Страница 3 из 9
Он умолкает на полуслове. Мы слышим шаги, и вторым человеком из прошлой жизни, которую я не помню, становится он.
Олег Долгих.
Это второе место в рейтинге самых сексуальных мужчин планеты.
Или первое.
Черт.
Нет, второе. Он бы поборолся за пьедестал – светлые волосы, серые, кажущиеся прозрачными, глаза, шикарная фигура и умопомрачительный загар – вот только от него так и веет холодностью, а хмурый вид навевает уныние.
– Эй, смотри, кого я привез. Придется снова выпить за знакомство, но только безалкогольный мохито…
В моей жизни будет еще много удивлений, но вряд ли что-то сравнится с тем, как Олег подходит куда ближе, чем полагается даже самому близкому другу, наклоняется и впивается в мои губы.
От растерянности я замираю и даже не могу сопротивляться. У его губ мятно-пряный вкус, а кожа, несмотря на загар, почти холодная.
Глава вторая
– Отпустите меня! – выдыхаю, наконец найдя силы его оттолкнуть.
На миг я думаю, что Никольский сейчас зарядит ему промеж глаз. Нельзя же так нагло целовать чужую девушку!
Но, к моему удивлению, Данил только рычит?
– Эй, приятель, она ничего не помнит!
– Да мне плевать, – холодно отвечает тот. – Я за это заплатил, черт подери.
Затем он бросает Данилу карточку-ключ – и просто уходит.
– Алин… – Никольский поворачивается ко мне. – Я все объясню.
Смотрит вслед Олегу и со вздохом добавляет:
– А потом меня посадят за препятствие медицинским распоряжениям или что-то такое… Я честно пытался убедить его, что ты вспомнишь все сама.
Мы сидим в беседке на пляже, в тени огромной соломенной крыши. Передо мной стоит запотевший бокал с безалкогольным мохито, а перед Никольским лежит тонкая папка с какими-то документами.
– Даже не знаю, с чего начать, – вздыхает он.
– Давай с самого начала. Почему твой друг меня поцеловал и за что он, по его же словам, заплатил?
– Ну… мы действительно познакомились с тобой на твоем выпускном в универе. Провели ночь вместе, а потом разошлись. До тех пор, пока я снова не вышел на тебя с предложением поехать со мной в Италию. Но поехать не совсем как моей девушке, а по контракту.
– По контракту?
– Да. Черт, Алин, давай я не буду долго ходить вокруг главного, пытаясь сгладить углы. Мы с Олегом тебе заплатили, чтобы ты сопровождала нас в той поездке.
– Сопровождала, – повторяю я. – У тебя как-то не очень хорошо получается не сглаживать углы. Что это значит?
– Мы заплатили тебе, чтобы ты с нами спала.
– С вами.
– Да. Именно так.
– А…
Беру бокал, чтобы занять чем-то руки. На самом деле я бы прилегла, но не уверена, что могу уснуть, не дослушав историю до конца.
– Мы не думали, что все так выйдет. Никто из нас не ожидал, что придется все это тебе рассказывать.
– У меня кто-то болен? – вырывается у меня.
– Что?
– Зачем мне деньги, которые приходится отрабатывать в постели? Кто-то болен? Деньги нужны на лечение?
– Насколько мне известно – нет. Твои родители не богачи, но довольно уважаемые люди, преподаватели в Санкт-Петербургском университете. У вас довольно прохладные, но вежливые отношения. Когда ты была ребенком, они развелись, каждый устраивал свою личную жизнь, и тебе доставалось куда меньше внимания, чем требовалось. Но ты говорила, что пару раз в год вы видитесь. Они живы и здоровы, насколько мне известно.
– Тогда почему? Зачем мне это?
Никольский вздыхает. Для него этот разговор не сложный, а скорее неловкий.
– Я не знаю, но у меня сложилось впечатление, что ты просто любишь секс, деньги и путешествия. Когда мы провели вместе ночь, я понял, что ты открыта к экспериментам, поэтому предложил попробовать втроем. Ты согласилась, мы неплохо провели время, предложили тебе поехать в Италию за вознаграждение. И, собственно, первая поездка прошла отлично, поэтому мы взяли тебя в круиз. И вот, ты здесь. Прости, если шокировал тебя.
