Твоя Мари. Призраки

Олег загоняет машину во двор, запирает ворота. Я вижу припаркованный джип Севера, морщусь, но молчу. Олег обещал, что в эти выходные не будет никого нянчить, так что на присутствие Севера мне в общем-то плевать.

Он курит на крыльце, приветственно машет нам.

– Как доехали?

– По проселку, – Олег протягивает руку для пожатия. – Так бы еще все стояли.

– Я не сообразил. Но мы с восьми утра тут, не было еще пробки.

– Сейчас колом все встало от самого города.

– Это, выходит, Лерка к ночи только явится? – на крыльце появляется Денис, вытирающий руки полотенцем.

– Похоже на то, – кивает Олег. – Я ей предлагал раньше уйти, сказала, что документы ждет из филиала.

Я знаю, какие документы и из какого филиала она ждет, но говорить, конечно, даже Олегу не стала. Ей надо заскочить к Лизе, а это тоже не на пять минут… Ох, доиграемся мы, конечно…

Тут, если разобраться, вообще все ненормальные – если попытаться применить к нашей компании общечеловеческие, так сказать, ценности. Олег – садист, Денис, Север и Историк – садисты в меньшей степени, они больше с уклоном в доминирование/подчинение. Лера – нижняя Дениса, пришла в Тему Верхней, к тому же она по девочкам, и Лиза – ее бывшая девушка, сбежавшая от Леры аж в Америку, когда ей вдруг открылись истинные Лерины предпочтения. Вниз Леру увел, конечно же, Денис, который никак не может признать факта, что и женщине может нравиться причинять боль кому-то, а не принимать ее из мужских рук. Лера, к несчастью, влюбилась – ну, это понятно, мой бывший – красавчик, это признают все, он хорош в постели, да и в Теме, если не заигрывается, тоже вполне годен. Но… у него большие проблемы с головой, и это делает его опасным. Лера с этим то согласна, то нет – зависит от того, как прошел у них очередной экшн. Ну, а я в качестве громоотвода – когда все плохо, Лера бежит ко мне жаловаться, когда хорошо – обвиняет меня в том, что я каким-то образом пытаюсь отнять у нее Дениса. Который мне, кстати, уже много лет вообще никуда не уперся.

У нас с ним своя история, очень болезненная и даже криминальная, но об этом знаем только мы трое – он, я и Олег. Именно Олег почти полгода вытаскивал меня из депрессии и психоза, в буквальном смысле лечил и душу, и тело – как мог, и ему это удалось. Я не вышла в окно, не сошла с ума, не завязала с Темой. Все это – целиком заслуга Олега. Мне повезло – но кто знает, повезет ли в случае чего Лере?…

– Решили с шашлыками сегодня не возиться, – говорит Север. – Мы из доставки забрали, там жрачки три пакета, а уж завтра мясо пожарим, никто не против?

Мне вообще все равно, я мясо не ем. Олег пожимает плечами:

– Да как хотите.

– А ты, Мари, чего в дом не идешь? Боишься, Ирка покусает? – ржет Север.

Я окидываю его насмешливым взглядом – можно подумать, не знает, что его нижнюю Иру я вообще никак не воспринимаю, и мне ее слова всегда мимо ушей. Кто ж виноват, что у нее такой комплекс неполноценности?

– Пусть воздухом подышит, – говорит Олег и усаживает меня на перила. – Целыми днями дома сидит.

– Чего так?

– Работаю, – коротко бросаю я.

– Дома?

– А ты думаешь, чтобы арендаторами рулить, надо каждый день на базу ездить?

– Ну, твой главный арендатор, я смотрю, всегда при тебе, – опять ржет Север, и Олег морщится:

– Не заводи ее.

– Да я ж так… – Север выбрасывает окурок в ведро. – С ней хоть поговорить есть о чем.

Ну, начинается… Такое впечатление, что им, бедным, кто-то сверху навязал баб, с которыми им не о чем простым словом перекинуться – только практики тематические, и все. Что мне еще всегда было непонятно в Д/с, так вот это – Доминанту сложно переключаться между сессией и реальной жизнью, потому зачастую живут они с одними, а Тема у них – на стороне. Ну, в принципе, это и понятно – только что ты унижал в сессии женщину, которую потом будешь вынужден считать равной себе. Это трудно.

