До мазохизма...

Руслан именно такой: ни словом, ни жестом он никогда не проявлял истинного отношения ко мне, по принципу «чужая женщина» — табу. Смотреть — да, смотрел, но нарушать личное пространство не пытался, ничем не оскорбил ни разу. Терпеливо ждал более трёх лет…

И как, спрашивается, в одной семье могут быть такие разные сыновья? Или если я не мусульманка, то значит — никаких запретов? А на родного брата — тоже плевать? Готов опуститься до предательства? Вставить нож в спину?

«Что же делать?» — вопросы, одни вопросы…

Собравшись с силами, пришла к единственному решению — не показывать своего страха, не давать повода заговорить со мной и тем более — задержать.

Я, молча, взяла тазик с вещами и направилась к выходу. Взгляд опустила в пол. Мысленно молилась, чтобы Мансур пропустил, не совершал непоправимых ошибок…

Только моим надеждам не суждено было сбыться… Стоило приблизиться к нему, попыталась обойти его мощную фигуру. Но он схватил меня, обнимая сзади за талию, а чтоб не закричала — чего хотелось сделать, закрыл рот своей огромной ладонью.

— Как ты пахнешь потрясающе… м-м-м… — провёл носом вдоль шеи, вдыхая шумно и жадно, издавая дикие звуки. А руку переместил на мою грудь и сжал до боли.

Я промычала, дёрнулась, желая освободиться, да всё бесполезно. Оказать сопротивление физически крепкому мужчине — нереально. В голове сразу вспыхнули воспоминания издевательств…

— Ты ведь не жена Руслану, — прошептал в ухо, а потом поцеловал в щёку. — Слышал разговор родителей. Прячет брат тебя от кого-то… а ты ему «даёшь» в обмен на помощь…

Нет, сдаваться я не собиралась, как терпеть унижение и позволить случиться насилию. Хотя очередная попытка вырваться не увенчалась успехом. И, недолго думая, замахнулась, со всей силы ударив его металлическим тазиком, который всё ещё держала в руках.

Мансур пошатнулся, явно не ожидая отпора… Как только отпустил меня, незамедлительно закричала:

— Помогите!!! — я забилась в угол, так как путь к свободе был отрезан. — Помогите!!!

— Заткнись! — он снова стал наступать, а глаза сверкают нездоровым блеском…

17.2

Руслан

Я дернулся, как от удара, резко просыпаясь… даже не заметил, когда успел задремать…

Но разбудило меня другое: в груди заныло щемящей сковывающей болью, а дыхание перехватило… Как это назвать? И вроде понимаю, нет повода переживать, хотя, в то же время, не могу игнорировать свои ощущения, которые никогда не подводили — внутри поселилась разъедающая тревога с нарастающей силой. Такая реакция может быть связана только с Машей.

«Неужели, что-то случилось?».

Тут же позвонил отцу, и он сразу заверил, что дома всё в порядке. Сомневаться в его словах не имею права: если сказал «всё хорошо» — значит, так и есть.

Тогда почему меня ломает, выворачивая душу наизнанку от беспокойства? Наверное, потому что не услышал её мелодичный приятный голос… Если бы моя девочка поговорила со мной, то однозначно стало бы легче.

С трудом удержался от желания попросить отца передать Маше телефон: во-первых, чтобы не допустил мыслей о недоверии и не оскорбился моим поведением; а, во-вторых, непринято у нас так открыто проявлять свои чувства, причём это касается абсолютно всего — о чём напомнил мне неоднократно.

«Мужчина должен быть сильным, уравновешенным и уметь контролировать себя в любых ситуациях» — конечно, в первую очередь он имел в виду женщин, чтоб никому не показывать, что есть та, из-за которой теряешь голову, испытываешь слабость…

Сам бы вспомнил, как у них с мамой начиналось, как он с ума сходил от любви и ревности, а главное — как отстаивал своё право на счастье. Семья была против женитьбы на девушке другой религии и культуры, полагая: ей сложно будет освоиться, принять их образ жизни и заведённые правила. И лишь тот факт, что отец похитил маму, а эту историю раструбили не только на весь аул, но и за его пределами, заставил изменить мнение, чтоб соблюсти приличия.

Как сын, ничем не отличаюсь от него. Во мне бушует такой же неуправляемый ураган эмоций, совладать с собой непросто.

