Чуду не слабо

– Родители когда вернуться должны? Чай попить успеем? – поинтересовалась со всей непосредственностью Рада.

– Успеем.

– Может мальчиков позовем? – Вакулина перевернулась и вытаращила на подругу свои бездонные очи.

– Надеешься, что еще один торт принесут?

Николь сама не ожидала, что шутка получится настолько ехидной, почти в стиле Виолетты, даже стало немного стыдно. Но Рада не заметила. Снова откинулась на спину и принялась масляно размышлять о том, понравилась она Лешему или нет. Наверняка ведь, понравилась! Не может же быть, чтобы нет! Яркая, целеустремленная! И в лоб туфлей заехала.

Послушаешь Радку, так она последнее чуть ли не специально сделала или Леший сам под туфлю подставился! И этот бред раздражал Николь.

– Вообще, он, конечно, не в моем вкусе! Молчит и смотрит. Не поймешь, что думает, – чирикала Вакулина. – И серьезный слишком. Мне больше такие, как Ольховский, нравятся! Ну, или Юзов! С этими сразу все понятно, они умеют девушку увлечь и развлечь.

Ника бы так не сказала, что с Вовчиком сразу все понятно, но спорить не решилась.

– Но кто знает! Можно заставить себя полюбить, – рассуждала Рада, -это, кстати, доказано. Значит, лучше выбирать в пару того, кто подходит тебе по жизни. А для души, для нерва – выбирать других.

Очень странные рассуждения. Любить одного, встречаться с другими. Вообще-то это изменой называется. Ника вздохнула. А подруга, похоже, неправильно трактовала ее вздох.

– Ну да. И приятно, когда в тебя кто-то влюблен! Но это как раз не проблема, есть особые приемы, чтобы парень решил, что именно ты – та самая. Главное, найти подходящий объект. И я его нашла. А ты хочешь?

– Чего?

– Чтобы тебя любили.

– Наверное, – ответила Ника, подумав.

А какой девушке не хочется? Даже те, кто заявляют во всеуслышанье, что замуж не собираются, что на парней им параллельно – и те не отказались бы стать героиней своего романа. Тем более, у Ники вполне себе хорошие примеры из семьи перед глазами. Никто не разводился, живут дружно, любят, уважают, понимают с полуслова.

– Так чего ж ни с кем не встречаешься?

Как будто это так просто! Не все же, как Радка, «пришел, увидел, победил», только в женской версии. У кого-то дружить с парнями хорошо получается, а в романтику это не переходит.

– Не получается, – ответила коротко. Нике, пожалуй, уже поднадоел этот разговор. С самого утра – и об одном и том же. – Пойду оладушки разведу.

– Вот, Чудова, это первая ошибка! – огорошила Вакулина. – Что ты, как бабушка – оладушки! Это парням не нравится. Надо говорить капкейки.

– А разница какая? – через силу улыбнулась Ника, в конце концов, она Радку давать советы не просила.

– Может по факту и никакой. Но уже то, что ты спрашиваешь – вторая ошибка.

– Спрашивать?

– Нет, не видеть, в чем ты заведомо не права! – и опять вытаращила глазищи.

Ничего не понятно! Но уточнять – себе дороже. Ника тряхнула головой и пошла на кухню. Скоро проснутся все девочки, зная, Вакулину, она их разбудит. Бесит!

Хотя бесит, наверное, прежде всего то, что Рада считает, что каждый встречный мальчик просто обязан обратить на нее внимание. Вкусы ведь у всех разные! Кому-то блондинки нравятся, кому-то брюнетки, шатенки, лысые, наконец! А привлекает Вакулина, вне зависимости от их предпочтений, потому что нацеливается на них и опутывает-опутывает паутиной. Хотя, может быть у нее просто репутация такая? Особо ни с кем из парней Радку не заставали, она больше трепалась только. Это впервые подруга выставила свою жизнь напоказ, едва табличку на Лешего не повесив: «Мой».

Задумавшись, Ника сама не заметила, как приготовила тесто на оладушки. Осталось только нагреть сковороду и испечь.

Рада предсказуемо всех разбудила. Сначала в кухне показалась хмурая Елка, потом мелькнула бесплотной тенью Ася, а самой последней – Виолетта. Снова с телефоном в руках, переписываясь с кем-то с загадочной улыбкой.

– Тебе помочь? – поинтересовалась дежурно.

– Нет, справлюсь, – ответила Ника.

