Поцелуй северного ветра

Его пальцы оглаживали тыльную сторону её ладони, и отчего-то у меня противно защёлкало в голове. Пришлось отвести глаза, чтобы снова обрести спокойствие.

– Это мои новые приобретения, – Лив обращалась к гостям, мужчинам и женщинам, собравшимся на трапезу за столом. Они ели, пили, вели неспешные разговоры, которые разом прекратились, стоило нам с Мектильдой войти. Варта Иона крутилась рядом и встала за нашими спинами, как торговка, расхваливающая товар.

– Фронна Мектильда умеет слушать деревья. В том числе ей доступно понимание знаков с древа Играсил.

Скальды, как один, молодые, привлекательные, уверенные в себе, нахмурились и с тревогой переглянулись.

– Разве иноверки способны на такое? – спросил высокий худой человек с тонким голосом.

– Возможно, Вислин, – вступил в разговор Хемминг, выпустив руку невесты, на что та недовольно вздохнула и потянулась к высокому бокалу с вином. – В Первых Асах написано, что те, кто ступили в храм, могут быть избраны Богами.

– Но там также сказано, что этот Дар в иноверцах не задержится, – вступила в разговор женщина с ярко-зелёными глазами, с высокомерным снисхождением посмотрев в сторону хозяйки и её жениха. О, мне был знаком этот взгляд!

Обычно им награждали мою мать те, кто считали себя знатнее и достойнее её. Пока она не доказывала обратное. Часто их же кровью.

– Тогда и говорить не о чем, – примирительно улыбнулась Лив и тут же посмотрела на меня: – А что ты умеешь, фронна?

И уже обращаясь к остальным, с усмешкой добавила:

– Эта сама просилась ко мне. Говорила, что пригодится.

– И чем же? – господин с высоким голосом наклонился к своей спутнице, чьи полные руки были обвиты золотыми браслетами, тонко позвякивающими при каждом её движении.

– Отвечай, – пнула меня в спину варта.

– Я могу подниматься в воздух, – заикаясь, делая за спиной охранные знаки, произнесла я. Пусть здесь мои Боги не властны, но моя Сила, хоть и ослабшая, защитит от недоброго глаза. – Парить в потоках воздуха.

Будут смеяться, я чувствовала кожей. Надо мной здесь многие потешались, но я терпела, стиснув зубы. Верила, что время придёт, и они все замолкнут в страхе. Чем дольше я находилась в этой стране, тем сильнее крепла уверенность в правоте знаков, полученных мной во сне и наяву.

– Забавная способность, должно быть, – произнесла скальда, чьи толстые косы, спускающиеся по плечам, напоминали змей.

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, ожидая момента, когда скальды заметят брошь на моей груди. Точную копию той, что была приколота к одежде скальда Хемминга. Славная Лив переоделась в светлое домашнее платье свободного кроя и обходилась совсем без украшений в распущенных волосах.

И всё же никто будто не замечал. Они ослепли разом, я была знакома с этой магией. Не раз сама применяла её для того, чтобы скрыть, кто я на самом деле. Но почему тогда ничего не ощущала? Ни ветерка, ни нитей, тихонько позвякивающих от натяжения.

– И всё? – подняла насурьмлённые брови сидящая до этого тихо скальда с лицом, по которому время от времени проходила нервическая судорога. Тогда её рот искажался, превращался в вечно голодную ледяную пасть ущелья, жаждущего жертв.

– Я не знаю. Может, и не всё. Сегодня ночью златоволосая Фрейя явилась ко мне и приказала передать ей слова Сиятельной Лив. Я сразу узнала скальду по броши из белого камня с сиреневым глазком в его центре, – словно в подтверждении своих слов я дотронулась до украшения на груди.

Теперь-то они должны заметить её!

– Ты смеешь утверждать, что Фрейя говорит с тобой? Такое под силу только дроттам, да и то не всем! – Славная Лив вскочила с места и прищурилась. Сжатые в кулаки ладони, вздёрнутый аккуратный носик – всё говорило о том, что я зря сказала то, что сказала.

Но страха во мне не прибавилось. Не могу я всё время жить со склонённой головой! А Славная Лив с её утончённой красотой и яркими сапфировыми глазами всё больше вызывала безотчётное желание бросить ей вызов.

– Пусть докажет! – дотронулась до белоснежной руки хозяйки скальда с толстыми косами.