– Можно? – Я тянусь к контракту.
Не может же все это пройти бесследно! Если я была шлюхой, которая прыгает в постель к двум мужикам, то должно же что-то внутри откликаться!
Согласно документам я, Алина Аксенова, в обмен на десять миллионов рублей сопровождаю Никольского и Долгих на протяжении трех недель. В контракте указано, что если я прерву поездку досрочно, то буду должна вернуть гонорар и возместить все расходы.
– То есть…
– Все, что мы потратили на тебя, – мрачно подтверждает Никольский. – Это еще несколько миллионов. Алин, тебя абсолютно устраивали условия, ты не собиралась сбегать.
– А это что? – Я достаю из папки отдельный листок.
– Перед тем, как уехать, мы обсудили все нюансы. То, что приемлемо для тебя, а что нет. Наши условия и твои.
Я вчитываюсь в исписанный от руки листок, и с каждой секундой вопросов все больше. Почерк определенно мой, я писала это сама, а чтобы окончательно в этом убедиться, пишу несколько слов на свободной части листа.
Итак, я написала, что для меня неприемлемо употребление веществ (за исключением алкоголя) и нахождение в помещении, где присутствует табачный дым (да, я определенно его ненавижу – аж к горлу подкатывает комок!). Я не практикую игры с травмами, кровью и какими-либо долгоиграющими следами на коже. Я категорически не приемлю игры с удушением, длительным (дольше получаса) связыванием и полной сенсорной депривацией (не больше двух органов чувств). Также под запретом публичный секс (за исключением специальных мероприятий), секс с использованием непредназначенных для этого предметов. В любом случае перед актом должны быть оговорены все нюансы и планы каждого из участников.
С другой стороны я не имею права возражать против:
Классического секса
Орального секса (обоих видов)
Анального секса
Двойного проникновения
Использования секс-игрушек, смазок и других товаров из соответствующих разделов
БДСМ-игр, игр с воском, шибари
Посещения вечеринок сексуального характера
– Не знаю, что сказать, – после долгой паузы говорю я.
– Это твой почерк. Ты сама вписывала все правила, и мы под ними подписались. Не то чтобы им было сложно следовать.
– Вечеринки?! Секс втроем?! Игрушки?! Вы заплатили десять миллионов вместо того, чтобы нанять проститутку… хотя стоп, вы ее и наняли, похоже.
– Алина, ты преувеличиваешь масштабы трагедии. Ты не проститутка. Многих девушек обеспечивают их любовники. Как ты себе представляешь иную ситуацию? Платим за все пополам?
– Да, только в отношениях сначала идет секс и все такое, а потом – жизнь за чужой счет. И прямой зависимости между этим нет.
Но Никольский только отмахивается.
– То, что это не прописано в контрактах не значит, что зависимости нет. Мы всего лишь честны друг с другом. Тебе сложно в это поверить сейчас, но мы отлично проводили время.
– Ты прав. Мне сложно поверить. А самое главное, что я даже не могу взять эти дурацкие десять миллионов и вернуть вам, потому что у меня нет доступа к счетам и собственным средствам. Даже мелочь на автобус и то не факт, что найдется!
– Эй, Алин, давай без глупостей? Тебе надо отлежаться и, возможно, память вернется. Не надо пока принимать поспешных решений.
– Кажется, твой приятель не собирается ждать, пока я приму решения взвешенные.
– Тебе нет смысла нам доверять, я понимаю. Ты видишь нас впервые, мы говорим провокационные вещи. Я пытаюсь тебя понять, но честно, даже не представляю, что ты чувствуешь. Однако ты можешь доверять кое-кому в этой истории…
Он поднимается, обходит меня со спины и склоняется к самому моему уху.
– Себе, Алина. Попробуй довериться себе.
Кожа в миг покрывается мурашками, хотя на дворе жаркий летний день. Я чувствую, как шумит в ушах, и слегка боюсь того, что Никольский будет делать дальше, но он выпрямляется и говорит:
– Тебе нужно больше лежать, особенно первые несколько дней. И я бы на твоем месте так и сделал, потому что в рекомендациях врача нет ничего про секс.