Змеиный князь

– Мы должны ехать!

Мал сделал несколько глотков воды, взобрался на коня и поскакал вперед. Принц не понимал, что за видения его преследуют. Он ощущал себя и птицей, и змеем одновременно. К ночи горная цепь прервалась, и путники въехали в деревню. Они спешились и пошли по узким деревенским улочкам. Спать не хотелось. Мал чувствовал, что в него вливается неведомая сила. Перед ним всё явственнее представало величественное зрелище дороги, уходящую в густую шевелящуюся тьму. Из нее смотрели сотни глаз живых существ. Мал знал, что они не причинят им вреда.

На безлюдной улице посреди дороги сидела собака.

– Это знак Анубиса, – догадался Мал. – Он ведет меня.

Принц узнал собаку, долго жившую во дворце и умершую несколько лет назад. Мал взял ее на руки и погладил.

– Так вот куда ты отправилась после смерти.

Животное на удивление вяло отозвалось на ласку.

– Но если ты умерла…

Мал задумался. Собака вырвалась из рук и исчезла в темноте.

– В этой деревне живут мертвецы, – объявил принц.

Разоблаченные призраки не замедлили показаться. На Мала навалилась страшная усталость. Он хотел взобраться на Перегора, но капитан остановил его.

– Где заснешь, там и проснешься.

Созерцание череды жутких и одновременно жалких существ отнимало последние силы. Их не хватало даже на то, чтобы перекинуться несколькими словами. Сколько бы они ни шли вперед, деревне не было конца. Стоило им остановиться, как вокруг собиралась толпа призраков. Мал всё меньше чувствовал отвращение к мертвецам. Он хотел одного: выйти отсюда. Мертвецы следовали за ними длинной вереницей. Их привлекал ужас, который испытывали лошади, а когда к нему добавлялся страх людей, бесплотные духи начинали суетиться. Глядя на них, Мал думал:

– Почему бы и нам не притвориться призраками.

Вместе с этой мыслью пришла и странная легкость. Мал оглянулся и увидел, что его друзья приобрели размытые очертания.

– Еще немного, и мы сольемся с толпой призраков. Или мы уже ими стали?

Легкость исчезла, и Мал вырвался из круга бесплотных существ.

– Если мы будем притворяться призраками, то сами превратимся в них! – произнес Мал.

Словно желая поддержать остатки человеческой воли к жизни, взошло солнце. Вместе с первыми лучами исчезли призраки. Никогда Мал не был так рад встрече с небесным светилом. Оно поднималось всё выше, возвращая телам растраченные силы.

Выход из деревни мертвых был найден. Путники поскакали прочь, в надежде найти ночлег, прежде чем тьма вновь накроет окрестности. Их подгоняло солнце, торопливо катящееся по небосводу. Его последние лучи успели высветить трехэтажный каменный дом на берегу реки. Как только наступила темнота, дом ожил. Окна вспыхнули огнями, из них послышалась музыка. Путники напоили коней и оставили их пастись рядом с домом.

На глазах у Мала и Оцеано кошка настигла мышь и забавлялась с нею, пока та не испустила дух. Как только кошка утратила к мыши интерес и отошла от нее, мышь вскочила на лапы и убежала.

В доме никого не было. В едва освещенной свечами прихожей капитан оживился.

– Похоже, мы в летнем дворце стаи призраков.

За столом Оцеано рассказал Малу, как однажды на пороге дома, где жила его любовница, он обнаружил дохлую мышь. Потом эта женщина бросила его, уехав из Испании. Еще раз дохлая мышь ему попалась на глаза на городской площади, когда он в очередной раз спешил навстречу любовнице. Вскоре та изменила ему.

– Француженки, которых я любил, были развратны или скучны, или развратны и скучны одновременно.

Побродив в полутемных коридорах, путники очутились в огромном хорошо освещенном зале с накрытыми столами. Мал, не собираясь ждать приглашения, сел за ближайших из них. К нему присоединились Верн и Дан. Капитан предпочел, прежде чем приступить к трапезе, рассмотреть развешенные на стенах картины. Они, все до одной, изображали тонущие корабли.

Блюда были приготовлены из рыбы и водорослей. Но вкус каждого из них не был похож на другие. Особенно принца поразило мясо рыбы нежное как мякоть персика. Казалось, она попала на кухню под разделочный нож повара, как только была выловлена из реки.

