Страница 8 из 16
С властями Киншасы Фронт находился в состоянии вооруженного нейтралитета, потому что при вспышках войны в Анголе те оказывали помощь официальному правительству Луанды. Между двумя столицами было много деловых связей. И оба правительства контролировались американским сектором.
Так что мы, если захотим участвовать в отделении Катанги, сможем смотреть на Революционный фронт, как на ситуационного союзника. Союзника с большим количеством обстрелянной опытной пехоты. И с возможностью быстрого выхода этой пехоты с просторов Анголы на северо-запад Катанги, к границе между провинцией и территорией Киншасы.
Я принял эту информацию к сведению. Обещаний никаких не давал, сказал только, что если в интересующем революционеров районе будет что-то затеваться, я буду иметь их в виду.
Разговор получился интересным, но сейчас у нас было срочное дело. Мы поехали дальше.
***
Мы без происшествий доехали до северной границы территории, подконтрольной Фронту.
Дорога упиралась в высокий горный хребет и сворачивала на восток, в сторону побережья Танганьики.
Там находился город Калемие, большой, растянувшийся вдоль берега озера на десяток километров. Вся застройка была одноэтажной, кирпичными аккуратными домиками с жестяными крышами, поэтому, несмотря на обширность города, его население не впечатляло – всего две или три сотни тысяч человек.
Впрочем, в этом регионе и такая численность – много. Гарнизон Революционного фронта неплохо заботился о населении. А оно, в ответ на заботу, быстро размножалось и поставляло революционерам рекрутов.
Калемие был критически важным для революционеров местом.
В городе расположились региональный штаб и главные военные силы Фронта.
Рядом находились их главные активы, золотые месторождения. Золото – это плата солдатам, деньги на оружие и боеприпасы.
Здесь ловили рыбу, которая стала важной составляющей питания горожан и окрестных сел: она давала белки, дефицит которых в обычном питании африканцев приводит к детским болезням.
И главный источник новобранцев, население, тоже сосредоточено здесь. Здесь его было больше, чем во всех деревнях и поселках революционного протектората, вместе взятых.
Сразу за городом, всего в полутора десятках километров, заканчивалась территория, подконтрольная Фронту, и начиналась зона анархии.
В Калемие я познакомился еще с тремя майорами. Главный представился, как Антонио Нету. Мы с ними обменялись информацией. В обтекаемых формулировках долго выясняли, какие у нас могут быть взаимные интересы. Затем я попытался узнать у них, что нас ждет дальше, впереди на нашем пути.
Дальше, по их словам, начинались Содом и Гоморра. Но даже оттуда приезжали люди за рыбой, поэтому кое-какая информация о тех местах была.
5. Идея революционного похода
Я плохо спал. В голове крутились мысли, никак не мог решить, что делать дальше.
Цель-то понятна – нужно добраться до города Гома. Но как? Пятьсот километров по гористой лесистой местности, находящейся в состоянии перманентной войны. Даже приходили мысли, что мы переоценили наши возможности, когда взялись за это задание.
Утром собрал группу на совещание.
– В общем, пока нам очень повезло. Мы половину пути преодолели без боев. Но везение не бесконечно и надо решать, как будем продвигаться дальше. Мне нужно знать ваши мнения.
– Какие варианты? – поинтересовался Толстяк.
– Я вижу три варианта. Первый – продолжать движение по шоссе. Отсюда оно идет вдоль озера, сначала отделено от него горной грядой, потом выходит прямо на берег. На шоссе до северной оконечности озера – два десятка крупных деревень. Местность опасная – холмы вокруг, горы, крутые склоны, заросли.
Слово взял Будда:
– Этот вариант рабочий, но тяжелый. Допустим, в половине деревень будут стоять мелкие отряды самообороны. С кем-то договоримся о проезде, кто-то – испугается захвата и начнет стрелять. Пост мы, конечно, снесем, но оставшиеся милиционеры убегут в заросли, будут обстреливать нас оттуда, просто со зла. Часть небронированной техники гарантированно потеряем. Может и всю. Это резко снизит наши боевые возможности. И заправку по дороге искать придется, на одном полном баке не доедем, а цистерны повредят.
