Страница 3 из 13
Кое-как доставив Артура домой и уложив в его комнате на разложенный диван прямо в одежде, я поплелся на кухню и поставил чайник. Во дворе вовсю пели птицы, солнце поднималось все выше по небу, зеленая листва тополя тихо шуршала у окна и дарила прекрасную тень. Достав очередную сигарету из мятой пачки, снова закурил вместо завтрака, потому что есть совершенно не хотелось. Спать тоже было некогда – старенький будильник на холодильнике показывал шесть утра. Впереди меня ждал только чай, прохладный душ и дорога на работу, в родную шиномонтажку, где мне были больше рады, чем в собственном доме.
Хозяин гаража рядом с авторынком взял меня не сразу, думая, что я очередной разгильдяй, не умеющий работать. Долгими летними вечерами, когда я еще толком не знал, чем именно мне придется тут заниматься, дядя Лёня проводил длинные лекции на тему обучения в престижных университетах, степенях и мозгах. Ставил мне в пример свою красавицу дочку, которую заставил окончить все одиннадцать классов в школе и отправил учиться в государственный университет.
Я не рассказывал ему первое время о своем положении, родителях и оставленных на попечение младших брате и сестре, потому что давить на жалость мне никогда не нравилось, но через полгода нравоучений наступил предел терпению, и я высказал в жестких тонах, что моя жизнь и выбор исключительно личное дело из-за сложившихся обстоятельств. Безусловно, никто не мечтает быть круглогодично по локоть в масле, страдать от головокружения из-за клея и прочих токсичных веществ, быть для приезжающих на ТО людей пустым местом.
Но о таком отце, как дядя Лёня, остается только мечтать, ибо настолько заботиться о единственной дочери способен не каждый мужчина. И было ради чего. Изящная длинноногая Юля с шикарными до пояса волосами цвета пшеницы училась в педагогическом и носила круглые очки в тонкой оправе. Она была нашим частым гостем. Почти своей среди потных мужиков в рабочих костюмах, запачканных солидолом и загоревших под палящим летним солнцем. Приставать к ней, заигрывать и уж тем более соблазнять такую прелестницу никто даже не думал, потому что воспринимали исключительно как дочь.
Только я, молодой и новенький в коллективе, подпал под подозрение, а когда Юля проявила ко мне интерес, то дядя Лёня даже провел профилактическую беседу на тему безопасного секса, венерических заболеваний и нежелательной беременности. Кому-кому, а мне об этом было известно побольше других. Кажется, я впитал с молоком матери, что дети должны рождаться исключительно по обоюдному желанию, в благополучных полных семьях, где не плевать на всех кроме себя.
Жаль, что женственная и хрупкая Юля пришлась мне не по вкусу и совершенно не тронула сердце, мозг и ни капли не возбуждала фантазию. Мы часто болтали, обедали вместе, и она приносила книги из университетской библиотеки, но дальше этого наши посиделки не заходили. Я уже говорил, что природа наделила меня мозгами, единственного в моей неблагополучной семье? Так вот: девушке нужны были серьезные отношения с прочным будущим и обещанием счастливой жизни. Мне нельзя было ни в коем случае терять работу! Возможно, если бы я влюбился, то иначе воспринимал бы ситуацию и наплевал на запреты дяди Лёни. Поэтому у меня была Ленка.
Подруга детства из соседней высотной общаги из семьи алкоголиков не сильно отличалась по качеству воспитания, возрасту и телосложению от меня. Мелкая, щуплая, плоская девчонка с короткой стрижкой, похожая со стороны на пацана, больше соответствовала моим вкусам, чем длинноногая Юля. Жила рядом, на замужество не претендовала, но и перед всем двором ноги не раздвигала. Нас давно считали парой, но мы знали наверняка, что между нами исключительно дружба.
Практически каждое утро встречались на остановке перед рабочим днем, обсуждали планы на вечер, жаловались на жизнь, жару и подскочившие цены, садились в одну маршрутку, в центре города прощались. Ленка работала на центральном рынке продавцом детской одежды у одной женщины, и вполне была довольна жизнью. Вот и в то утро мы встретились с ней как раз у ступеней подъезда ее десятиэтажной общаги.
– Ты че, уже злой с утра? – вместо приветствия сказала Ленка. – Хорошо вчера посидели?
– Мои так точно, – достал я нам сигареты, прикурил сначала одну, затем вторую. – Тащил Артура из парка, пока тот блевал на всех углах.
