Страница 7 из 9
Совсем тощая, словно палка, Ирка, схватила цепкими руками Анку за ноги:
– Раз… два… ну, давай Машка!
Машка ухнула, подсунула свои руки под подмышки Анки. Та не успела ахнуть и её грузное тело, как мешок, свалилось на железную кровать с растянутой сеткой, словно в гамак.
– Да… доски надо было б подложить… Совсем девка на полу лежит. А ну, Машка, Митяя с поддоном зови, переложим заново.
– Митяй! Тащы паддон, грузная тута, подложку надыть… Ох, девица, разъелась же ты. Лежи, не трэпэщи, и не вздумай орать, наслушались тебя, никому спать не дала. Пока Петяй не воткнул запретный укол. Не всем такая редкость выпадает, только самым безнадёжным.
Доктор разрешил. Ему звонили ночью. Доктор у нас золотой. Повезло тебе, деваха, ох повезло…
Минут через десять Митяй, пыхтя, протиснулся в дверь с деревянным поддоном.
– Бери за зад бабу, Митяй. Подмоги малость. Туды ешо ничего было, а обратно не потянем удвоем с Иркой. Ну! Ать, двать… Митька! Ну! Ну! Ложи ее! Ложи! Чаво вцепился ей в зад, кидай на каталку! Да не ори ты, больная! Вишь, аж надрываемся утроём… Ирка, связывай руки ей, раз не разумеет!
Анка, не понимая, что с ней делают, кричала и отбивалась, теряя сознание от боли. Митяй вытер со лба обильный пот рукавом халата, скинул с кровати матрас, положил доски, вернул матрас на место, ловко подправил простыню.
– Ну! Ще ррраз, взяли! Да не дрыгайся ты! Уроним жа на пол, не подымем жа! Ишь, разъелась, а мы тута надрывайся над ней! Швы разлезутся, снова шить начнуть, шас уколы будуть, полегчает малость, лежи и не дрыгайся! – орала раскрасневшаяся Машка. Ирка молчала. Её цепкие сильные руки крепко держали ноги. Митяй, нечаянно задев грудь больной, ещё больше раскраснелся, одёрнув руки, как ошпаренный от крепкой молодой груди девахи. Так и стоял, растопырив их в разные стороны.
– Чаго остолбенел, Митяй, девок не трогал? Давай, топай отседова. Недовольно бубня про себя что-то, долговязый медбрат двинулся на выход. Следом, громыхая каталкой, шумно шаркая ногами в растоптанных тапках, двинулась Машка. Ирка накрыла Анку застиранной простынкой, поправила подушку.
– Не плачь, девка, не реви, молодая ещё, доктор у нас хороший, не таких на ноги ставил. Терпи. Бог терпел и нам велел… Ох ты, досталось же девахе, чудом спасли…– обратилась она к женщине, сидевшей всё это время молча на кровати напротив.
– Присмотри за ней, Клаша, буйная уж очень, наркоз действует ещё, что ли! Кабы не подскочила на ноги. Сейчас медсестру позову, укольчик поставит и всё будет хорошо, девонька, потерпи, горемыка…
– Где я?– сквозь слезы, чуть слышно спросила Анка, повернув голову к Клаше.
– Как где… в больничке… не помнишь ничего, что ли?
– Не… ничего не помню. Что со мной?..
Глава 20.
Старый Ираклий неуверенно топтался у входа в больницу, держа в руках шляпу. Мимо него носились люди в белых халатах, посетители с пакетами, да кто только не хлопал этой массивной дверью с внушительной деревянной ручкой. Дождавшись небольшой паузы в передвижениях людей, Ираклий потянул дверь на себя. Она с трудом поддалась и впустила неуверенного посетителя внутрь помещения.
Ираклий никогда не бывал в больнице. Его поразила белизна стен и пола. И люди в белых халатах дополняли это белое царство. Он увидел вывеску «Справка» над небольшим окошком в белой стене и поспешил туда. У окошка стояли две женщины и грузный мужчина. Стоять ему было тяжело и он постоянно топтал пол ногами в белых тапочках.
Ираклий пристроился за ним и стал ждать своей очереди.
Откуда ни возьмись, появился солидный мужчина: одет в черный костюм, белую рубашку, и галстук. Галстук ярко-красного цвета подчёркивал его бледное лицо. Он отодвинул женщину от окошка, бесцеремонно просунул в него голову и начал что-то говорить. Не разобрать что, но очередь возмутилась!
