний неугомонный Витька.
– Нет, Вить. Не хочу. Хочу ёлку. И мандарины. И тётю Пашу с тётей Любой. Они мне заменили мать. Рождество – это семейный праздник. Разве нет?
– Но тогда… тогда давай закроемся дома, ты приготовишь свою сногсшибательную индейку… и потом спокойно – понимаешь? – спокойно сядем за стол и поужинаем, наконец, так, как мы хотим!
– А до этого разве не так было? Разве мы не праздновали, как мы хотим? На что это ты намекаешь?
Виктор прикусил язык. Похоже, у них с Лизой опять будет грустное Рождество. Надо ёлочку с ней нарядить. Всё-таки ребенок хоть порадуется.
– Ну, я это и имел в виду, радость моя! Отпразднуем, как всегда!
7
Элиза снова села в большое уютное кресло. Так вот, значит, как… Людмила, оказывается, была в такой серьезной опасности… Да, она об этом вскользь говорила, но Элиза не обратила особого внимания. Это многое объясняет, но ничего не решает. Она живёт здесь и сейчас. И сказка ей отчаянно нужна здесь и сейчас. Кстати, почему она так сильно полюбила Богдана?..
Люся задохнулась от смешанного чувства страха, отчаяния и возмущения. Машина уносила её вдаль от самого захватывающего приключения в жизни. Она резко повернулась в сторону похитителя. Богдан? Не может быть! Этот тихоня? На «Тойоте»? Ну, во всяком случае, ей ничего не грозит.
– Что ты себе позволяешь? – возмущенно начала Люся. – Кто тебе дал право вмешиваться в мою жизнь?
– Люсь, я… я ничего не знаю… И поверь, так будет лучше.
– Как это понимать? Значит, ты ничего не знаешь, но тут же говоришь, что знаешь, как лучше, а как хуже? Что всё это значит?
– Люсь, ты не спрашивай. Просто иди домой. Поверь мне.
Машина остановилась возле Люсиного подъезда. Водитель повернулся и посмотрел в сторону девушки. Она смутилась. Взгляд был внимательный и сочувствующий.
Богдан открыл дверь со своей стороны, обошёл вокруг машины и помог Люсе выйти. Вместе они нерешительно сделали несколько шагов к крыльцу. Потом Богдан открыл перед ней дверь, пропустил вперед и подождал, пока она дойдёт до своей квартиры. Люся неохотно вошла в прихожую и сразу, повинуясь какому-то неожиданному импульсу, подбежала к окну в кухне. Горели фонари. Богдан медленно шёл по пустой улице.
Машины возле подъезда не было.
8
Богдан рос странным, нелюдимым ребёнком. Родители его перебивались случайными заработками, время от времени уходя в запой. Богдан стеснялся своей никчемной жизни, стеснялся неприглядного жилища, старой одежды, а потому не любил заводить слишком близкие отношения с людьми. Ведь привести друга в гости он никак не мог. Кто знает, в каком настроении сегодня родители, и как они себя поведут.
… Когда ватага ребят направилась к дому Андрея, Богдана никто не звал с собой, но никто и не гнал. Он сам слегка отстал от группы, размышляя об этих ребятах, о том, что многие девчонки правильно сделали, что не пошли с ними, что надо бы догнать их, вмешаться, вступиться за оставшихся двух дурёх. Но что он может сделать? В лучшем случае, на него не обратят внимания. В худшем – ещё и побьют. А потом… потом прямо перед его глазами ярко вспыхнула молния и затормозила серая «Тойота». Богдан готов был поклясться, что она не ехала по улице и не выворачивала из-за угла. Или он так задумался, что не заметил этого?
За рулём сидел водитель в кепке и замшевой серой куртке. Богдан никогда его до этого не встречал.
– Парень, садись сзади, поехали, пока не поздно.
