Суженый? Ряженый?

Никодим, поднявшись из-за стола, перекрестился на иконы и поклонился матери.

– Днесь на озеро с Яковом подём, – пробасил он, – Рыбарить станем. Опару на пирог готовьте.

Детвора повыскакивала из-за стола так, словно ветром сдуло. Катерина под молчаливым присмотром Агани принялась управляться.

– Эй, мальцы, – прошумела бабушка, – Идите коз пасти, застоялись ужо. А ты, Иванка, поводу беги. Супротив течения бери, квашню готовить станем.

Девочку не нужно было упрашивать дважды – не терпелось увидеть, ждёт ли её вихрастый с правого берега. Схватив у печи бадью, она стремглав выскочила из хаты и бросилась за ворота.

глава 4 дневник мадам Брошкиной

Что ж, дорогие читатели, не подумайте, что это я специально с пятого на десятое прыгаю, чтобы интригу сохранить, да вас подольше в неведении держать. То про себя рассуждаю, то про какую-то девчонку… Это я стараюсь по порядку рассказывать, чтобы чего важного не упустить. Так что, вы уж потерпите. Скоро всё на свои места встанет, сами увидите.

Итак, для меня наступило утро следующего дня…

– Надо же, что за странный сон, – думала я, сладко потягиваясь.

Не открывая глаз и не поднимая голову от подушки, старалась, по обыкновению, вспомнить подробности сна, понимая, что на сон моё видение совершенно не похоже. Направилась в ванную, на ходу сунув ноги в мягкие тапочки в виде ушастых щенков. Когда промытые холодной водой глаза перестали делать из моего отражения лицо китайской национальности, возвратилась в комнату. Присела на кровать, пытаясь понять, что же вчера произошло. Смотрю и глазам своим не верю. Одеяло и подушки разбросаны по комнате, простыни скомканы. На столике у зеркала потухшие свечи. А в моих волосах явственно просвечивают рыжеватые пряди…

Начинаю соображать.

– Да-с! Летать я за тридцать лет так и не научилась. В мистику и суженых не верю. Да ещё эта сказка про девчонку-кержачку, конца которой я так и не досмотрела… Выходит, мы с девчонками вчера хорошо перебрали!

На мгновение мелькнула странная мысль: – а что, если это был не сон? Я нервно передёрнула плечами, отказываясь верить собственной логике.

– Вот ещё! Сон и только.

Отчего-то страстно захотелось узнать, что же там дальше произошло с этой девчонкой и её рыбарём… Одно радует – муж ушёл! Не должно радовать, ан нет! – радует и всё тут!

В комнате необычайно светло, словно среди бела дня зажгли лампы. С вечера я не задёрнула штору, а солнце, вопреки всем прогнозам, безудержно палило, заливая всё вокруг жидким золотом, от которого слепило глаза. Эйфория вчерашнего дня быстро улетучилась. Я стала размышлять, не зря ли прогнала бывшего… Какой, никакой, а всё-таки мужик! Правда, по дому я давно уже всё сама делала: и гвоздь забить, и кран починить, и коня на скаку, опять же… А, уж про горящую избу и вообще говорить нечего! И всё-таки, жалко себя стало. Как я теперь одна-то…

Снизу раздались торопливые шаги. Вскакиваю с кровать – кого там ещё нелёгкая принесла… Оказалось, мама привезла сына, и он бежал вверх с охапкой хризантем, поздравить меня с прошедшим днём рождения.

– Мамуля, – кричит сынок, прижимая ко мне розовый букет, – Я так по тебе соскучился! Я вы тут не весь торт съели?

– Нет, любимый, – смеюсь в ответ, принимая подарок, – Беги на кухню. Торт в холодильнике. Только руки не забудь помыть…

Не дослушав мои наставления до конца, сынок стремительно упорхнул, оставив в моих руках тяжёлую охапку хризантем.

– С днём рождения, доча, – поздравила подоспевшая мама, протягивая разукрашенный конверт, – Как погуляли?

– Мам, скажи, только честно, во мне что-то изменилось? – спрашиваю, разглядывая в зеркале своё отражение с огненными всполохами в волосах.

Она оглядела меня довольно пристально, с ног до головы, повертела, словно вещь и, помедлив, заявила:

– Знаешь, доня, ты ж состарилась на целый год! – Узнаю маму, умеет она успокоить. – А где это твой спозаранку пропадает? – возвращает меня к действительности Оксана Петровна (если кто не понял, так зовут мою маму).

