Страница 9 из 20
– Прошу прощение, но нет, Ваше величество.
– В таком случае, постарайтесь выяснить, – требовательно процедил король. – Лишь уважение к древнему роду Верфайеров, а особенно к нашему покойному другу, останавливает нас от указа отправить неблагодарное чудовище в ссылку, а имя его предать забвению. Не будь он единственным наследником, так бы оно было прямо сейчас. Но я даю отсрочку.
Глаза миледи Ванессы с надеждой посмотрели на венценосного собеседника. Она ждала, что он ей скажет с трепетом в душе. Своего пасынка женщина любила как родное дитя и нынче укоряла себя в том, что не смогла уберечь его от королевской немилости.
… Что именно она упустила в его воспитании?
– Вам должно быть известно, что обычно мы празднуем свой день рождения скромно и неприемлем обилие гостей. Однако в этот раз наше желание таково, чтобы ваше семейство посетило нас в этот благословенный день.
– Ваше величество, к двадцать четвёртому июня глубокий траур уже закончится, но неподобающе будет…
– Лично вы и семья миледи Шарлотты по этой причине можете отказаться. Вам даже стоит так поступить, – строго перебил король и грозно нахмурил брови. – Но милорд Верфайер обязан присутствовать. Род графов Даглицких должен быть продолжен и посему мы намерены представить его будущей супруге. Для нас неприемлемо повторное увлечение милорда Верфайера недостойной женщиной. Подобное будоражит общество и служит неподобающим примером для незрелых умом. Так что либо он прислушается к нашему пожеланию и в начале следующего лета вступит в брак с избранной нами особой, либо мы окончательно потеряем расположение к нему.
Монарх остановился и пристально поглядел в глаза миледи Ванессы. Женщина тут же сделала книксен.
– Я поняла вас, Ваше величество.
– Очень хорошо.
– Вы… вы позволите поинтересоваться именем особы, о которой идёт речь?
– Мы ещё обдумываем этот вопрос, но пока нам видится супругой милорда Верфайера Младшего леди Вероника Дэ Катрион.
На этом беседа на тет-а-тет подошла к концу, но лишь оставшись в одиночестве миледи Ванесса позволила себе недовольно поджать губы. А после она подошла к падчерице и, начав часто обмахиваться веером, спросила.
– Милая, я уже более четырёх лет не посещала Лоррендаум. Скажи, дела Олмера Дэ Катриона, графа Флоркского, по-прежнему плохи?
– Вскоре после того, как папа подал в отставку, он заложил столичный дом и переехал в Артенвилль. А где-то полгода назад поговаривали о том, что он не смог выплатить ссуду и продал не только его, но и своё имение. После чего переехал в Барговерц. Там, насколько я знаю, Его сиятельство обустроил фабрику в надежде создавать уже не фантастические летательные, а более реальные паровые машины. Но нет нужды говорить, что это также нерентабельно. Кому нужны устройства, передвигающиеся по рельсам, когда у нас по всей стране вот‑вот начнут постройку телепортов? – сухо ответила Шарлотта, после того как окинула приёмную мать непонимающим взглядом.
– А что его дочь, леди Вероника? О ней нет дурных слухов?
– Мама, да о чём вы? Она не красавица, ей уже под тридцать, а её отец умудрился растратить на безрассудные идеи всё своё состояние. О ней не может быть хороших слухов.
– Я имею в виду слухи, порочащие её честь.
– Недели три назад я слышала пикантную новость, что она явилась на фабрику в мужской одежде. Представляете, изображала из себя за нового управляющего, рассчитывая выдать свои указания за указания отца.
– О боги, – пролепетала миледи Ванесса и начала обмахиваться веером ещё энергичнее.
