Страница 24 из 63
Потом была поездка в броневике, габаритами сравнимом с вполне себе немалым таким грузовиком. База Стражей, обустроенная на территории бывшей части внутренних войск[1]. Совещание, на котором я не чувствовал себя неуютно исключительно благодаря присутствию рядовых бойцов, с которыми вместе мне предстояло зачистить завод от занявших его бандитов. Выдали задание командиру нашей сводной штурмовой группы, поделились всей имеющейся информацией, пообещали обеспечить прикрытием и отпустили. С наказом хорошо подготовиться и отдохнуть перед операцией. У меня лично подготовка уложилась в посещение открытого тира, в котором я отстрелялся из пистолета и автомата, последовавшее за ним знакомство с моими новыми соратниками и пару тактических занятий, которые я, несмотря на обещанную доктором сонливость после приёма второй таблетки, выдержал. День, конечно, совершенно не тот срок для того, чтобы притереться и хорошо отработать взаимодействие в команде, но и группа сводная. С одной стороны — решение откровенно странное, но высоким чинам виднее. С другой — набрали хорошо подготовленных бойцов. Мои умения действовать в группе оценили на «удовлетворительно», но почти близко к баллу выше. Можно собой гордиться — бывалые омоновцы признали, что небезнадёжен. Впрочем, какой-то кастовости по довоенной принадлежности к тем или иным органам власти в рядах Стражей отсутствовали. Песец уравнял всех. По крайней мере, здесь. Не считал никогда себя оптимистом, но положительные стороны находить везде, где только возможно, люблю, хэ-хэ…
— … Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие — торпеда мимо прошла!
Дружный взрыв хохота и слегка качнувшаяся машина — водитель, похоже, со смеха чуть дёрнулся, — окончательно вернули меня к действительности. Вспомнив по последней фразе весь анекдот, я невольно включился в общее веселье.
— Пёс! — когда все отсмеялись, перекрикивая рёв мотора, окликнул меня сидевший напротив пулемётчик. — Может, ты чем порадуешь?
— Ганс, — тут же проорал мой сосед, — подожди! Такое вспомнил!..
Не уточнил, реальное ли такое у пулемётчика имя, или позывной. В принципе, по именам я никого из нашей группы не знал — общались мы все между собой, имён не употребляя. Возможное исключение — Ганс. Впрочем, любовь добродушного блондинистого (и голубоглазого!) гиганта вплетать в речь немецкие слова и периодически шутливо тянуть кверху правую руку с раскрытой направленной строго вниз ладонью склоняла моё мнение ко второму варианту. Впрочем, почему бы и не быть ему немцем, хотя характерный акцент у него явно наигранный.
Я развёл руками, уступая соседу. Тот разразился анекдотом про поручика Ржевского, выхватившего в горячке боя свой прибор вместо сабли и зарубившего нескольких противников прежде, чем заметил разницу. Очередной массовый приступ дикого ржача, а иначе наш смех назвать было нельзя, почти составил конкуренцию шуму работающего двигателя, самую малость не дотянув до того, чтобы его затмить.
— Был у нас в роте… — заорал я, едва все отсмеялись, но продолжить не успел.
— Не в роте, а во рту! — перебил меня Ганс, ещё на несколько секунд парализовав массовым весельем всю коммуникацию между мной и соратниками. Избитая древняя шутка, а заходит во все времена, однако!
— Так вот, — отсмеявшись, продолжил я надрывать глотку, — был у нас в классе один ученик, приехавший из САСШ по обмену. У него не было левого уха, отсутствовал левый глаз, а левые руку и ногу ему заменили на кибернетические протезы.
— Грустная история, — донёсся голос командира, сидевшего рядом с водителем вполоборота к нам и участвовавшего во всеобщем «беспределе».
— И знаете, как мы его звали? — спросил я, ожидая очевидного ответа.
— Олрайт, конечно же, — сразу среагировал офицер.
— Нет! — щёлкнув пальцами, сказал я и, сделав каменное лицо, тут же сам ответил на свой вопрос: — Джонни.
Повисло недолгое замешательство. Я успел разглядеть мимику Ганса, за считаные мгновения прошедшую трансформацию от недоумённого ступора к пониманию, за которым последовала очередная волна веселья, поднятая громогласным хохотом пулемётчика. Отличный приём для воздействия на обладателей хорошего чувства юмора — пустить слушателя по привычному ходу мыслей (а какие же ещё мысли могут возникнуть кроме очевидной ассоциации увечного на всю левую сторону бренной тушки американца и фразочки «all right»), с которого практически сразу уклонить неожиданной перестройкой привычных связей, смещающей акцент. Чувством юмора здесь все, как показал анекдот про Джонни, владели достаточно широко. Даже машина опять слегка вильнула в сторону — водителю шутка зашла наравне со всеми остальными. Ну всё, спёкся парень — в начале поездки наш стендап (или правильнее было бы назвать такое шоу «ситдаун»? никто же в машине не стоял) он ещё более-менее выдерживал. Не с каменным лицом, но и смеялся интеллигентно.
