Страница 6 из 16
– В смысле? И так грузить будете?
– Именно. Вместо паллеты. Фанера жесткая, но легче.
– Ты крэйзи! – ухмыльнулся грузчик. – Но мне нравится!
– Спасибо, братан! – кивнул с улыбкой Саша.
Вскоре со стороны склада примчался вилочник с большим листом толстой фанеры. Бортоператор критически осмотрел его, потом распорядился:
– Фанеру – на хайлоудер, груз ставь поверх него, как на паллету. И потом к заднему багажнику подрули с одной пустой паллетой, я аптечку оттуда сниму, закиньте ее пока к себе на склад. Вернемся – заберем.
– Будет сделано!
Лист фанеры с установленным сверху ящиком аккуратно затолкали на борт «Веселого Роджера» и поставили в хвостовой части самолета, после чего бортоператор надежно привязал груз к полу швартовочными ремнями. Потом достал чистый бланк сводно-загрузочной ведомости и, хмурясь, несколько раз пересчитал на калькуляторе веса самолета. Вздохнул, заполнил нужные поля и расписался на бланке.
– Дмитрий Львович, масса груза и фанеры – восемьсот тридцать килограммов, – сказал он, вернувшись в кабину и протянув заполненный бланк командиру. – Загрузили, закрепили. Я пошел аптечку снимать. Грузовые документы на борту. Воду сольем сейчас. Эдик, поможешь местным товарищам?
– Конечно.
Под руководством Саши из заднего багажника выгрузили запасные колеса, ящик с запасным тормозом и прочее добро, входившее в техническую аптечку самолета. Возилось обычно все это с собой затем, чтобы в случае мелкой поломки не стоять в чужом порту и не ждать, пока привезут запчасть, а сразу заменить и лететь дальше.
– Похоже, приземлиться там сможем, – заключил тем временем Львович, пересчитав еще раз все параметры. – Борт почти пустой, остаток топлива маленький, притремся в начало полосы и сразу реверс – полтора километра нам хватит на торможение.
– А если что, уйдем сразу на второй, – поддержал его Миша.
Через какие-нибудь двадцать минут экипаж закончил все приготовления и закрыл входную дверь. Трап, взрыкнув двигателем, отъехал от самолета. Миша по радио вызвал вышку, запрашивая разрешение на запуск двигателей. Саша сел в кабину к пилотам, Эдик остался на кухне.
Еще через пять минут «Веселый Роджер» уже разбегался по полосе.
– Скорость сто пятьдесят! – сообщил Миша, глядя на стрелку указателя скорости. – Режим взлетный, параметры в норме.
Еще семь-восемь секунд разбега.
– Рубеж!
Стрелка указателя скорости прошла отметку в 250 километров в час – расчетную скорость принятия решения конкретно для этих условий взлета (высокогорье, малая загрузка, половинная заправка). Пока самолет ее не достиг – еще можно было бы прервать взлет и остановиться в пределах полосы, случись на борту какой-то критичный отказ. После – тормоза уже не помогли бы, и безопасно остановить борт в пределах полосы стало бы уже невозможно из-за инерции, оставалось бы только взлетать. Ну, или выкатываться на грунт за полосу, ломая шасси (а то и забор за полосой).
– Продолжаем взлет.
– Подъем.
Львович плавно потянул на себя штурвал, отрывая носовую стойку от полосы, и нос самолета пошел вверх. Еще мгновение – и «Веселый Роджер» оторвался от земли. Город за оградой порта стал проваливаться вниз.
– Шасси убрать!
– Шасси убрано! – Миша тут же перевел рычаг уборки шасси в верхнее положение. Стойки шасси медленно убрались, напоследок тряхнув самолет, пока раскрученные массивные колеса затормаживались, вращаясь по инерции в нишах в крыльях и фюзеляже. «Веселый Роджер» набирал высоту, удаляясь от Дакки на северо-северо-запад. Под крылом медленно таяли в дымке зеленые острова, склады, пирсы, дома богачей и синее море.
– Фары выключить, убрать! – сказал Львович. – Закрылки17 ноль.
Миша убрал закрылки. Зажужжав приводами, закрылки встали в полетное положение. Индикаторы их на потолочной панели вначале из оранжевых стали зелеными, а потом и вовсе погасли.
Потом, дождавшись другой команды, сменил радиочастоту и доложил диспетчеру о том, что взлет произведен.
– Спокойного полета, – пожелали с земли.
– Спасибо. Хорошего дня!
