Страница 8 из 20
– Да, ты права, – после недолгого молчания, нарушил тишину Людвиг Пламенный спокойным признанием. – Отец не зря столь часто укорял меня в том, что я плохой сын. Я всегда был для него сплошным разочарованием. Но, Шарлотта, если мне довелось наконец‑то перенять от него хоть что-то достойное, так это понимание, что значит быть хорошим отцом. Я не могу оставить детей Мари. Просто не могу.
Он не посмел объяснить сестре, что пасынки отнюдь не в пансионе, а в беде. За таким признанием могло последовать слишком много ненужных вопросов, поэтому Людвиг промолчал. В конце концов, даже скажи он правду, то Шарлотта вряд ли бы оценила его порыв. С высоты её восприятия двое деревенских мальчишек отправились туда, где им самое место. Они отребье и среди отребья должны жить. Однако сам Людвиг считал иначе. А ещё он понимал, что день задержки может привести к необратимому – к смерти братьев.
Правда, ну как он мог объяснить сестре, что мысль о них соединилась в нём с воспоминанием об убитых им нынешней ночью детях? Испуг в юных глазах не на миг не отпускал его. Его уши по-прежнему слышали сдавленные крики…
Нет-нет и нет! Допустить смерть пасынков невозможно, их жизнь намного важнее публичного порицания!
Чтобы лишить себя необходимости спорить с Шарлоттой, Людвиг поднялся с подрагивающих от переживаний колен и решительно вышел из храма. После чего сел в кэб, доехал до банка за наличными и, больше не теряя времени ни на что другое, отправился в Барговерц. Причём со свойственной ему горячей импульсивностью он сперва выехал из Лоррендаума, а только затем размыслил, что зря не оставил записки для Сириуса или же Луиза Фуго. Но менять это обстоятельство было поздно. Не возвращаться же?
Однако первым человеком, кто всерьёз обеспокоился исчезновением молодого графа Даглицкого стали отнюдь не эти мужчины, а женщина. Точнее Анна Златова. Экономка была до крайности напугана происходящими в доме событиями, и новая странность заставила её не раз и не два произнести молитву благим богам.
А вот после неё забеспокоились и прочие, да ещё с самого утра.
Глава 4
Утро тринадцатого июня триста сорок седьмого года после завершения Войны Драконов пришлось на воскресный день, но королевство Ортланд этого словно не заметило. Страна погрузилась в траур. Кремацию верноподданного короны намеревался посетить сам Его величество Стефан, и это послужило причиной для того, чтобы накануне в Лоррендауме и прочих крупных городах страны были отменены все мало-мальски увеселительные мероприятия. Так что, естественно, что Людвиг, ничего не знающий о планах своего монарха, оторопел. Дело в том, что, покинув приют гостиницы «Лотос» (роскошной и расположенной недалеко от центральной площади Барговерца), мужчина первым делом услышал глашатая, призывающего с редкостным трагизмом в голосе посетить храм и помолиться за упокой души Его сиятельства Людвига Верфайера.
От такого сообщения лицо Людвига Верфайера Младшего мгновенно перекосило, по его спине пробежал пот. Он наконец-то понял насколько несвоевременен оказался его отъезд из столицы и из‑за этого испуганно поправил чёрный цилиндр так, чтобы тень от него упала на лицо. У него оставался, конечно, вариант сесть в экипаж и незамедлительно отправиться обратно. Расстояние между городами было таким, чтобы ему как раз поспеть к трём часам по полудни к Первому храму. Но тогда получалось, что Людвиг приехал в Барговерц ради ночлега и это…
Он помотал головой.
«Мальчики, – заставил он думать себя. – Мальчикам нужна моя помощь».
А между тем сестре Людвига помощь тоже не помешала бы. В целях безопасности о предстоящем визите Его величества ей сообщили в самый последний момент. Ей одной досталась весть про это. И из-за известия женщине стало так дурно, что она неожиданно для себя лишилась чувств. Несчастная Шарлотта, конечно, и ранее понимала, что ей придётся выгораживать брата. Как бы ей ни хотелось обратного, на кону стояла честь семьи. Она не могла позволить повсеместно зазвучать подобного рода упрёкам! Но оправдываться перед представителем самого короля?