— Слишком тонко, — отсмеявшись, резюмировал командир. — Даже у меня в универе никто бы не понял.
— Юристы лишены чувства юмора, Лис, — тут же среагировал мой сосед, — общеизвестный факт.
— Соблюдайте субординацию, товарищ боец, — намеренно выделяя интонацией, насколько это было возможно при крике, последние слова, не остался в долгу офицер, — а то служебку проведу.
— О чём я и говорю! — картинно взмахнув руками, воскликнул спорщик. — Напрочь лишены!
Лис заржал первым. Мы подхватили.
Шедший головным в нашей колонне бронетранспортёр уверенно отработал автоматической пушкой по невидимому нам противнику. Звуки выстрелов, сливающиеся в сплошной зловещий вой, и следовавших за ними серий взрывов доносились даже до нас, укрытых бронёй могучего автомобиля. Сквозь многослойное лобовое бронестекло я увидел, как бэтэр резко остановился и, неспешно поворачивая необитаемую башню, выпустил длинную очередь из пулемёта.
— Не меньше двух сотен отстрелял, — со знанием дела сказал Ганс, похлопав зачем-то по ствольной коробке своей «трёшки», когда стрельба закончилась. — Что-то дохера их там сидело.
— Может, и не особо, — пожав плечами, отозвался мой сосед. — Уж пару веков автоматическое оружие существует, а концепция применения неизменна — прижать к земле и не дать дёрнуться. Кого-то зацепить при этом — уже не цель, а сопутствующий успех.
— Да, Призрак, мы в курсе, что для точной стрельбы… — начал было Ганс, но был бесцеремонно перебит:
— Бог создал таких, как я.
Сделав это безапелляционное заявление, Призрак довольно хохотнул и с нескрываемой нежностью погладил цевьё лежавшей у него на коленях снайперской винтовки, оснащённой неприличных размеров оптическим прицелом с уму непостижимым количеством переключателей и регуляторов. Моему уму, по крайней мере. Показал бы кто, как всем этим пользоваться, объяснил бы, да потренироваться дал бы, тогда… А пока — увы. Понимаю, что вполне обычная техника для полицейского снайпера, областью и методами применения сильно отличающегося от армейского, но для меня этот агрегат выглядел инопланетным сувениром, забытым на Земле. Или, добавив едва ли не преисполненную гордыни фразу Призрака, — оставленным намеренно для него самого и его сородичей по профессии, не иначе.
— Парни, — перекрикивая вновь набирающий обороты форсированный дизель, завладел нашим вниманием Лис, — подрубайте гарнитуру и готовьтесь, до нашего выхода минут семь.
Мы дружно выхватили рации из подсумков и принялись колдовать над ними. Впрочем, это было громко сказано — всего-то и дел, что включить, проверить волну и убрать обратно. Провода, идущие от шлемов, мы прицепили ещё на базе. Я опустил нашлемные наушники, с усилием щёлкнул едва осязаемую кнопку на нижней части одного из них и поправил ларингофон на шее.
— Штурмовая группа, — раздался в наушниках слегка искажённый голос Лиса, — проверка связи.
— Ганс на связи, — отозвался пулемётчик, — зер гут[2].
— Призрак на пять.
— Пёс отлично.
— Палач на приёме, слышу вас отлично.
— Феникс…
Броневик набрал прежнюю скорость раньше, чем закончилась перекличка. Какое-то время я посматривал в лобовуху, но видимость была так себе из-за неудобного для наблюдения положения сиденья-боковушки и клубов пыли, что поднимал бэтэр, так что вскоре я эти попытки прекратил. Мимоходом оканчивал последние приготовления: натянул на лицо почти по нижний срез глаз мультибандану, опустил баллистические очки, по прочности, как заверял оружейник на базе, лишь немногим уступающие бронестеклу нашего транспорта, дослал патрон в патронник и поставил автомат на предохранитель, то же самое проделал с пистолетом и взвёл курки обреза. К бою готов! А интересно всё же, как водила ориентируется. Просто едет за пылевым облаком, хэ-хэ, или с его ракурса обзор другой?