– Как, ради Одноглазого Бога? Вы хотите разнести здесь всё? – крякнул полный скальд, до этого занятый лишь едой.

Мектильда выступила было вперёд, чтобы сказать что-то, но варта Иона так громко шикнула на неё, что служанка задрожала и не произнесла ни слова.

Я была брошена на скалы, как утлое судёнышко, отданное на откуп бушующей стихии.

– Красная радуга? – с улыбкой нетерпения всплеснула полными руками одна из скальд, и её браслеты шумно зазвенели ей в такт. – Это безопасно для чистой магии, рождённой Асами.

– Зачем терять ту, кто хочет быть полезной? – вступил в разговор Хемминг, и все разом обернулись на него. Пояснить свою мысль скальд не спешил, он криво улыбался и вертел в длинных пальцах фруктовую горошину, которыми здесь лакомились словно величайшей сладостью в мире.

Я пробовала сей дар земли, взращённый в дни краткого солнца, но осталась не впечатлена. Слишком сладко, терпко, водянисто, как и местный мёд, который подавали на каждом застолье. От него першило в горле, а на губах оставалась липкая плёнка.

– Что вы хотите сказать, скальд Хеминг?

– Только то, что надо дать ей время раскрыться. Фрейя не каждой явит свой истинный облик.

Несмотря на недовольство невесты, хмурые взгляды мужчин и поджатые губы женщин, он встал и обошёл стол, не сводя с меня внимательного взгляда. Так в Вудстилле осматривали шелка или доспехи.

– Может, устроим им всем испытания? Что скажут карлы? – произнёс он нараспев, остановившись напротив на расстоянии локтя. Я попыталась отойти, но оцепенела.

Хемминг едва скользнул взглядом по моему лицу, задержался на броши.

– Важнее, что на это скажет конунг и его Совет, – напомнила Лив, похожая на взъерошенного зверька, готового к атаке.

– У нас давно не было развлечений.

– А что если они погибнут?– в задумчивости потёрла подбородок чернобровая скальда, но по блеску её глубоко посаженных глаз, я видела, что она довольна.

– Лучше остаться наполовину целым, чем наполовину недооценённым, – усмехнулся Хемминг и посмотрел мне в глаза.

2

– Вам виднее, Хемминг. Не мы вернулись оттуда, откуда нет возврата, – буркнул один из статных мужчин, впервые поднявший голову от браги, которую здесь наравне с мёдом, пили как воду.

Северные люди не пьянели или трезвели так быстро, что не успевали иноверки и глазом моргнуть.

Этим скальды, карлы и прочий местный люд отличался от нас, тех, кто жил южнее. Так говорили карлы, они учили нас местным правилам, заставляя зазубривать их наизусть, говоря, что «быть чужачкой не зазорно, пока ты не стала своей».

– Что это значит? – Эрина в учебной комнате отличалась прилежанием и острыми вопросами, которые не стеснялась и не боялась задавать у мужчины-наставника.

Тот был стар, но крепок, и всё время носил широкополую шляпу, скрывавшую половину лица. Встреть мы его вне Голубых залов, без этой шляпы, деревянного посоха, похожего на палку, и длинной седой бороды, в которую старик заплетал свежие цветы, невесть откуда взявшиеся здесь, мы бы и не признали в нём того терпеливого наставника, у которого всегда находилось время отвечать на одни и те же вопросы.

– Есть одна легенда, фронна. Я поделюсь ей с вами, так вы лучше поймёте нас, – кивнул наставник, улыбаясь щербатым ртом Эрине. Её он выделял больше прочих. Как и меня. Почему, оставалось загадкой. Вопросов я не задавала, сидела тихо, но слушала внимательно, улавливая и записывая пером те сведения, что казались важными.

– Сядьте ближе, эта легенда пока не для ваших ушей, ну да ладно. Мы переглянулись и с жадным любопытством пересели на передние скамьи. – Знаете же, когда-то я в этом самом синем залатанном плаще исходил Гринвид вдоль и поперёк, запоминал сказания в одном месте, чтобы рассказать в другом. Везде меня встречали с почестями.

– И никто не выгнал с порога вшивого бродягу? – чуть слышно хмыкнула рядом Виктория, на что наставник повернулся в нашу сторону и грозно сверкнул глазами. На мгновение мне показалось, что в глубине синих очей блеснули молнии.