01 Маленький Шнобель

Примерно такой разгул запахов творился в детском саду. Воспитатели эманировали разнообразные ароматы и не всегда деликатно. Дети были переполнены запахами. Все это смешивалось и колыхалось в игровых комнатах и спальне. Туалет временами вонял широковещательно и неистребимо. К счастью, такое обычно длилось недолго. Само собой, медицинский кабинет и кухня производили столько запахов, что можно было наполнить пару трамвайных вагонов.

Через месяц я могла предсказать обеденное меню заранее и безошибочно так же, как и день прививок. Еще через месяц ароматическая какофония детского сада перестала быть стрессовым фактором. Я привыкла к ней.

А вот тихий час в детском саду я полюбила сразу и всячески оберегала его строгость и тишину. Звуки затихали. Запахи устаканивались, а если нет, то я натягивала одеяло на нос, экранируя самые навязчивые из них.

Я лежала ровно посередине кровати под идеально расправленным одеялом, вытянув руки и ноги, и промысливала то, что не успела обдумать во время еды, прогулок, игр и занятий.

Часто я не спала, или мне сейчас так кажется. Но почти всегда я успевала разложить по полочкам то, что случилось с утра. Мама с ранних лет учила меня отмечать важное и делать выводы из новых впечатлений. Без подобных практик любая жизнь быстро сведется к примитивным автоматизмам и осознанное научение будет затруднено. Но это вы, наверное, и сами знаете.

Глава 5. Семья Маленького Шнобеля

Знакомство с Маленьким Шнобелем повлияло на всю мою жизнь. Для меня он стал третьим критически важным человеком после мамы и неизвестного донора генетического материала. И он был моим первым другом.

В детском саду Маленький Шнобель выделялся благодаря двум моментам: необыкновенному для ребенка словарному запасу и неизменным красным носкам. Со временем я обнаружила его третью силу – Маленький Шнобель умел мыслить и действовать нестандартно. Он находил решения, которых никто не видел. И он любил этим заниматься.

Как объяснил мне сам Маленький Шнобель, причиной его адекватности и находчивости была его большая семья. Когда у каждого из пяти или десяти родственников, постоянно или временно проживающих в доме, есть мнение по любому вопросу и у каждого есть вариант решения любой проблемы, невольно научишься смотреть на вещи с разных сторон. В большой семье детеныш фланирует от одного родителя или родственника к другому, улавливая многообразие подходов и языка.

Семья Маленького Шнобеля была немаленькой, мне она казалась мне огромной. У него была выразительная и артистичная мама, был спокойный бородатый папа, был старший брат, две бабушки и два дедушки. И это только ближний круг.

В шнобелевском доме обычно толклось гораздо больше людей. Маленький Шнобель уверял, что у него есть три дяди, четыре тети и небольшой выводок двоюродных троюродных братьев и сестер. Если за мной в садик приходила только мама, то за Маленьким Шнобелем могли заехать несколько разных человек, причем иногда одновременно. Мне казалось, что Маленький Шнобель жил в веселом вихре из семьи, друзей и гостей семьи.

Его мама была жизнерадостной женщиной с таким же носом, как и у Маленького Шнобеля. Маленький Шнобель объяснил мне, что мама занимается искусством, работает в музеях и галереях. Папа Маленького Шнобеля был инженером – он придумывал и строил всякие сложные штуки.

Позже я познакомилась с его дедушкой-философом, и он помогал нам решать кое-какие проблемы. Второй ближайший дедушка Маленького Шнобеля был дедушкой-механиком. Благодаря его инструкциям и терпению мы с Маленьким Шнобелем получили первые навыки ручного труда и решения практических вопросов. К тому, же он знал бессчетное число веселых поговорок и присказок.

В остальных родственниках Маленького Шнобеля сам черт не разобрался бы, что не мешало им периодически всплывать на семейном ландшафте.

Плюс ко всей родне в доме у Маленького Шнобеля жил огромный рыжий кот Варфоломей, в быту Варька или Вареник. Маленький Шнобель обожал Варьку. Варька царственно позволял Маленькому Шнобелю себя обожать, таскать и тискать.