Будда ненадолго смолк, задумавшись, я не удержался, уточнил:
– В половине – самооборона, а в остальных?
– В остальных будут гарнизоны крупных формирований. При входе на каждую новую территорию первый заслон мы собьем, начнется паника, они станут убегать. Добегут до границы своей территории, поймут, что бежать дальше некуда. Остановятся, собьются в группу, восстановят управляемость и дадут бой в удобном месте. Это в лучшем случае. В худшем – уйдут в зеленку и нападут оттуда на колонну во время движения. В первом варианте потеряем время и боеприпасы, во втором – часть техники.
– То есть когда мы дойдем до Гомы, то у нас останутся только наши тела, броневики и «Черепахи»? – повел итог я.
– Да. Думаю, да.
Звучало это печально. Для борьбы с бандами и этого хватит, а вот если подтянут регулярные войска из соседних стран…
– Следующий вариант. Отсюда вдоль берега Танганьики ведет грунтовка. Качество дороги низкое, но для нашей техники подойдет. Но километрах в ста эта дорога кончается, просто теряется в холмах. Можно попробовать пройти по ней, а дальше – по бездорожью.
– Я смотрел этот путь, – отозвался Толстяк. – Там холмистая местность. Крутизна склонов градусов тридцать, а то и сорок пять. В долинах леса. Техника пройдет не везде. Придется тыкаться в стороны, как слепые котята, искать путь по долинам. Потеряем много времени, можем попасть в засаду, если нас заметит какая-нибудь группировка. Есть большой риск, что вообще никуда не доедем. А если даже не застрянем – потом мы всё равно выйдем на шоссе, которое там по самому берегу идет.
Я надеялся на этот путь, но раз Толстяк говорит – не пройдем, значит так и есть. Он у нас главный по технике.
– Третий вариант – по воде. Если найдем судно или баржу, способную принять нашу технику, путь по воде выглядит самым безопасным. Ширина Танганьики – километров пятьдесят, от берега не добьют, даже если как-то заметят. Атаку с лодок легко можем отбить, если поставим несколько машин на палубу, чтобы они могли стрелять. Этот вариант хорош, но я не видел в Калемие достаточно крупных барж. Я думаю, можно переплыть на лодках на тот берег, в Танзанию, и там нанять или захватить корабль.
– Стоп-стоп-стоп, – Пинок оживился. – Санта, не увлекайся. Захват корабля – это пиратство, вообще-то. Преступление, которое пресекается даже строже, чем обычный бандитизм. Ты предлагаешь к тому же напасть на соседнюю страну, относительно мирную, довольно крупную, неплохо развитую. Ты же не думаешь, что танзанийские пограничники нас просто пропустят?
Я по человеческой привычке потер ладонью шею. Признал:
– Да, что-то меня занесло.
– Мы так привыкли к тому, что тут все действуют по праву сильного, что постепенно забываем о том, что есть такая вещь, как закон. Как бы это не привело к проблемам, – грустно высказался Будда. – Даже в нашей личной жизни в Русском секторе.
– Насчет захвата я погорячился. Но есть еще надежда просто нанять судно за деньги.
– Вариант годный, – выразил общее мнение Будда. – Только нам придется просить помощи у революционеров, чтобы нам катер дали, сплавать на тот берег. И по обстановке в Танзании они подскажут что-то.
Других предложений по маршрутам не возникло. Они, маршруты, были, но заведомо хуже, чем три перечисленные.
***
Майор Антонио Нету сам пришел к нам, когда мы перешли в свои механические тела. В Конго стояло раннее утро – разница в часовых поясах сказывалась.
Я поздоровался. Спросил, можем ли мы нанять судно. Майор уточнил количество техники и вес. Когда услышал, что «Черепаха» в заправленном состоянии тянет на пять тонн, а броневик – на десять, сразу замахал руками: