Ловушка для «мальчика»

У отца начались неприятности, фирма разорилась, и он занял деньги у отца Алекса. Только всё потихоньку начало налаживаться, и тут эта авария. Долг. Геннадий Петрович вроде не против был забрать фирму, но тут появился Алекс… Он говорил, что нам будет сложно, что тебе надо учиться. Год в Оксфорде – это же такие деньги, а папы не было. Я сначала думала, что, если всё продать, ты отучишься, как мы и хотели.

Я продала всё: и нашу квартиру, и дачу, и машину. Купила хрущёвку, я боялась, что ты не сможешь привыкнуть, тебя не должно было коснуться… Алекс сделал мне подарок, предложил жить с ним, чтобы не мешать тебе… я была счастлива, а потом… Я узнала его тайну, это был ты, Тём, всё это время был ты…

– Не понял. Я был его тайной? Пипец, что за фигня?

– Я открыла ящик Пандоры. В его доме есть комната, всегда закрытая, моё любопытство меня погубило. Там все стены в твоих фото. Ощущение, что он фотографировал тебя каждый день. Тём, твои фото. Ты с девушками, ты с друзьями… потом другой ты, уже спящий в его постели, как трофей. Твои фото в колледже, выпуск, у него даже твоё поступление в Оксфорд есть. Всё время, пока ты учился. А потом уже здесь, когда ты вернулся из Англии. Алекс даже нашу однокомнатную хрущёвку превратил в студию. Только тогда я поняла, что значило его «не мешать тебе». Тотальная слежка, Тём, ты был как на ладони. Твои подружки, друзья-приятели – все под колпаком. Я была в шоке, потребовала объясниться, дура! Он пришёл в ярость, это было жутко, я впервые испугалась!

– Он… бил тебя? – голос сорвался на шёпот.

– Нет, Тём, мы с тобой похожи, только глаза разные. Он не смог ударить любимое лицо… От этого мне стало ещё больнее. Всё это время, пока ты учился там, он терпеливо ждал, трахая меня. Алекс ждал тебя, Тём,– она уже шептала, содрогаясь в рыданиях. – И я впервые ушла, сама, и началось: пьянки, наркотики, клубы, долги, снова наркотики.

Алекс нашёл меня в каком-то притоне, я там отрабатывала. Тогда он меня выкупил и даже лечил. Я пришла в себя. Алекс настоял, чтобы я уговорила тебя вернуться, и ты приехал. Он нарезал круги вокруг тебя, знал всё: где ты, с кем, когда. Только ты его интересовал, я перестала его привлекать как женщина. Он уходил утром и возвращался затемно. Когда у тебя появлялась очередная подружка, он был в бешенстве, но ни разу не прикоснулся ко мне. Я не понимала, почему всё ещё с ним, он не гнал меня, но и секса больше не было. Я снова сорвалась, и снова долг. Тогда он пригрозил, что ты станешь подстилкой, если я не верну деньги. И я отработала уже у него. Меня подкладывают под выгодных клиентов и партнёров, Тём.

11.

– Ублюдок! – меня раздирала ярость. Это он что, так сорвал злость на меня, ушлёпок? – Ладно, допустим, зачем ему я?

– Мне он сказал, что это не моё дело и мне лучше не лезть между вами. Тем более что-то тебе говорить.

– А как же его невъебенная любовь-морковь? Хотя, кажется, знаю, – нет, вы не поверите, я что, тоже урод? Этот уёбок трахнул меня, в Англии, а я сбежал, приковав его наручниками… Чистой воды месть для неоценившего меня. Блядь, этот козёл поимел нас обоих, и сейчас собирается ещё и проценты получить? Охуеть, умный малый. Прямо мегамозг с дубиной. – Почему ты мне не сказала всё сразу?

– Я боялась, Тём. Как сказать, что у нас нет ничего, даже хрущёвка принадлежит Алексу? Все деньги его, твоё обучение оплачивает он. Я всё проширяла, Тём, я не могу остановиться… неприятно было думать, что тебя спонсировал любовник, ты вроде и не знал, но осадок неприятный. Зачем? Чтобы, как сейчас, потребовать всё вернуть? Смешно, мне нечего возвращать, в общем-то. Или он решил взять натурой? Походу, так и будет.

– Ладно, лучше поздно, чем никогда. Слушай меня. Сейчас иди домой, собери вещей немного и документы. Мы просто свалим, если всё равно ничего нет, оставаться здесь бессмысленно. Ты не будешь больше шлюхой этого урода, и я становиться шлюхой не хочу. Я как-то по девочкам больше, мальчики не моё. Чего качаешь головой?

– Он не отпустит, Тём. В хрущёвке даже в туалете камеры, а документы у него и твои, и мои. К тому же твой институт. Он узнает и запрёт тебя, Тём, я ему без надобности, так, чтобы ты не рыпался.