– Женщины, вы что себе позволяете! Зачем пустили без очереди этого мужика!
– Все видели, что он меня оттолкнул? Что я должна драться?
– Деритесь! Мне трудно стоять, я все ноги истоптал, а вы пропускаете! Если он при галстуке, значит может без очереди?
Солидный мужчина вынул голову из окна, повернулся к замолкшей очереди:
– Извините, что задержал. Спешу…
И все тут же обмякли, дело пошло быстрее, и Ираклий оказался у окошка.
– Уважаемая, я имею желание узнать, к вам намедни привезли девушку из кустов. Её мой Прынц нашёл. И теперь мы волнуемся за её здоровье.
– Фамилия!
– Моя?
– Больной!
– Я не больной, уважаемая, шо вы мне строите глазки, имею желание узнать…
– А мне до вашего желания что? Фамилию говорите!
– Мою? Зачем? Я имею интерес узнать о здоровье девушки…
– Говорите фамилию девушки, хватит тут философствовать! Откуда вы такие берётесь!
– Я имею вам сказать, что не на чай пришёл к вам в гости! Не делайте мне скандал, женщина!
– Говори чётко, кого надо.
– К вам привозили девушку?
– Фамилию девушки говорите!
– Не знаю…
– И я не знаю! Следующий…
Ираклий отошёл от окна в растерянности. Он не ожидал такого отношения, и у него не было слов для возмущения. Но от своего намерения старик не отказался. Он повернул за угол и пошёл по длинному коридору со множеством дверей справа и слева. У каждой двери сидели люди, они тихо переговаривались, ожидая своей очереди.
Ираклий достиг просторного фойе и увидел на одной из дверей табличку – «Заведующий». И ниже ещё одна табличка с именем и фамилией заведующего: Зорина Нателла Иосифовна.
Ничтоже сумняшеся, постучал в дверь и тут же открыл её.
– Добрый день, Нателла Иосифовна. Я имею желание узнать о девушке, которую отвезли из парка в вашу больничку.
– Да, было такое, привозили девушку.
Миловидная женщина с интересом смотрела на посетителя.
– А она вам кто?
– Осмелюсь вам доложить, что никто. Её в кустах нашёл мой Прынц. И мы теперь волнуемся о ней. Прынц переживает, я это чувствую, таки-да…
– А прынц – это кто?
– Прынц – мой собака. Он так её приводил в чувства! Вы бы видели! Я до сих пор плачу, как вспомню.
– Девушка ваша жива. Не переживайте. Вот только не помнит она ничего! Надеемся, что со временем всё прояснится.
– Можно её видеть, хотя бы издалека, чтобы я имел счастье рассказать о ней Прынцу.
– Пойдёмте.
Ираклий семенил за красивой заведующей и не верил своим глазам, что она так внимательно к нему отнеслась! Не то, что эта лахудра в окошке!
Они зашли в палату. На высокой кровати лежала та самая девушка, Ираклий сразу её узнал. И руку, которая свисала с носилок, и ухо, которое так тщательно вылизывал Прынц, приводя девушку в чувства.
– Милая девушка! – Ираклий взял её за руку. – Я рад, что вы живы. И Прынц мой будет рад. Мы так грустили о вас. Таки-да. Грустили и даже плакали…
– А вы кто?
– Ираклий. Старый Ираклий. Я буду вас навещать. Теперь я знаю сюда дорогу. Я принесу вам яблоко и вы поправитесь.
– Уважаемый Ираклий! Вы убедились, что девушка в порядке?
– Таки да…
– Пойдёмте. Пусть отдыхает.
– Да, уважаемая, спасибо вам! Я рад, я теперь убеждён, что она жива. Мы с Прынцем начнём спать спокойно.
Заведующая отделением смотрела вслед старику и в её глазах блеснули слёзы. Но она быстро взяла себя в руки и прошла в свой кабинет.
Глава 21.
В палату вошла медсестра с лотком в руке.
– Ну вот и прибыли! А крикливая-то! Чего дралась-то? Доктор сейчас подойдет, всё расскажет, как тебя с того света доставал, еще бы немного и … Да ладно. Геннадий Иванович у нас и не таких спасал. Золотые руки. Повезло тебе, Анна, повезло… Ну, давай на бок, попку покажи-ка, укольчик поставлю, легче будет. Давай, давай, давай… шевелись, Анна, не ленись, дорогая! Сейчас капельницу соорудим, прокапаем, почистим организм твой, снова расцветёшь, как роза.