Королевский поцелуй

Этому придурку невдомек, что моя сестра с детства мечтала только о любви и большой семье. Но ни первое, ни второе Байдер ей не дал. Король бесплоден, и хвала богам. Некоторым кандидатам категорически противопоказано размножаться во имя чистоты человеческой расы! Впрочем, бесчисленные толпы любовниц трудятся, не покладая, пусть будет рук, лишь бы принести королю наследника, но без толку. А многочисленные «отпрыски» легко испаряются, стоит появиться королевской ведьме с зельем определения родства.

– Ты же с хорошими новостями? Арталийский прорыв закрыт? Мне уже донесли.

Что б их, доносчиков! Я надеялся потянуть время.

– Закрыт, – процедил сквозь зубы, скидывая ладонь его величества, и направляясь к бару в углу кабинета.

Плеснул выпивку в хрустальный стакан, глотнул. Горло обожгло огнем, по венам прокатилось пламя, но быстро угасло. Мой отец долго искал решение проблем на дне бутылки, но, как показала практика, на дне бутылки только дно.

Поднял взгляд. На стене, обшитой деревом и шелком, висела огромная карта Вейстории. Арталийский прорыв на северной границе его величество уже перечеркнул. Одна из множества черных дыр, сквозь которые к нам рвутся сущности подмирья. Мой корпус джаффаров только за последнюю неделю уничтожил сорок семь единиц третьего порядка и две единицы – первого. Мелких тварей мы даже не считаем. В схватке с небесным гьердом я потерял Купера, одного из лучших бойцов. А этот… этот сидит здесь и рисует крестики на политических картах, воображая себя гениальным полководцем.

– Отлично! Сегодня же вручу тебе орден и объявлю, что мы нашли способ навсегда закрывать разрывы! Мы же его нашли? – встрепенулся Байдер. От моего ответа ни много, ни мало, зависела его власть.

Гвардейцы давно недовольны политикой его величества и финансированием, а джаффары негласно подчиняются только мне. А я… должен бы изменить это, напомнить о субординации, но всякий раз, когда вижу поганую королевскую рожу, хочется устроить переворот. Только зачем мне власть с бюрократией и неподъемной ответственностью? Я не политик, я обычный вояка.

– Нашли, но я бы не стал кричать об том направо и налево. Лидия погибла. Способ требует доработки, исследований. Нужно время.

– Да какое мне дело до твоей хранительницы? И какие, к Эрвину, исследования, если все сработало? Девчонок мы уже набрали – экспериментируй, не хочу!

Стиснул зубы, удерживая хаос в контуре тела. Кожа заискрилась, каналы переполнились до предела, причиняя тянущую, назойливую боль. Сила требовала выплеснуться, разнести кабинет на щепки, но я сдержался. Видит Эрвин, сдержался из последних сил!

– Мы не можем ждать! – испуганно вскрикнул Байдер. – Не можем, Эльрих! На меня давят со всех сторон, пытаются отнять трон! Я должен сделать хоть что-то! Должен показать им результаты!

– Завалить подмирье пушечным мясом? Отличное решение, – сделал глоток и покрутил бокал. Блики огня танцевали на его гранях, и отчего-то вспомнилась олененок. Буйный, необузданный ветер. Чистая стихия, запертая в хрупком теле.

Хаос улегся как по щелчку пальцев.

– Ты думаешь, что справился бы лучше? – король отшатнулся как от затрещины. Он вылупился на меня своими мышино-серыми глазами и скривил рот. – Ты всегда хотел занять мое место, не так ли? Всегда считал себя более достойным, потому что…

Байдер не продолжил, но ожил после моей усмешки.

– Джаффары тебя поддерживают, кровь позволяет! – закончил он высокомерно. – Трон мой отберешь, да?

– Нет, – ответил с легкой улыбкой. Мысли о девчонке наполняли меня безотчетным спокойствием. – Ты знаешь мои причины.

– Ладно, чего уж. Ты фанатик, это даже хорошо! Там, на полигоне две сотни девиц с опытом! Отбери лучших, сотвори чудо в мою славу! – глаза Байдера лихорадочно блеснули. Он ослабил шейный платок и пригладил жидкие волосенки. – Войдите в историю, закройте самый большой, самый опасный, Валенсианский прорыв!

– Да ты бредишь! – налил себе еще и устроился в неудобном кожаном кресле. – Я не стану этого делать, девушки не выживут. Я до сих пор жалею, что позволил Лидии войти в подмирье.