«Благие Двенадцать, помогите мне!» – мысленно простонала она, когда к ней повторно обратились с вопросом о местонахождении брата.
– Милорд Верфайер, – бледнея на глазах до цвета первого снега, тихо произнесла Шарлотта. – А он… эм-м, совершает паломничество.
– Паломничество? – более чем изумился доверенное лицо Его величества.
– Да, такова была последняя воля нашего отца, – как можно увереннее прошептала женщина, молясь, чтобы душа графа простила ей эту наглую ложь. Людвиг Верфайер Старший сущности Тринадцати за богов не почитал в принципе.
Однако оправдание вышло удобоваримым. Во всяком случае, несмотря на переживания Шарлотты и подрагивающие коленки миледи Ванессы, церемония прошла без сучка без задоринки. Его величество Стефан в своей прощальной речи дал понять, что для него приемлемо отсутствие Людвига Младшего. Он даже витиевато, то есть косвенно, одобрил его поступок. А раз монарх ничего против не имеет, то подданные подивились изрядно, переглянулись, но языки послушно прикусили. По крайней мере, публичных осуждений молодому графу Даглицкому выказывать отныне никто не осмелился бы. Однако это не значит, что последствий его опрометчивый поступок не возымел.
Присутствующий на кремации Сириус ван Отто мысленно схватился за голову. Барон был умным человеком, хорошо просчитывающим шаги наперёд человеком, но импульсивность Людвига в очередной раз сбила ему все карты. Его спонтанные поступки просто‑напросто невозможно предугадать!
Не меньшее волнение испытали люди таинственного человека с тростью. Мало того, что в Барговерцком Доме Милости следов Виктора Верфайера сыскать не удалось (мальчик вместе с распорядителем приюта взяли и как будто сквозь землю провалились!), так, выходит, теперь ещё вот этого некроманта по новой ищи.
– Уроды! – устраивал разнос подчинённым господин Борис Малахитов. – Как вы за ним не уследили?!
– Там была такая мастерская слежка шпиков, что мы не смогли близко подобраться. Нас бы заметили, – виновато отвечали те.
– И его отсутствие в доме вы тоже не заметили, что ли?!
– Так в кабинете полночи горел свет и нам показалось, что это он там ходит. Обознались, наверное.
Конечно, эти люди обознались. В кабинете вовсю рылась Анна Златова. Экономка желала во что бы то ни стало разобраться с тем, пора ей искать другую работу или нет.
– Как можно было! – точно также скрипел зубами Луиз Фуго. – Как вы за ним не уследили?!
– Наверное, он нас у банка заметил, – растерянно пожимая плечами, оправдывались агенты. – Иначе с чего ему просить банкира тайно вывести его через чёрный ход?
– Но правда, шеф, он даже виду не подал, что обнаружил хвост! – в горячем возмущении воскликнул один из них.
А Людвиг действительно никого не обнаружил, у него просто начала развиваться паранойя.
В общем, цепь событий отъезд молодого графа запустил основательную. Но было ещё кое‑что не менее важное. А, может, это было даже важнее всего прочего. Его величество Стефан после кремации возжелал разговора на тет‑а‑тет с миледи Ванессой Дэ Флёррон Верфайер. Они бок о бок пошли по широкому коридору храма немногим впереди свиты, и правитель Ортланда, в чьих волосах имелась основательная примесь седины, сухо шепнул следующее:
– Мы крайне недовольны поведением милорда Верфайера Младшего. Он выражал непростительное пренебрежение к отцу при его жизни и не постеснялся выразить оное после его смерти. Вы же не думаете, что мы поверили в… так называемое паломничество?
Ледяной взгляд монарха и его скривившиеся губы заставили женщину испуганно перевести взгляд на пол.
– Вам известно, где именно он находится?