– Ушёл. Точнее – я выгнала, – сообщаю обыденным тоном, продолжая, как ни в чём не бывало заниматься привычными утренними делами.

– А поподробней? – удивляется она.

Понимая, что так просто она от меня не отстанет, усевшись на край кровати, коротко рассказываю о вчерашнем происшествии. Мама сидит рядом. Не перебивает. Не расспрашивает. Только головой кивает и улыбается. Начинаю понимать, в кого это у меня такая странная реакция на стресс…

– Ой, молодец! Вот это подарок, так подарок! – всплеснула руками мама, когда рассказ был окончен.

Чувствую, не лукавит, действительно за меня радуется.

– Только вот Алёшке как сказать, что его отец от нас сбежал? – переходя на шёпот, чтобы сын не услышал, спрашиваю я.

– И не надо ничего говорить. Если твой захочет с сыном повидаться – не препятствуй, это его право. А там… может ещё само собой рассосётся.

– А если нет? – поднимаю глаза на мамино отражение в зеркале.

– На нет и суда нет, – вздыхает она, – Тогда и думать станем, как из этого положения выкручиваться. Разве не замечала, неверные мужья всегда возвращаются. Погуляют-погуляют, да и домой приползут. Хотя бы затем, чтобы убедиться, что ты без них не стала счастливее… Твой отец был мостостроителем и в каждом городе по семье заводил, только всё одно, ко мне возвращался…

– И ты принимала? – удивляюсь я. Иногда так неожиданно узнавать о своих родителях нечто новое, что они столько времени старались скрывать…

– У меня, доня, выбора особого не было. Жилья нет, ты маленькая…

Внутри зреет негодование, разливаясь по телу горячими волнами. Неужели, все мужики такие сво…

– Так это из-за меня… ты столько лет терпела его измены, пьянство и побои…

– Не принимай на себя чужие проблемы, тем более те, с которыми уже покончено, – обнимая меня за плечи, мудро произнесла Оксана Петровна. – Тебе бы со своими разобраться. Задумывалась, что станешь делать, когда он вернётся?

Отрицательно мотаю головой. А ведь и вправду, он имеет права на ребёнка, да и имущество у него есть. Выходит, Петечка ещё появится в моей жизни.

– Мне пора, – поднимаясь, сообщает мама, взглянув на часы, – Сына я тебе доставила в целости и сохранности. Как обычно, заберу в пятницу.

– А тортик? – запоздало вспоминаю я.

– Думаешь, меня можно соблазнить сладким? – смеётся она, – Глюкоза тебе самой понадобится, чтобы от последствий стресса избавиться. Да и Алешеньке больше достанется, от у тебя сладкоежка.

Мама решительно направляется к лестнице. Следую за ней, понимая, что остаюсь одна со своими проблемами. Сын не в счёт, маленький ещё. У двери, не оборачиваясь, она произносит коронную фразу:

– Помни, доченька, главное: в одну реку дважды не входят…

Я помню. Конечно, помню!

Было у меня несколько попыток, да только, каждый раз хуже становилось. Дважды поступала на желанный лингвистический. Дважды для полного счастья не хватало какой-то одной десятой. Только во второй раз узнала – это делалось специально, чтобы провести по блату тех, кто не набрал баллов. Предложили другой факультет – прошла с первого раза без проволочек.

Так же было и с предавшей подругой, которая прибежала мириться, только затем, чтобы выведать побольше и подсидеть…

– Про реку, это ты правильно… Ну, нет! На этот раз я на те же грабли наступать не собираюсь! Как бы Петруша не извинялся, за это время он стал мне слишком… «дорогим».

Следующие дни полетели с такой скоростью, будто хотели обогнать солнце. С утра я отвозила сына в школу и направлялась на работу. Однообразный труд и полная загруженность не оставляли и минутки, чтобы расслабиться и погрузиться в свои переживания. Пробежавшись по магазинам, чтобы наполнить вечно пустой холодильник, возвращалась домой в переполненном автобусе, где погрузиться в себя не позволяли суетливо толкающиеся, спешащие куда-то пассажиры. Вечером сын приставал со своими уроками. Если в русском и литературе я разбиралась прекрасно, то странная современная математика и, особенно, непонятный предмет под названием «окружающий мир» с его смешными и глупыми заданиями, вызывали у меня ступор. Приходилось звонить подругам, у которых дети были ровесниками моему Алёше, и интересоваться, как они умудрились справиться с такими задачками. Так и подмывало иногда попросить списать…