Люк у моря

«Зачем нужен серебряный олень, когда есть такой серебряный колокольчик», – подумалось Роману.

*      *      *

Накануне отъезда Дианы в Москву молодые люди вышли в море на белоснежном лайнере «Константин Паустовский». Ласточкино гнездо привело Диану в полный восторг. Вид Гурзуфа ей тоже очень понравился, она сказала, что именно таким представляла в своём воображении Гель-Гью. Выяснилось, что оба любят Александра Грина. Ещё раз подивились тому, насколько много у них общего.

В день отъезда Роман вызвался проводить Диану до железнодорожного вокзала. Пока ехали в Симферополь на троллейбусе, девушка расспрашивала его об университете, о вступительных экзаменах, о требованиях преподавателей. Обещала сразу же сообщить о своём прибытии в Москву и отдельно написать, когда подаст документы в приёмную комиссию.

Расставались добрыми друзьями. Прощаясь, Роман пожал её руку и немного задержал в своей. Потом стоял на перроне и глядел в окно плацкартного вагона, на верхней боковой полке которого уезжала Диана. Других мест уже не было за неделю до отъезда. И с этим-то повезло: когда подошли к кассе, один из пассажиров как раз сдавал плацкартный билет до Москвы.

Поезд тронулся, Диана стояла у окна и махала ему рукой. Роман шёл по платформе вслед за уходящим поездом и думал, что судьба наградила его встречей с удивительной девушкой. Слишком скромная и доверчивая. Таких в Москве не бывает. Трудно ей придётся в столице. Ну ничего, он осенью приедет и возьмёт над ней шефство.

А пока надо закончить серию наблюдений интересного объекта непонятной природы. Очень быстрые радиовсплески, длящиеся доли секунды, Роман обнаружил случайно. Такие всплески могли бы исходить от нейтронной звезды, вращающейся с бешеной скоростью. Если бы не одно «но». Дело в том, что всплески были не периодические, а стохастические. Не исключено, что они подчинялись некой закономерности, но Роману пока не удалось её выявить. Может быть, это снова Они?

Как сказал Глеб перед отъездом? «Поговорить они любят…» Уезжая, Глеб дал понять, что с Романом свяжутся, когда он будет готов к сотрудничеству. Интересно, как они узнают, готов он или нет? Вот сам Роман, например, до сих пор не решил окончательно. Шутка ли сказать – представитель внеземной цивилизации на Земле! А вдруг они притворяются, что хотят землянам блага, а на самом деле будут через него, Романа, действовать во вред? Он же не знает их возможностей и истинных намерений. Вон Глеб – сколько лет не подозревал даже, что наделён не вполне человеческим сознанием. Человек как человек, вполне обычный, и с виду и по поведению. Только своевольный и не поддающийся чужим указаниям.

Интересно всё-таки, как он там? Удастся ему убедить своих кураторов, чтобы его отпустили обратно на Землю? И как это у них получается: р-раз – и оказался за одиннадцать световых лет от солнца?

Роман увлекался научной фантастикой, любил читать про нуль-пространство, границу между миром и антимиром, путешествия со сверхсветовой скоростью, антигравитацию и прочие чудеса – вещи, невозможные с точки зрения современной науки. Он даже сам иногда «баловался», сочиняя научно-фантастические рассказы, которые – увы! – пока возвращались из редакций с неутешительными отзывами. Но одно дело – фантастика, и совсем другое – личная встреча с инопланетянином из другой звёздной системы. Если предположить, что это была не галлюцинация…

Но у Глеба тоже была такая встреча! Одинаковые галлюцинации у разных людей, причём в разное время? Хотя про случай с Глебом он знает только с его слов… Да нет, не будет Глеб врать! Он был слишком расстроен, что ему приходится уезжать. Он действительно полюбил Леночку, такое сыграть невозможно.

Проходя мимо общежитского корпуса, из которого сегодня утром уезжали с Дианой на вокзал, Роман заметил на скамейке тётю Пашу.

– Молодой человек! – окликнула его женщина и призывно помахала рукой.

Роман подошёл.

– Ваша девушка кое-что в комнате забыла.

– Что?

Тётя Паша подала Роману украшение на цепочке – кулон с малахитовым шариком. На нежно-салатовом фоне располагалась по кругу тёмно-зелёная полоса – как будто экватор у планеты.

