Вася

– Позвольте уточнить, цель Вашего путешествия? – вежливо поинтересовалась она.

– Мы едем в гости к подруге,– небрежно бросила бабушка, и, стрельнув глазами в мою сторону добавила, – будем отмечать юбилей Васи, в июле ей исполнится двадцать пять.

Девушка в очередной раз пристально оглядела нас и молча, кивнула. К моему огромному удивлению в оговоренный срок мы с бабулей получили паспорта с трехмесячной шенгенской визой.

Неттуно

Итак, десятого июля две тысячи пятнадцатого года бабушка широко распахнутыми глазами, из-под старомодных очков на пол-лица печально рассматривала наш двор.

Ее взгляд выражал такую неподдельную тревогу, будто она была вполне уверенна, что видит дорогие ее сердцу тополя, скамейки и синие, ободранные качели в последний раз.

По прибытию в аэропорт бабуля крепко сжала мою руку и по правде сказать, ее волнение передалось и мне. После прохождения паспортного контроля, мы сразу попали в Дути Фри, а за ним в зону разнообразных вкусностей. До нашего вылета оставалось три с половиной часа (мы очень боялись опоздать и прибили заранее). Мы купили с бабушкой по огромной порции ванильного мороженого в вафельном рожке. Наслаждаясь неземным вкусом, мы разглядывали ожидающих своего рейса пассажиров, и время от времени беспечно улыбались друг другу. Потом я стала читать, а бабушка продолжала глазеть по сторонам.

Вскоре мы разместились около крыла самолета и то практически одновременно провалились в здоровый сон. Ровно через пять часов мы приземлились в аэропорту Рима.

Жгучий кудрявый брюнет просмотрел наши паспорта и с сияющей белозубой улыбкой проставил в них огромные штампы. Я сразу поняла, что здесь все по-другому и счастливая шагнула навстречу приключениям, прямо в объятия бабушкиной подруги тети Веры и ее шумной итальянской родни.

А через несколько часов, я уже стояла у окна уютной комнаты и с умилением разглядывала заросший сад, полный желтых лимонов и синего инжира. Моя комната в розово – белых тонах вся состояла из вышивок, подушечек, оборок и сельского уюта. Зато кровать с великолепным ситцевым пледом с розами была достойная самого настоящего восхищения. Я никогда не спала на такой огромной и прекрасной кровати. Под неодобрительные взгляды бабушки, я с умилением гладила спинку кровати, ощущая под пальцами теплые выемки и неровности.

Стоя перед огромным окном, я вдыхала невероятно теплый, незнакомый воздух, а бабушка распаковывала чемоданы. Ощущение чего- то невероятного, то, что происходило прямо сейчас, переполняло меня, и я громко вздохнула.

– Все хорошо? – испугано спросила бабушка, заботливо поглаживая мою спину.

Не оборачиваясь, я взяла ее за руку и указала на сад. И услышала, как она тоже вздохнула. Именно в это самое мгновение мы приняли Италию в свое сердце.

– Наверное, нам стоит поселиться в одной комнате, – командирским тоном отчеканила бабушка. – Кровать уж слишком огромная для тебя одной.

Я чуть не подскочила от негодования, но все же меня обнадежило слово «наверное». И впервые, почт за двадцать пять лет, я таким же твердым тоном возразила.

– Я хочу жить одна в этой комнате.

Видимо, мой тон был настолько красноречив, что бабушка, поджав губы, тут же удалилась. А я опять же впервые в жизни не испытала чувства вины, закрыла дверь на ключ и разложила свои вещи, так как нравилось именно мне.

В середине июля в Италии стояла жара. Бескрайнее голубое небо и улицы, залитые солнцем. Подруга бабушки жила в просторной вилле, в окружении чудесного сада, с бассейном и домашней кондитерской. Пастечерия – так звучало слово кондитерская на итальянский манер. Я засыпала и просыпалась под сумасшедшие ароматы кофе, крошечных каноли с риккотой и ягодами и свежеиспеченного хлеба. Под смех и гомон незнакомых приветствий и новостей.