Глава 6. История с платьем

Моя мама относилась к бытовым вопросам рационально. Однажды она решила, что для детского сада у меня будет 5+1 платье, то есть по одному экземпляру на каждый рабочий день и одно запасное. В житейском плане это было правильное решение. Неприятность для меня заключалась в том, что я не любила платья, а мама страдала необъяснимым пристрастием к самому жуткому их виду – к клетчатым и гороховым нарядам.

Честно скажу, что эти платья наверняка были добротны и не отвратительны. Допускаю, что они были не самыми дешевыми, но мне они казались ужасными и неудобными. Я не спорила с маминым выбором. Но я страдала.

Вот от этой беды меня спас Маленький Шнобель.

Увидев однажды утром, как я с тоской рассматриваю свое платье в зеркале, затормозив на выходе из раздевалки детского сада, он понял, какие чувства меня обуревают. Маленький Шнобель легко угадывал душевное состояние людей по их виду. Его зеркальные нейроны откликались мгновенно и безошибочно.

Он постоял рядом со мной, разглядывая мое отражение в зеркале, потом повернулся ко мне и сказал:

– Если оторвать воротник, то платье станет гораздо лучше.

В этот момент я обрела союзника и друга на долгие годы.

Мы немедленно отправились в туалет отрывать белый кружевной воротник. Успех сопутствовал нам, но только наполовину. Воротник сопротивлялся стоически. Мы смогли отодрать его с одной стороны, но не смогли с другой. Маленького Шнобеля это не смутило. Он сказал, что остатки воротника надо временно заправить вовнутрь. И добавил:

– Сегодня будет занятие по аппликации, возьмем ножницы и отрежем остальное.

Если у Маленького Шнобеля появлялась цель, он всегда придумывал план или несколько планов для ее достижения. Временные неудачи его не останавливали. Он не отступал. Он искал другие решения.

Занятие по аппликации началось по расписанию, но ножницы были недоступны. Белый стаканчик с тремя парами стоял на воспитательском столе. Было понятно, что нам их не дадут. Маленький Шнобель помолчал в раздумье некоторое время, а потом сказал:

– Нам нужны одни любые ножницы. Ненадолго. Возьмем? А потом положим обратно. В этом нет ничего плохого. Никто не пострадает, а ты будешь счастливее.

Это был принципиальный подход Маленького Шнобеля. Оценивая возможный исход ситуации, он считал число людей, ставших более счастливыми и, наоборот, пострадавших. Это был его критерий правильности поступков. Почти всегда.

– Но как, Маленький Шнобель? – спросила я про добычу ножниц, почти смирившись с тем, что в этот раз победа не будет полной.

– Я возьму ножницы, когда воспитательница отвлечется, и спрячу, перед прогулкой мы отрежем воротник и вернем ножницы на место, – заявил Маленький Шнобель.

– Кто-нибудь увидит и наябедничает, тебя будут ругать, ножницы заберут, мы не успеем ничего сделать, – спрогнозировала я.

Вероятностный подход и мысленный эксперимент были моими сильными сторонами с раннего детства. Однако в ответ Маленький Шнобель предложил ситуацию, когда все пойдет так, как нужно нам.

– Надо чтобы все посмотрели в другую сторону, тогда я смогу взять ножницы, – сказал Маленький Шнобель.

Это было разумно, но пока недостаточно конкретно.

– Ника, ты же здорово поешь, – продолжил Маленький Шнобель, – можешь спеть громко и не останавливаться, чтобы воспитательница Ольга Павловна смотрела на тебя и подошла к тебе? Это не меньше двух куплетов с припевами.

– Могу спеть сколько угодно куплетов. Но вдруг она не подойдет? Некоторые, наоборот, уходят, потому что я пою хорошо и громко, а они любят воспринимать мощь и красоту издалека, – засомневалась я.

Маленький Шнобель опять задумался, пару раз забрался на стул и спрыгнул с него. Приземлившись во второй раз, он сказал:

– А ты заберись под стол и пой оттуда повыразительнее, тогда воспитательница точно подойдет посмотреть.