А вот как избавиться от выматывающего состояния? — не представляю… В висках навязчиво пульсирует, звенит металлическим гулом. Здесь всё сказывается: и расстояние, разделяющее нас, и долгое отсутствие, и тоска по любимой женщине, и желание быстрее оказаться рядом с ней, обнять, поцеловать…

Удивляет одно: почему так внезапно настигла странная необъяснимая тревога? В чём причина?

Я вышел из машины. Глубоко вдохнул свежий после дождя воздух, пытаясь собраться с силами, стараясь унять паршивое ощущение. Но само по себе это не пройдёт…

«Мне надо услышать её…» — в принципе, ничего не мешает позвонить чуть позже маме, она не станет лезть с назиданиями и препятствовать разговору с Машей. Тогда успокоюсь.

Мои мысли прервал телефон. Достав его из кармана и взглянув на экран, увидел надпись «Кирилл». Ждал этого звонка. Он должен сделать новые документы на имя Юнусовой Мариям, где вдобавок будет указан зарегистрированный брак со мной, причём всё легально. Каким образом Кирилл это делает? — не знаю. Главное: плати. А нужную фотографию для паспорта нашёл в доме Константина. Всё это время я живу у него, выслушивая каждый вечер его пьяное нытьё, с соплями и слезами…

— Ты вовремя, — ответил.

— Заказ готов. Нам бы встретиться в ближайшее время — заберёшь документы, — сообщил он радостные новости.

— Давай завтра утром? — и, наконец, смогу поехать домой. Только об этом и думаю…

— Не вопрос. Ко мне подъезжай. С деньгами, конечно, — он берёт исключительно «наличными».

— Разумеется, — свой счёт я уже опустошил, осталось с ним рассчитаться. Эта утомительная история окончательно обретёт логичное завершение.

«А впереди нас с Машей ждёт долгая счастливая жизнь» — всё, чего желаю.

— Ради такой девушки и я рискнул бы инсценировать её смерть перед муженьком… — зачем-то прокомментировал Кирилл. Мне не понравились его слова, как и заискивающий тон голоса. Он никогда не лез в мои дела, а тут неожиданно стал интересоваться глубже. Намекает накинуть сверху за молчание?

И хоть Константин тщательно скрывал похороны жены, в прессу информация всё-таки просочилась, поэтому, для кого было организованно «представление» — несложно догадаться, срастив факты. Так или иначе, история получилась нашумевшей, ко всему прочему — журналисты всё извратили, выставив мужа в роли жертвы: «жена известного бизнесмена оказалась наркоманкой, он терпел, пытался её лечить, в итоге она сбежала и погибла…» — пишут и обсуждают все, кому не лень. Как только не обмусолили, в скотских мелочах и подробностях. С одной стороны это удобная информация для всех, но с другой — дико раздражает, что оскверняют имя порядочной женщины.

— Доплачу, — не хватало, чтобы против меня всё обернулось.

— Сочтёмся. Возможно, понадобится твоя помощь, — задумчиво произнёс Кирилл.

— Какая? — я напрягся, а мысленно сразу прикинул варианты. Единственной целью может быть сам Константин, вернее — его бизнес, ведь конкуренты не дремлют… Но что хотят от меня?

— Всему своё время… До завтра, — он отключился, оставляя в неизвестности и растерянности.

«Не стало бы проблемой… Теперь у него есть, чем шантажировать» — сжав руки в кулаки до противного хруста костяшек пальцев, поспешил на могилу. Тело неизвестной девушки похоронили рядом с родителями Маши.

Константин торчит не первый день на кладбище, неизменно напиваясь в хлам. Ну а я контролирую обстановку, подкидывая вымышленных новостей, подтверждая лишний раз, что это «она». И приходится ждать его часами, пока наговорится с «женой», вымаливая у неё прощение… Зрелище так себе… Хотя ни капли сочувствия и сожалений не испытываю, одно отвращение. Всё это он ЗАСЛУЖИЛ!

— Ева… любимая… — лежит на влажной земле, обнимая могилу.

— Нам пора, — надоело с ним возиться.

Он поднялся на ноги и, пошатываясь, медленно поплёлся к машине. Потом обернулся и сказал заплетающимся языком, но довольно внятно: «мне кажется, я слышу её, она кричит: помогите!». От этой фразы меня в холодный пот бросило, словно ледяной водой окатили, а тревога зазвучала с удвоенной силой…