– Разве она водиться в этой мелководной речушке? Может быть, гигантская птица доставляет ее сюда?

Насытившись, Оцеано принялся вспоминать истории о кораблях, ушедших на дно вместе с их владельцами. Он водил Мала, Верна и Дана вдоль стен от одной картины к другой и посмеивался над тем, с какой трагичностью художники выписывали хорошо известный ему сюжет. Капитан убеждал, что гибель в волнах это всего лишь развлечение для отважных моряков. Иногда он узнавал чье-то лицо и рассказывал связанный с когда-то утонувшим знакомцем нелепый случай.

Возле картины, висящей отдельно от остальных, капитан замолчал. Мал тоже принялся ее рассматривать. На первый взгляд, она ничем не отличалась от других: ночное небо прорезано молнией, разбушевавшееся морское пространство освещено выглядывающей из-за туч тусклой луной. Перевернувшийся корабль с разодранными парусами подбрасывают огромные волны. Матросы, выброшенные за борт, тщетно пытаются удержаться на поверхности воды.

– Возможно, ее создатель был точен в наложении красок и передаче предсмертного ужаса, но не более того, – решил Мал.

Капитан, как зачарованный, вглядывался в толщу морской воды. И тут Мал увидел то, чего не замечал раньше: из мерцающей зеленым светом глубины к тонущему кораблю плыли луноликие женщины с длинными огненными волосами. Живот и бедра белоснежных тел наполовину покрывала чешуя, а вместо ног у них был рыбий хвост, увенчанный мощным плавником. Мал увидел сияние подводного города с замками из хрусталя – местом обитания морских ангелов, и даже услышал пение, манившее таинственной красотой.

– Я готов затопить дюжину кораблей, чтобы меня спас кто-нибудь из них! – воскликнул капитан. – Когда-то они были воительницами армии египетского фараона. Однажды он направил их на другой берег моря, с помощью магических сил сделав так, чтобы воды расступились. На середины пути воды неожиданно сомкнулись. Но никто не погиб. Женщины стали русалками. С тех пор они неизменные спутники кораблей. Русалки заставляют их сбиваться с курса и, заманивая на морские рифы, обрекают на гибель. Как-то раз и мне пришлось встретить одну из них. Я устоял против ее чар, хотя точно знал, что не найду никого прекрасней.

В голосе Оцеано звучала неподдельная тоска. Принц понимал его как никто другой. Русалка пробудила в капитане жажду любви. Возможно, испанец пытался забыть о своей мечте, но Мал и Маргарита напомнили ему о забытом идеале. Сейчас это желание вновь переполнило капитана, и его глаза засияли.

В зале появились ослепительно красивые женщины. Одна из них подошла к капитану, взяла за руку и поцеловала в губы. Оцеано подался ей навстречу, а когда красавица повела за собой, то безропотно позволил себя увести. Мал переглянулся с Верном и Даном. Женщины продолжали держаться на расстоянии от мужчин.

– Это дом продажных женщин! – подумал принц, – но как тонко здесь всё устроено. Они не навязываются, а ждут, когда мы сами сделаем первый шаг.

Мал вызвал в памяти образ танцующей принцессы, всегда вызывающий у него радость и умиротворение, но сейчас он чувствовал лишь страсть. Вместе с Верном и Даном он поднялся этажом выше и закрылся в свободной комнате. Гвардейцы вели себя так, как будто ничего не произошло. Мал же не мог успокоиться. Образ Маргариты то и дело всплывал у него в памяти. И во сне чувства захлестывали его. Мал плакал, его утешала какая-то девушка. Он называл ее Маргаритой, но та утверждала, что ее зовут иначе.

Мал проснулся, пока Верн и Дан еще спали. Разбудив их, он велел седлать коней. Исполнять распоряжение отправился Дан, а Верн спустился с принцем в обеденный зал. Их встретила невзрачная женщина с умиротворенным выражением лица. Она выставила блюда, приготовленные из все той же рыбы. Мал и Верн приступили к завтраку. К ним присоединился Дан. Он сообщил, что капитан исчез. Мал понял, что Оцеано не вернется. И чем больше принц осознавал эту утрату, тем большую уверенность он обретал. В нём просыпалось то, что в присутствии капитана принц не хотел признавать – сила идти к цели напролом.