Конечно, со стороны Его величества соединить два древних рода выглядело блестящей идеей. Леди Вероника была единственным ребёнком графа Флоркского, не иначе как утратившим разум в своём увлечении механикой. Если во времена юности Ванессы о нём говорили только как о человеке с лёгкой причудой, то нынче весь высший свет судачил об его сумасшествии. Но дозволить имени Дэ Катрион пропасть всуе? Или ещё того хуже, что если леди Вероника опорочит свою честь? Нищета даже благородную даму может заставить пойти на дурной поступок, а это уже сродни тому как измазаться в грязи всей аристократии. Ветреному же Людвигу Верфайеру Младшему как раз следовало остепениться и прочувствовать на себе королевское недовольство.
– Что «боги»? – не поняла Шарлотта.
– Сколько же у этой семьи должно быть долгов, – едва не всплакнула Ванесса, представляя в какую сумму выльется женитьба. Род Верфайеров не мог допустить банкротство Дэ Катрионов, покуда леди Вероника носит их славную фамилию.
– Мама… Мама, вы в порядке?
– Что? Ах, прости, милая, – очнулась от своего расстройства Ванесса и тихим шёпотом рассказала падчерице про намерения Его величества. После чего потребовала. – Ты должна мне сказать, где твой брат.
Шарлотта тяжело вздохнула.
– Он поехал к детям этой дряни Марьи, но право, я не запомнила в каком пансионе они находятся. Мне это было так безразлично! Возможно, лорд ван Отто знает больше.
– Тогда я незамедлительно отправлюсь к нему, – сказала бедная женщина и, приподняв подол платья, действительно сделала несколько решительных шагов.
– Постойте, мама, – Шарлотта не менее стремительно подошла к ней. – Я знаю, что папа всегда хорошо отзывался о лорде ван Отто, но я хочу вам напомнить. Он имеет очень сильное влияние на Людвига.
Выразительный взгляд падчерицы и её интонации заставили миледи Ванессу задумчиво нахмурить лоб.
– О чём ты, золотце? – наконец хмуро спросила она.
– Если бы Людвиг не получил от лорда ван Отто поддержку во время обдумывания своей идеи отправиться в глупое странствие или же если бы тот отвернулся от него после заключения брака, то кто знает, я не думаю, что он бы проявлял своё упрямство так рьяно. Поэтому понимаете? Ему достаточно одобрения этого человека. Одобрения Сириуса ван Отто, а не нашей семьи! И если в нынешней ситуации из уст такого заядлого холостяка, как он, мой брат услышит, что лучше ссылка нежели союз…
Шарлотта многозначительно замолчала, но миледи Ванесса понимающе кивнула.
– Я сообщу ему, что речь касается наследства. Быть может, даже того последнего завещания, что я пока не успела сжечь.
– Да, так будет лучше.
После этих слов миледи Ванесса, украдкой утирая слёзы, всё же покинула храм. Она даже оплакать мужа толком не смогла, так как знала, что он этого не оценил бы. Ему никогда не была нужна её любовь, но им обоим был нужен… крошка Людвиг!
«Теперь только мне заботится о тебе. И ах, как бы я хотела справиться, солнышко!» – мысленно обратилась женщина к пасынку и непроизвольно ускорила шаг.
***
А Людвиг тем временем ступал по улицам Барговерца и можно было бы написать, что шагал он безмятежно, но это было не так. Пусть его отнюдь не тревожило неизвестное для него указание Его величества, однако других забот его мысли были полны и самой горькой из них оказалось осознание собственного идеализма.
Думая про поиск мальчиков в Барговерце, Людвиг представлял себе, как пройдёт по мостовым и через час-два непременно увидит пасынков. Но солнце уже давно перевалило за полдень, а никого похожего на Виталия и Виктора он не встретил. Это заставило мужчину встревожиться и предпринять попытку найти другое решение.
«Что делать?» – раз за разом думал он.
Наконец, думы подвели Людвига к попытке розыска через приюты. Он посетил все три этих заведения и лично посмотрел в лицо каждому ребёнку, чтобы убедиться наверняка. Увы, надежда оказалась ложной. Ему пришлось возвратиться в гостиницу ни с чем, и состояние при этом он испытывал ужасное. Людвига трясло от собственной беспомощности. Гордый маг по прозвищу Пламенный на деле оказался пустышкой. Всего лишь игрой воображения!