Страница 77 из 96
— Не-не-не. Это Гречке было похер! Гречка был отморозок! Я всё понял. Мы уходим.
Толстяк торопливо поднялся с земли.
— Стой! — прокричал я и быстро выдернул из его плеча нож.
Разбойник заорал на всю округу и зашатался, чуть не потеряв сознание.
— Проваливай.
Толстяк доковылял до своего коня, схватил за поводья раненого и застыл, собираясь с силами. Я проводил его взглядом и подошёл к Рине.
Та навзрыд залепетала на эльфийском, растирая руками по лицу слёзы и сопли.
— Ну, всё. Хватит. Всё кочнилось. Мы живы, — сев рядом, зашептал я и стал гладить её совсем не эльфийские каштановые волосы.
— Я думла не цмогу, — давясь слезами, протянула девушка. — Я ему курчок для стэрельбы нан клар… замрозила. Не знаю, как правлино говориц, когда двигаца не даёшь.
— Спусковой крючок застопорила? — переспросил я.
Рина подняла на меня покрасневшие глаза и кивнула. Вскоре акцент стал почти незаметным, как признак того, что успокаивается.
— Да. А потом нож. Я боялась, не уцпею.
Я ласково прижал девушку к себе и обнял. Так вот кто мой ангел-хранитель.
— Ну, всё. Всё. Мы спаслись, — прошептал я и вздохнул.
Так мы и сидели, обнявшись. У меня внутри у самого возникла слабость. Но беззаботно сидеть — непозволительная роскошь. Я поднялся и подошёл к пегому коню, который до сих пор стоял над телом убитого бандита. Вряд ли был привязан к хозяину, скорее вышколен розгами до измора.
Второго коня догнать уже не получится, да и желания бегать по всему полю не имел.
Я осторожно взял поводья и погладил шею скакуна.
— Ну, как тебя звать, трофей ты наш?
Конь водил ушами и испуганно топтался на месте.
— Тихо. Тихо, трофей, — ласково продолжил я, когда пегий мерин негромко всхрапнул.
Я медленно попятился, держа в руках поводья. Конь последовал за мной. Он обошёл труп, осторожно поджимая ноги, словно боялся испачкать копыта в крови. Я подвёл скакуна к Рине и вручил поводья девушке. Сам стал собирать оружие с патронами и хлопать по карманам мертвецов. Ничего путного не нашлось. Одна двустволка-вертикалка. Одностволка. Два дрянных револьвера. Целая серебряная, ещё иначе белая кредитка и пятнадцать серебряных юнок.
Вспомнилось упоминание Рины о четвертинке совершенного числа шестьдесят.
— Хоронить не будем? — тихо спросила девушка, теребящая сгиб кожаных поводьев.
— Нет, — ответил я и показал в поле, а там показались головы нескольких синих псов, которые как шакалы пришли на запах крови. Но раз эти унюхчили, то и другие твари, посерьёзнее, могут пожаловать. — Мутанты не дадут спокойно закопать. А если спугнём, могут нагрянуть к Кисе. Она там одна.
Я поправил чёрную шляпу, закинул трофейные ружья на плечо, перехватил коня под уздцы и направился в лес.
— Пойдём, сейчас наш враг — только время.