Кондитерская была устроена в виде открытой кухни, когда посетители могли наблюдать процесс приготовления еды. И это была кухня мечты. Как бы я хотела в своем доме, иметь такую кухню в миниатюре. С сенсорной плитой, которая при определенном режиме сама очищает духовой шкаф. С огромным холодильником, посудомоечной машиной, планетарным миксером и множеством других современных электроприборов. И все это красиво сочеталось с льняными занавесками, фартуками и прихватками с лимонами. Даже бабушка была под впечатлением от лимонов. Вместе с тетей Верой она с удовольствием изучала содержимое ящиков и шкафов, восхищаясь их содержимым. Она подолгу разглядывала замысловатые бутылочки с тонким носиком для оливкового масла и кружевные салфетки.

Вилла располагалась в трёх километрах от моря, и я решила, что если хотя бы раз в день возвращаться пешком с утреннего или вечернего купания, то мне не грозят лишние отпускные сто килограмм. Ну, в крайнем случаи, куплю себе просторное платье, мысленно рассуждала я, потому что было просто невозможно отказаться от райских угощений тети Веры и ее мужа Паола. В особенности от походов в соседнюю домашнюю мороженщицу по вечерам.

– Вася, – в первый же вечер серьезно сказала тетя Вера – За три недели отпуска ты должна отведать все блюда итальянской кухни и все сорта десертов. Кто знает, когда еще увидимся.

После этих слов, я с благодарностью обняла эту милую старушку.

Поскольку бабушка физически не могла преодолеть три километра пешком, я все чаще и чаще была предоставлена сама себе. Бабуля сидела на вилле в обществе тети Веры, и они вспоминали свои далекие институтские годы.

Ранним утром, выходя на залитую солнцем террасу, я ощущала, как внутри меня разливается ожидание приключений. Бодрая и свежая от купания в прохладном бассейне я отправлялась на кухню, где меня ждала дымящаяся яичница с помидорами, крошечные свежеиспеченные булочки с корицей, медовые персики и чашка пушистого шоколада. После завтрака, еще с мокрыми волосами, я спускалась в ресторанчик к дядюшке Паола, который уже стоял за прилавком. И через открытые створки окна, прямо с кухни принимал пышный хлеб. Я усаживалась на высокий стул или подоконник, и наблюдала за посетителями, которые входили в ресторанчик. Они громко приветствовали друг друга, получали пакеты с дымящимся хлебом или огромный кусок горячей пиццы, а потом уходили в свои жизни. Вскоре Паоло стал мне чем-то вроде наставника. И его раскатистое Бонжорно, белиссимо Васи (ударение на и) музыкой звучала для меня каждое утро. Я и сама выучила немного красивых итальянских слов, а через неделю нашего отпуска Паола предложил мне поработать с ним с утра за стойкой. И это было чудесно.

Теперь мокрые волосы с утра я повязывала чистой косынкой и поверх шорт или сарафана надевала льняной фартук.

После шумного утра, я отправлялась бродить по магазинчикам, а по четвергам на местный рынок.

Рынок в Неттуно- это как отдельный вид удовольствия. Мне нравилось покупать разные необходимые, на мой взгляд, мелочи: винтажную заколку, соломенную шляпу, льняное покрывало для пляжа, косметичку…

Поначалу я безумно пугалась внедряться в толпу громкоголосых итальянцев: пожилых матрон с сумками – тележками, молодых мамаш с малышами и модных старичков в шортах и разноцветных поло. Первое время по большей части вместо товара я рассматривалась итальянцев. Это были статные мужчины с иссини – черными волосами и длинными ресницами. Вечно смеющиеся и шумные. Вдоволь налюбовавшись ими, я переключилась на стоки и фермерскую еду. И как заправский местный житель научилась торговаться, выбирать, нюхать, пробовать…

Особое удовольствие мне доставляла цветочно – овощная часть рынка: я скользила среди моря роз, лилий и фиалок, опьяненная их ароматом. Меня восхищали стройные ряды чистой моркови, горы белой капусты и желтых помидор. Среди ароматов разноцветных ягод мне хотелось съесть все это великолепие. И я неизменно выбирала для себя пакет спелой земляники. Это было очень красиво и вкусно.

Вскоре меня осенило, почему бы мне не приобрести немного итальянской красоты и раскованности, раз уж мне посчастливилось очутиться в Италии. На рынке я отыскала себе белое платья из шитья, красные сандалии с ракушками, обрямканные голубые шорты, сиреневую футболку с крошечной вышивкой Rome, бейсболку с флагом Италии, рюкзак из потрясающе мягкой кожи в цвет сандалий. Несколько браслетов и колец из перламутрового разноцветного бисера. Я сразу же переоделась в купленные наряды, продавец одобрительно присвистнул и покрутил меня около зеркала.