Бля-а-а!!! Какого хуя этот долбаный уёбок себе позволяет?! Камеры в доме?! Меня затошнило, стараюсь вспомнить, что делал дома, кого приводил, с кем и как трахался. Блядь! Так этот уёбок всё знает и всё видел? То-то мне девчонки больше не звонят, или я уже накручиваю? Такое ощущение, что у козла всё на десять лет вперёд рассчитано, подбито, оговорено, точно: он мегазло. И тогда он меня просчитал, поэтому был уверен, что я останусь, ведь у него моя сестренка, а она молчала, дура, всё на себя взяла, младшенького отмазывала. И как с этим жить? И как далеко зайдёт этот ебанутый мститель? И надо же иметь такое больное самолюбие, вот выродок. А отец вроде нормальный, может, с ним поговорить? Хотя нет, не то время, разговоры разговаривать сразу надо было, теперь слишком много наворочено, но сестру спасать надо. Достаю телефон.

У меня нет денег, зато есть друзья, и иногда это намного важнее. Идея спрятать сестру пришла сама собой. Все мои друзья, которые остались, были вполне себе успешны, и вот подозреваю я, что мои провалы, ну многие, не просто так. Этому же козлу было невыгодно, чтобы у меня всё наладилось. Злость разжигает пожар в груди, память подкидывает ситуации, где явно прослеживается злой умысел. Или я накручиваю, и всё просто совпадение?

– Андрон? Это Артём, у меня к тебе дело. Я тебе Лерку привезу, посмотришь? Да, дела у меня тут так, хиленько, ну так что? Ок, приедет завтра утром, ага, пока.

Смотрю на сестру, хмурюсь. Ублюдок знает, что я теперь на всё готов ради Лерки, возможно, считает, что я на амбразуру грудью кинусь, и он сможет управлять мной, как сеструхой. Нет, я не Лерка, мы пойдём другим путём…

В этот день домой я пришёл очень поздно и злым. Таким же злым, как и усталым. Моя хрущёвка встретила меня молчаливой темнотой, хотя, если верить сестричке, это не моя хрущёвка.

Включаю свет, обхожу однокомнатную клетушку. Два дивана, кресло-мешок и моё любимое кресло из тёмного ротанга – шар-гнездо-качели на цепи. Люблю там прятаться после работы, играть на приставке, в общем, релаксировать.

У окна замызганный стол с ворохом музыкальных и видеодисков и всяким мусором, моя чёрная керамическая кружка с рисунком, имитирующим кровавые потёки, пристроилась на краю. На стене и полках фотографии. Живой отец, мама, обнимающая Леру. Мои фото с многочисленных фестивалей и турниров по танцам.

Я, красивый, счастливый, рот до ушей, щегол, блин. Пара грамот, медали и кубки из прошлой жизни.

Зачем Лерка всё это хранит? И где здесь можно камеры установить? Уёбок, здесь даже повернуться тесно. Хм. Ладно, уроду нужна игра по его правилам? Да сколько угодно.

12.

Беру в руки телефон, иду на кухню, по дороге ударяюсь пальцем ноги об угол, шиплю: больно-то как. Растираю рукой несчастный мизинец, включаю свет на кухне, ставлю чайник, сажусь на подоконник, отодвинув пустую грязную сковородку. Вздыхаю: жрать нечего. Разглядываю унылый пейзаж постсоветского двора из окна. Темно, только огоньки и редкие фонари, да, тот ещё райончик.

Стоило только на том конце трубки ответить, я подаюсь вперёд, расправив плечи, с улыбкой на лице, искуситель, вот же натура кобелиная, знаю, что Машка не видит, но всё равно сверкаю зубами.

– Ало, Мария? М-м? Буду рад встрече, ну ты же знаешь, больше народу – веселей в постели, конечно… можешь… ага, аттракцион невиданной секс-выносливости, устроим эксперимент. Ну, ты же знаешь, я всегда «за». Жду, милая.

Вечер будет насыщенным. Кладу трубку, начинаю медленно раздеваться, обходя квартиру. Если есть камеры, пусть любуется, нужна блядь – буду блядью.

Подхожу к зеркалу во весь рост.

На меня в отражении смотрит голый парень. Широкие плечи, рельеф мышц, плоский с кубиками торс, длинные ноги, покрытые светлыми волосками, надо привести их в порядок, бесит эта волосатость, а так – чудо, как хорош. И кому такая красота достанется? Провожу ладонями по голове, взъерошив светлые отросшие локоны, разглядываю лицо. А что, вполне рабочее личико, усмехаюсь. Твёрдый подбородок, высокие скулы, прямой нос. И моя фишка: зелёные блядские глаза, сверкающие из-под чёрных ресниц, широкие брови домиком и пухлые капризные губы. Провожу по губам кончиком языка: я милашка.