Оладушки получались, как на картинке: ровные, толстенькие и румяные. Рука привычно отмеряла нужную порцию теста и выливала на сковородку. Девушке нравилось готовить. Особенно возиться с тестом – чего терпеть не могла мама. Так что в своей семье всех баловать печеностями приходилось Нике.

– Ого! – подлетела Радка. – Ты уже! А с чем?

– Там, глянь в холодильнике, есть сметана, сгущенка и варенье – можешь доставать, – разрешила Ника.

Вакулина вытащила все, раз разрешили, и даже уже надкусила один оладушек, зажмурившись:

– Вку-у-у-усно! – А потом подскочила, будто ужаленная. – Надо мальчиков еще угостить!

Обжигаясь, переложила больше половины наготовленного Никой на плоское блюдо и поскакала козочкой в квартиру напротив. Можно подумать, что это она с утра уже наготовила, хозяюшка!

Виолетта, глядючи на такое поведение, только фыркнула.

Открывший дверь Вовчик, видимо, проснулся вот прямо только что. Ника видеть парня не могла, но догадалась по голосу с хрипотцой, протяжности гласных.

– О, – удивился, – ты с гостинчиком?

– Да-а-а, – протянула Рада. – Дай, думаю, вкусненьким побалую!

И столько похвальбы было в ее интонациях, Нику аж передернуло! Но не кричать, что это она, а не Вакулина стоит с утра пораньше на кухне.

Радка не унималась:

– А где остальные?

– Толстый дрыхнет, Пашка в наушниках в танчики режется, – делая вид, что не понимает, кого на самом деле нужно девушке, принялся перечислять Вовчик, но напоследок сдался. – А Леший уехал.

Услышав это, Виолетта довольно хмыкнула и даже отложила телефон, теперь глядя в коридор, где разворачивалась весьма драматическая сцена.

– Как это? – опешила Рада.

– Да. Ему нужно было куда-то срочно. Позвонил что ли кто-то. Он и уехал, – отвечал Ольховский.

– И мне ничего не передал?

– А должен был?

– Ну, Вовчик! Не тупи! – взбесилась девушка. – Номер телефона там, или извинения.

– За что ему извиняться? – искренне удивился сосед Ники.

Похоже, что дразнить Радку ему нравилось, по приколу он говорил нарочно медленно, обстоятельно.

А Никасообразила вдруг, что уже не злится. И Вакулинараздражать перестала. Леший разбил всю ее жизненную философию в пух и прах.

5

Леший выудил в почтовом ящике пару бессмысленных рекламок, квитанцию и почтовое извещение, опять Женька чего-нибудь заказала, или мать. Но глянув внимательнее, удивился: в получателях значился отец. Ничего себе. И до старого мамонта прогресс дошел тихой поступью?

Привычно вбежав на свой этаж, порылся в рюкзаке, разыскивая ключ, но подкладка снова прохудилась, и теперь тот болтался где-то в недоступных пальцам бездонных недрах. Пришлось трезвонить. Жал долго, прекрасно слыша раздающееся в квартире чириканье.

Потом уловил еще звуки: шарканье шагов, и, похоже, даже двойное. Все ясно, Женька воспользовалась отсутствием родителей и его самого.

Дверь распахнулась. Прямо на пороге, взасос целуясь, застыли сестра и ее нынешний, будто никак не могли отклеиться друг от друга, всем своим видом показывая, что им не хватило ни ночи, ни утра, и будущей жизни тоже не хватит.

Леший не смутился. Прохладно поздоровался и обогнул парочку, предоставив им самим на выбор: закрывать дверь или так и стоять, украшая подъезд скульптурной композицией. Скинул обувь, повесил куртку.

– Я сейчас в душ, – поставил в известность Женю, глядя в сторону, – а потом в приют. Меня Богдан вызвонил, там что-то случилось.

– Случилось?! – наконец, оторвалась от своего занятия сестра, захлопнула дверь и повернулась к Лешему. – Леш, ему просто не хочется там убирать. Пользуется тобой, а ты терпишь.

– Никто мной не пользуется, – он стянул свитер, от которого почему-то еле уловимо пахло духами Ники, (порадовало, что не Рады, которая терлась рядом весь вечер!) хотел положить в стирку, но передумал.

Женькин безымянный приятель прошмыгнул мимо и заперся в туалете. Черт! Слышал ведь. Или до этого на гигиенические процедуры времени не хватило? Другим был занят?