– Её соседка говорит, что видела, как Диана снимала с шеи это колье, а потом не могла найти. Закатилось под кровать. Сегодня утром я обнаружила его там, когда протирала пол шваброй. Отдайте ей, нам чужого не надо.

– Спасибо, тётя Паша. Передам. Правда, теперь только осенью.

– Ну, уж это ваше дело.

Молодой человек подержал на ладони маленький шарик с изумрудными переливами. Малахит потеплел, и под солнечным лучом приобрёл изумительно ясный зеленоватый оттенок, напомнивший Роману то мгновение, когда он увидел зелёный луч на заходе солнца.

Глава 3. Ис полла эти деспота2

Утром шестнадцатого ноября Романа, дежурившего в магазине, подозвали к телефону. Он зашёл в кабинет, поздоровался с Клавдией Васильевной и взял трубку. Услышал голос Глеба.

– Ты стоишь? – спросил он. – Сядь, а то упадёшь. Слушай. Новый анекдот: утро первого дня работы нового Генерального секретаря. «Товарищ Андропов! К вам Индира Ганди. – Введите».

Роман рассмеялся вслед за Глебом, поймав на себе заинтересованный взгляд заведующей. Собеседник на том конце провода продолжал:

– Рома, ты что сегодня вечером делаешь? Может, встретимся – посидим, поболтаем?

– Сегодня не могу. Понимаешь, договорился с девушкой…

– А-а, тогда, конечно. Извини. – Голос Глеба внезапно потускнел. – А послезавтра?

– Послезавтра могу.

– Отлично. Созвонимся тогда.

Роман положил трубку и подумал: зря Глеб запретил ему рассказывать Леночке о своём появлении в Москве. Чего он боится? Того, что она будет расспрашивать его о «командировке»? Чудак-человек. Всегда можно сослаться на секретное задание, на подписку о неразглашении и специальный допуск. Не вдаваясь в конкретные детали. Лена – скромная и спокойная девушка, не будет приставать с расспросами. Вторую такую девушку мудрено найти. Разве что чудом.

Мысли Романа перекинулись на Диану. Она сама позвонила ему накануне. Роман не смог ей дозвониться – телефон в общежитии один на весь этаж, почти всегда занят. Договорились встретиться у студенческого общежития на Ломоносовском проспекте.

После работы Роман решил пройтись до метро «Киевская». Он вообще любил ходить пешком. Мог гулять по два, по три часа по улицам Москвы в любое время года, и ему никогда не было скучно. Особенно хорошо пройтись осенью по аллеям парка. Листья падают с клёнов и шуршат под ногами, навевая грустные воспоминания об уходящих солнечных днях, о надеждах, которым так и не суждено было сбыться этим летом. Природа готовится к холодам. Вот интересно: люди зимой наворачивают на себя всевозможные тёплые одежды, а деревья, наоборот, сбрасывают всю листву, обнажая стволы и ветви перед грядущими морозами. Стоят незащищённые и не боятся смерти. Знают, что весной их ждёт возрождение.

В зимних прогулках тоже есть своя особая прелесть. Лёгкий морозец приятно холодит и румянит щёки, первый снег радует нетронутой белизной. Можно на время забыть обо всех неурядицах, идти и бездумно подставлять ладони под падающие снежинки. Говорят, все снежинки своеобразны, двух одинаковых на свете не бывает. Один американский фотограф-любитель, Уилсон Бентли, с юных лет изучал формы снежинок, сначала зарисовывал, а потом фотографировал. Создал даже целый атлас снежинок, в который вошли около пяти тысяч изображений. На это хобби – классификацию крошечных творений из снега и льда – потратил всю свою жизнь, начиная с пятнадцати лет. Удивительная целеустремлённость!

Самое оптимистическое время года – весна. Даже на лицах пожилой семейной пары, вышедшей на прогулку где-нибудь в Урюпинске в весенний погожий денёк, расцветают улыбки и появляется надежда в сердцах: ещё одна суровая зима позади, а уж теперь обязательно приедут навестить дети! Или хотя бы позвонят… Они, конечно, заняты, всё время работают, им некогда, но вдруг… Может, этим летом поедут отдыхать не за границу, а в родной город, где нет высотных зданий, но зато есть единственный в мире музей козы.

2

Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα – На многие лета, владыка (греч.). Церковное песнопение, пожелание епископу долгих лет жизни.