С этой минуты Богдан, казалось, точно знал, что надо делать, хотя в голове по-прежнему не было ни одного серьёзного плана – да что там плана, ни одной сколько-нибудь значимой мысли. Он действовал, как во сне, но удивительно быстро и уверенно. Парень, не мешкая, запрыгнул в машину, «Тойота» беззвучно тронулась, пронеслась по пустым улицам, в два счёта догнала ребят… Богдан сам удивился, как эффектно это могло выглядеть со стороны. Он даже не успел сообразить, почему он схватил только Люсю. Рита так и осталась там, среди растерянных юнцов. Он вспомнил о ней, только когда Люся уже была дома, в безопасности, а сам Богдан снова шагал по улице, пытаясь осознать случившееся. Когда он закрыл за Люсей дверь подъезда и повернулся, чтобы идти, «Тойоты» уже не было.
Богдан не слышал, как она отъезжала.
9
Следующим утром Лизочка вновь была весела и довольна. Она продолжала радоваться, когда отец достал из кладовки коробку с её ёлочкой. Ну и пусть стоит, украшает спальню. Неужели ссориться и расстраиваться из-за какой-то пыли? Папа радостно доставал из коробки мишуру, разноцветные гирлянды, старинные и современные игрушки. А это что? Ой, какая славная птичка! И как будто Лизочка её где-то недавно видела. Но где? А-а-а!.. Во сне!..
Папа взял птичку в руки. Да-да, вот такая она была – малиновка Зорька, повстречавшаяся принцессе.
– Папа, давай я буду украшать мою ёлочку, а ты доскажешь сказку?
Папа достал из внутреннего кармана свои часы и сверился с ними. Интересно, он что, куда-то торопится? Впрочем, сразу после этого отец продолжил свой рассказ.
… Принцесса сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее спускалась с пригорка. Навстречу ей с шумом и криком неслись всадники. Мало кто из них толком знал принцессу в лицо, и они неминуемо проехали бы мимо, но к девочке, спешившись, уже бежал старый король.
– Стойте, дурачьё! Элизабет! Элизабет, доченька! Ты жива, о радость моя! Жива!
Элизабет было невдомёк, из-за чего весь этот шум. Король называет её доченькой? Ах да! Малиновка же сказала… Но как всё это странно. В последний раз она видела этого высокого седого монарха месяца три назад, когда он проходил мимо её резной скамеечки в королевском парке. Принцесса тогда сидела с книгой в руках и едва успела вскочить, побуждаемая фрейлиной, и наспех сделать учтивый реверанс.
Король уже заключил Элизабет в объятия. Он тяжело дышал, а по щекам катились слёзы, падая на макушку принцессы.
– Право, Ваше Величество, вам не стоило так волноваться, – принцесса старалась держаться, как подобает в присутствии короля. – Я всего лишь пошла погулять поутру, а потом встретила одну птичку и…
– А-ах!
Как будто острая стрела пронзила сердце короля. Птица! Проклятье королевского рода! Она явилась, чтобы похитить его маленькую принцессу. Об этом предупреждала старая ведьма, как раз в ту ночь, когда Элизабет надлежало появиться на свет. Тотчас округу огласило карканье старой вороны, а наутро всё было кончено, и он навсегда потерял свою королеву.
– Ваше Величество, я…
– О, нет! Называй меня отцом! Пожалуйста! Только не умирай! Только не исчезай навсегда!
– Что вы, б-батюшка, – неловко начала принцесса, запинаясь на этом таком незнакомом слове, – птичка была совсем маленькая и такая хорошенькая!
– Никогда! Слышишь? Никогда больше не ходи в этот лес! Теперь всё будет по-другому. Теперь всё будет совсем по-другому! О, как же ты похожа на мать!
У короля слово с делом не расходилось. Вернувшись во дворец, он приказал перевести Элизабет в центральную часть замка, где были спальни других принцев и принцесс. Немедленно старым фрейлинам был дан расчёт, а рядом с принцессой оказались лишь молоденькие девушки, которые благоговели перед своей юной госпожой. В считанные дни ближайший лесок был вырублен, а дорогу к тому месту перерезал огромный ров, который приказал вырыть король.
Ещё бы. Ведь по словам ведьмы, птица должна была уничтожить весь королевский род, и начать она собиралась именно с младшей принцессы.
10
– Пап! А у принцессы была ёлочка?