Садистам в долгих отношениях легче – они не вовлекаются в процесс, не надевают корону, не чувствуют себя господами – ну, во всяком случае, нормальные садисты, из тех, кому интересны исключительно физические практики. У них с мазохистами вполне складываются отношения, такие, как у ванильных – потому что они изначально равны в Теме. У меня нет потребности уничтожать себя, нет потребности чувствовать, что мужчина выше меня, и я должна смотреть на него снизу – наверное, поэтому мне мазохизм зашел как родной, я боль люблю, а психику мою трогать не нужно. У Олега тоже так – ему важно получить физическое удовлетворение, выплеснуть адреналин, отмахав девайсами, а не вынуждая меня унижаться. Спину он мне в кровь обдерет с удовольствием, а вот в голову не полезет, если я сама не попрошу, и, конечно, не в экшене это будет. То, что мы иной раз позволяем себе все вот эти «господин» и «в ноги, Мари» – это никакой не Д/с, это так – баловство, и серьезно мы к этому не относимся.

Север другой. Он не получает от порки той разрядки, что Олег, например, ему обязательно нужно уничтожить попутно свою нижнюю, видеть, как она будет исполнять любые его прихоти – потому что он сверху, он главный, он хозяин. Конечно – как потом целовать в губы женщину, которую перед этим вместо пепельницы использовал или заставлял свои ботинки облизывать? И не в брезгливости тут дело, а в том, что это… ну, неправильно, что ли? Вот он и разделяет – для Темы Ира, для жизни – жена. Всех все устраивает.

Я это понимаю, и мне не кажется подобное таким уж абсурдным. А вот Ирка та же… ее, разумеется, бесит, что меня воспринимают как равную, а ее как вещь. Но такая уж у вас Тема – чего воспаляться? Будь я в Д/с – со мной вели бы себя точно так же. А так – я мазохистка, встала со скамьи и все, обычная баба, с которой и поговорить, и в люди выйти. И Олег – убрал в шкаф девайсы, переоделся из хакама в джинсы – и вот уже не Верхний, не садист, а просто мужик, который меня любит и носит на руках. Каждому свое.

Вот потому-то дээсникам немного проще в плане сессий без обязательств, они могут это разделить при желании. С садистом же банально опасно заводить знакомства с экшеном на разок – не зная человека, доверить ему в буквальном смысле жизнь.

– Мари, что с лицом? – негромко спрашивает Олег, а я не замечаю даже, что настолько задумалась, что ушла куда-то глубоко в себя.

– А? Нет, все хорошо… это так…

– Между прочим, дрова сами себя не наколют, – сообщает Денис, выбрасывая окурок. – А там машина целая, я в одного сразу не осилю.

– Так пойдем, время-то есть, – пожимает плечами Олег и сбрасывает мне на руки куртку. – Мари, иди в дом пока, полежи.

– Я тоже пас, – Север похлопывает себя по плечу, которое вывихнул в январе, упав со снегохода. – Как перенапрягу – все, спать не могу без таблеток.

– Да у меня и топора два всего, – отмахивается Денис, отпирая гараж. – Ты тогда камины пошевели в доме, я с утра протопил, но надо бы добавить, к вечеру похолодание обещали.

Они с Олегом уходят к бане, где действительно возвышается огромная гора березовых чурок, Север что-то ищет в джипе, а я, прихватив куртку Олега, иду в дом.

Иры не видно – наверное, в комнате лежит, да и черт с ней, я не соскучилась. Поднимаюсь на второй этаж, открываю комнату – там жарко, нечем дышать, надо проветрить, а то голова станет тяжелая, да и спать потом невозможно в жаре. По дороге к окну отворачиваю край покрывала, вижу свежее постельное белье, и это меня сразу раздражает. Нет, не факт наличия чистой постели, а вот то, что Денис всегда застилает ее сам – словно бы я не могу этого сделать. Но нет – мне кажется, что он получает какой-то извращенный кайф, меняя постель, на которой мы с Олегом чем только не занимались…

Фу, надо заканчивать с этими мыслями, ничего хорошего не будет. Олег верно иногда говорит – «ты слишком много думаешь, Мари, и тебе это не дает покоя». Я, конечно, огрызаюсь в стиле «ну, ты еще скажи мне не дышать», но в душе почти всегда с этим согласна.

Открываю окно, переодеваюсь в спортивный костюм и забираюсь на кровать с плеером. Голова кружится – свежий воздух дает себя знать. Я закрываю глаза, устраиваюсь поуютнее под пледом и начинаю дремать, но в голове вертится то, о чем мы с Олегом говорили в лесу.