Страница 4 из 17
20-летний бригадный комиссар Фадеев после выписки из госпиталя.
Но вернемся к японцам и Дальнему Востоку.
К 15 октябрю 1920 года японские войска были выведены с территории Забайкалья и Приамурья. Произошло это, разумеется, не только из-за успехов армии ДВР, лихо громившей войска атамана Семенова, но в первую очередь – из-за позиции «больших пацанов».
Чтобы усилить свои позиции на международных переговорах, японцы организовали наступление белогвардейских частей из Приморья на Хабаровск. Но поход оказался неудачным и закончился разгромом белогвардейцев армией ДВР под Волочаевкой – те самые «волочаевские дни» из песни. После этого японцы пообещали вывести войска из Приморья до 1 ноября 1922 г., но вскоре принялись всячески затягивать эвакуацию и вновь завели разговор про создание «буфера» из объединенных Манчжурии и Приморья под японским протекторатом.
1 сентября белые части вновь сделали попытку перейти в наступление на север, но вновь потерпели фиаско – на сей раз в «штурмовые ночи Спасска». Спасск-Дальний был потерян.
После этого появилась декларация командующего японскими экспедиционными войсками генерала Тачибани об эвакуации японских войск из Приморья. Первый период эвакуации был назначен на 7 сентября в 6 часов утра. Но потом все вновь затормозилось – в полном соответствии с карикатурой.
В конце октября полки ДВР и партизанские отряды окружили Владивосток, но город защищали уже не белые, а японские части. Не желая масштабной войны, 21 октября РСФСР и ДВР направили совместную ноту Японии, где заявили решительный протест против «затягивания эвакуации и недопущения русских войск во Владивосток».
Сыны микадо поняли, что Приморье им не удержать, и через полтора месяца после этой карикатуры, 24 октября 1922 года Владивосток покинул последний японский солдат.
А 25 октября в город вошли отряды Народно-Революционной Армии под командованием командарма Уборевича. Территория Приморья была освобождена, Гражданская война на территории России закончилась.
Вступление НРА ДВР во Владивосток 25 октября 1922 г.
Сразу же после победы Дальневосточная республика попросилась в Россию, и 16 ноября ВЦИК провозгласил ДВР составной частью РСФСР.
Под японской оккупацией остался только Северный Сахалин, но это уже совсем другая история.
Как из "бегемота" пугало сделали
"Крокодил" №3 от 10 сентября 1922 года
Третий номер новорожденного журнала "Крокодил" открывался вот этой карикатурой художника Моора.
И это сущая правда – на знаменитом памятнике действительно одно время было высечено это четверостишие Демьяна Бедного:
ПУГАЛО
Мой сын и мой отец при жизни казнены,
А я пожал удел посмертного бесславья.
Торчу здесь пугалом чугунным для страны,
Навеки сбросившей ярмо самодержавья.
Хотя вот на этом снимке с демонтажа памятника надпись видна лучше:
Этому монументу, созданному по заказу Николая Второго и его семьи, надо сказать, не везло с самого начала и скандалы сопровождали его с рождения.
В первом туре конкурса ни один из проектов не удовлетворил Комитет, поэтому сроки конкурса были продлены на несколько месяцев. И лишь во втором туре, после долгих колебаний, члены Комитета остановили свой выбор на проекте итальянского скульптора русского происхождения Паоло Трубецкого.
Портрет Паоло Трубецкого кисти Ильи Репина
С учетом того, что одним из самых активных членов «Комитета по организации конкурса и сооружению памятника Александру III в Москве» был двоюродный брат победителя, московский губернский предводитель дворянства Петр Трубецкой, сразу же начались разговоры о коррупции.
А пока для монумента выбирали место с помощью вот такой вот модели, вокруг памятника шли ожесточенные дискуссии.
С самого начала памятник многим не нравился. К примеру, великий князь Владимир Александрович считал его настоящей карикатурой на своего брата, но на установке памятника настояла вдова покойного императора, которой работа Трубецкого неожиданно понравилась. Николай Второй, хоть и подчинился воле матери, памятником был очень недоволен, и даже строил планы перевести скульпптуру в Иркутск, «отправить его в ссылку в Сибирь, подальше от своих оскорблённых сыновьих глаз».
В итоге создателя неоднозначного памятника де-факто даже не пустили на церемонию торжественного открытия – в российском консульстве ему проволынили оформление бумаг с разрешением на въезд.
Торжественное открытие памятника
Ну а в народе открытие памятника вызвало бурю эмоций. По воспоминаниям Корнея Чуковского, художник Илья Репин на открытии памятника громко закричал: «Верно! Верно! Толстозадый солдафон! Тут он весь, тут и все его царствование!». Позже Репин и сам высказался по поводу памятника, описав его несколько аллегорически: «Россия, придавленная тяжестью одного из реакционнейших царей, пятится назад».
А художник Борис Кустодиев писал жене: "Видел вчера вечером памятник Александру III. Очень смешной и нелепый, лошадь совсем без хвоста, с раскрытым ртом, как будто страшно кричит, упирается и не хочет идти дальше, а он сам нелеп и неуклюж, особенно комичное впечатление сзади! Спина как женская грудь и лошадиный зад без хвоста. Кругом масса народа, очень меткие и иронические замечания делают…".
Народ действительно шутил вовсю. Хрестоматийным стал стишок:
Стоит комод,
На комоде бегемот,
На бегемоте обормот,
На обормоте шапка,
На шапке крест,
Кто угадает,
Того под арест.
А известный поэт и журналист Александр Рославлев сочинил неприличную по тем временам эпиграмму:
Третья дикая игрушка
Для российского холопа:
Был царь-колокол, царь-пушка,
А теперь ещё царь-жопа.