– Слышал, нам назначили нового участкового? – переняла подруга сигарету тонкими пальцами с черным лаком на коротких ногтях. – Говорят, зверюга, как и начальник.
– Все утро только об этом и слушаю.
Мы медленно побрели на остановку, выпуская сизый сигаретный дым и думая о том, как же нас все задолбало в нашей короткой, но уже пустой жизни. Как паразиты какие-то на этой планете, вроде и живы, только никому не нужны. Наверное, именно общность нас сплотила с Селезневой еще в школьные годы. Оба невысокие, худые, темноволосые, только моя кожа была значительно темнее ее. На ее костлявых бедрах кое-как держались шорты, на моих – джинсы. Только подруга была накрашена ярко: глаза подведены, ресницы чуть ли не до бровей. На шее серебряная цепочка, на запястья нанизаны фенечки и браслеты, несколько колец на тонких пальцах.
– Вечером встретимся? – взглянул я на нее, откинув отросшие волосы с глаз. – Охота напряжение снять.
– Детишек заделаем? – неудачно пошутила Ленка, и меня аж перекосило. Кажется, я давно себя причислил к людям, ненавидящим детей.
– Не дай бог! Надену два презерватива!
– Пивка лучше купи и мороженого. Жара просто нереальная!
– Договорились, – кивнул я и отщелкнул окурок в траву, глядя, как подруга сворачивает в другую сторону. – Ты куда?
– На почту, пару писем забрать. Позвонишь вечером!
Махнув рукой на прощание, поплелся на остановку, уже предвкушая обыденный день под палящим солнцем в привычной компании коллег, с запахом бензина, легкой тошнотой и головокружением.
После маршрутки будто снова побывал в душе, но на этот раз соленом, противном и пропахшем перегаром и выхлопными газами. На улице ароматы не лучше, но хотя бы ветерок обдувает разгоряченное тело. Под конец лета всегда стоит сумасшедшая жара, словно пытается компенсировать прохладу первого месяца и обилие дождя. Странная натура у человека: когда в нашей стране лето, мы хотим зиму и много снега, а когда наступает зима, то мечтаем о теплом летнем солнышке. Наверное, в тропиках надоедает однообразие. Хотя кого я обманываю? Где угодно жить лучше, чем в моей шкуре.
До работы добегаю как раз вовремя, чтобы перешагнуть порог уже открытого сервиса. Дядя Лёня очень не любил опоздания, зато после того любил читать лекции. Мне иногда казалось, что преподавание вообще его стезя. Слава богу в тот раз мне посчастливилось войти в новенькое здание секунда в секунду.
Раньше на этом месте красовались только пара гаражей, куда меня и принимали на работу. Теперь Ершов заметно расширился и построил рядом здание побольше, но шиномонтаж все равно оставил в гаражах, где мне и предстояло работать весь день.
Сегодня работы планировалось не так много. Залетные могли попросить подкачать шины, записаться на балансировку к выходным или заказать новую резину на будущий сезон. Самый пик моей работы приходился именно на межсезонье. Тогда машины выстраивались в очередь, и мой заработок увеличивался в разы. Летом я больше баклуши бил, загорал или помогал в других делах. Зарплата зависела от выработки, естественно, но и ставка имелась, иначе летом я бы получал одни гроши.
Переодевшись и пошатавшись по станции без дела, налил себе черного чаю, взял принесенную Юлей книгу и уселся под тенью раскидистой ивы, чтобы хорошо видеть подъезжающих, вход в гараж, но при этом не мешаться под ногами. Особого внимания проезжающим мимо машинам я не уделял, да и сюжет книги захватил с головой, но услышав звук захлопывающихся дверей, я почему-то отвлекся и взглянул на подъездную площадку.
Из прибывшего джипа болотного цвета с открытыми окнами и даже люком выбрались двое высоких мужчин в солнцезащитных очках. Один направился прямиком к гаражу, зачем-то поглаживая рукой свою блестящую на солнце лысину, а второй остался у машины и принялся осматривать территорию. Короткие темные волосы стояли дыбом на голове, щеки и подбородок скрывала густая щетина, на груди красовалась серебряная массивная цепь, но прятала свой подвес за белой борцовкой. Крепкие ноги обтягивали голубые джинсы, шнурки от берцев тащились по земле, но это их обладателю, кажется, не мешало.