Дакка окончательно растаяла в облаках за кормой. Подчиняясь командам диспетчера, экипаж постепенно занимал все более высокие эшелоны, пока самолет не забрался на высоту в одиннадцать тысяч сто метров.
«Дзынь!» – звякнул сигнал отключения табло «Пристегните ремни».
– Саня, чайник ставь! Чай делай на всех! И горячее в печку кидай! – он щелкнул «Галей».
– Да, мой капитан, – Саша встал и сложил откидное сиденье, потом вышел на кухню.
– И музыку поставь, пожалуйста. Я желаю лететь с комфортом.
– Да, мой капитан!
I've got the devil on my shoulder, over and over
And I just can't sink any lower, lower and lower
The hounds of hell are getting closer, closer and closer
I've got the devil on my shoulder, over and over18,
– раздалось вскоре с кухни.
– О. Так лететь зело приятнее! – оценил Львович, откидываясь на спинку сиденья и глядя вдаль.
Глава 3. Горными тропинками
.
– Чай готов, джентльмены, – вернулся Саша. На подносе исходили паром два бумажных стакана. – Горячее греем.
– На «Ан-двенадцать»19 мы так не парились с центровкой и загрузкой, – заметил капитан, размешивая сахар. – До килограммов вот так не считали. Ну, так, больше на глаз. Но там и сам самолет сконструирован с запасом, позволял это делать.
У Львовича за спиной был не один десяток лет в военно-транспортной авиации и три войны за плечами – еще до того, как он пересел с советского военно-транспортного самолета на русский гражданский. Он помнил небеса Анголы, Югославии и Таджикистана. Путь его к небу оказался куда более извилистым, чем у Миши – тот после гражданского летного училища поработал немного на двухмоторном легком Л-41020 на мирном русском севере, возя почту, грузы и вахтовиков, после чего с полгода летал вторым пилотом на Ил-76 одной белорусской грузовой авиакомпании, промышлявшей международными чартерами, а затем перешел в «FIREBIRD CARGO» – также на должность второго пилота.
– Ну, то военный борт. Он как трактор, – пожал плечами Саня. На том типе он не работал, но немного его особенности знал. По образованию Саша был логистом, который волей случая однажды оказался задействован в обеспечении грузовых чартерных рейсов своей авиакомпании, понемногу став заниматься и всей вспомогательной работой в качестве бортоператора. Прошел необходимые обучения, что-то изучил дополнительно и сам – когда пришлось летать в чартеры куда попало и грузить там что ни попадя. Налет ему, в отличие от пилотов, не засчитывали, потому и льготная пенсия не светила – но он и не переживал по этому поводу: на жизнь ему хватало, и мир заодно посмотреть удавалось.
– Ну, так ото ж. Я с перегрузом даже летал, было дело. Тут попробуй с перегрузом – взлетит, конечно, ежели полоса подлиннее окажется, но сложнее все будет. А там главное было полосу подлиннее. И на посадке на три точки21 притереться плавненько так…
Серебристый тревожный звук колокольчика перебил их светскую беседу.
– Оп-па! – сказал Батя. – Эдик?!
– Ась? – появился в кабине инженер.
– Проблема у нас.
На центральном дисплее высветились красные буквы: «ОБОГРЕВ ПРАВ. СТЕКЛА ОТКАЗ». Тревожная прерывистая трель все не умолкала – умный самолет сам предупреждал экипаж об опасности.
– А, знакомая фигня. Отказ по электрике. Выключите-ка обогрев стекла ненадолго, а я сейчас посмотрю, что там в мануалах есть, – Эдик ушел обратно на кухню и стал рыться в электронном справочнике на своем планшетном компьютере, отыскивая решение проблемы.
За пятнадцать лет работы во всех широтах инженер изучил своих алюминиевых подопечных до винтика. Ему приходилось и латать их при повреждениях или поломках во внебазовом порту, и обследовать их на плановых формах профилактического техобслуживания. Многое он уже помнил наизусть. Но все упомнить невозможно, – главное было знать, где искать указание на решение в документации. Благо, теперь были электронные носители информации, где поиск по нужному слову занимал секунды, и не требовалось таскать с собой тяжелые печатные справочники, как в первые годы его карьеры. Собственно, Эдик инженером был всю жизнь – не только по образованию, но и по духу. Как и все выпускники его училища, имел военную специальность, и до сих пор помнил наизусть многие нюансы обслуживания боевых самолетов, хотя уже многие годы не имел с ними дела.