– Сожаление? – король посмотрел на меня как на идиота, и скривился. Он навалился задницей на стол, и постучал по столешнице пальцами. – Эльрих, вы навсегда закрыли Арталийский прорыв. Он же не откроется? – опасливо уточнил он.

– Я же сказал, что нет. Способ надежный, но… Я не буду повторять.

– Ты обязан! – вспыхнул Байдер.

– Я, может, и обязан, но не они. Глупые девчонки, жаждущие славы, денег или богатых мужей. Одному Эрвину известно, что толкает их на этот путь.

– Да что бы ни толкало, какая разница? Этот вопрос решен. Ты отберешь лучших и закроешь Валенсианский прорыв, будешь купаться в славе, орденах и почестях, а мое имя навсегда войдет в историю, как имя короля, спасшего миллионы жизней. Байдер Победитель! Байдер Великолепный! Байдер Великий! Или лучше Освободитель? Не смейся, это важно! Летописцы должны правильно все отразить, иначе я войду в историю как моя прабабка Эухения Болезная, а не Полезная! – он безумно кружил по кабинету, замирая в позах памятника самому себе. – Это приказ твоего короля. Посмеешь ослушаться? – уточнил он, поглядывая на меня затравленно.

Бокал в моей ладони хрустнул, и на кресло посыпалась хрустальная крошка. Вот бы так с его шеей…

Но на моем лице не отразилось ни одной эмоции. Только дипломатичная улыбка.

– Девушки не военнообязанные, – стряхнул стеклянные крошки и поднялся. – Многие принадлежат знатным родам. Разразится скандал, если наследницы погибнут.

– Пустяки. Я уже распорядился подписать необходимые документы! Отказ от ответственности и все дела. Участницам скажем, что это формальности, увеличим призовой фонд в несколько раз, а, когда дойдет до дела, предоставим семьям щедрые дары, ордена, медали, привилегии, земли отпишем, а напоследок помашем перед носом бумажкой. Особо ретивым заткнем рты угрозами. Все участницы совершеннолетние, могут самостоятельно распоряжаться жизнью. И будем откровенны, – Байдер поиграл бровями. – Я тебя слишком хорошо знаю, ты постараешься всех спасти. В этом весь ты. Но, Эльрих, расставляй приоритеты. Жизнь нескольких девиц в обмен на жизни миллионов? Выбор, в сущности, даже не стоит.

Дипломатично хмыкнул и покинул кабинет короля. Хаос хлынул в стороны, гвардейцы отшатнулись, дрогнуло пламя в факелах, облизало потолки, но вернулось на место.

Не позволю.

Адель де Виньетт (Оливия Штерн)

Я вернулась вовремя. Джаффар военного телосложения вводил присутствующих в курс дела. Я кинула на землю сумку и присоединилась к остальным.

Впереди простейшее испытание. Семь джаффаров набирают команду из семи опытных хранительниц. На площадке поставят сорок девять столбов со стягами каждого джаффара и «да начнется соревнование». Наша задача: снять флаг джаффара, к которому мы хотим попасть, добежать с ним до полосы препятствий, пройти ее и зафиксировать победу у королевского писчего.

– Задача ясна?

И посыпались вопросы…

А, пока бедолага отвечал на все подряд, я наблюдала за установкой столбов. С нашей поляны хорошо просматривался полигон с высокой трибуной для зрителей и огромным модифицирующимся полем, где суетились гвардейцы, слуги, джаффары. Я даже заметила мантию Верховной ведьмы. Когда солнце покатилось к горизонту, приготовления были завершены. На трибунах взволнованно гудели зрители, в наших рядах тоже гуляло волнение. Меня немного потряхивало – на кону слишком многое.

Джаффар подвел нас к полигону, последний раз проинструктировал и покинул от греха подальше дружелюбный серпентарий.

Громыхнули трубы, гвардейцы, выстроенные коридором, подняли сабли и под ними, под безумное ликование толпы, появился ОН. Мой спаситель! Мое лекарство и моя цель! Его величество Байдер Дантарион! Тот, кто избавит меня от проклятия!

Король, пожалуй, был красив. Я впервые увидела его вживую и так близко. Он встал на расстоянии тридцати шагов. Какие-то жалкие тридцать шагов отделяют меня от… публичного позора и тюремного заключения, если кинусь с поцелуями. Жаль, но от отбора, похоже, не отвертеться.