Страница 6 из 16
Главное было сказано, теперь губернатору требовалось время, чтобы дозреть.
– Следите за новостями, они помогут вам выбрать правильную сторону, – напоследок предложил я и попрощался.
***
Мы двинулись дальше. Полиция вела нас через город, чтобы не заблудились. Проехали несколько поворотов и площадей. Несколько громадных торговых комплексов и симпатичных церквей. Несколько километров по широкому проспекту между кварталами респектабельных домиков с редкими вкраплениями многоэтажных зданий.
Город кончился. Полиция помахала нам руками и уехала обратно.
Затем были два десятка километров, где вдоль шоссе лежали обширные поля.
А потом цивилизация закончилась, и пошло уже привычное нам саванное редколесье. Такое же, как в окрестностях нашей шахты. Пыльная дорога, зеленая трава и зонтичные акации вокруг, редкие деревни с четырехугольными хижинами из пучков слоновой травы или веток, с небольшими огородами, засаженными маниоком и бататами.
Люди в деревнях нас опасались и заранее, как только видели столб пыли над дорогой, прятались.
Почти незаметно менялся рельеф. Слева от дороги появилась гряда холмов. Увеличилось количество деревьев и зелени. В одном месте далеко в стороне от дороги я заметил огромный котлован карьера, он был такого размера, что привлекал внимание даже на спутниковых снимках.
Конечно же, мы не присутствовали всю дорогу постоянно в наших телах.
Я установил порядок дежурств и отпустил половину людей. Отпустил бы и больше, но кто-то должен был управлять транспортом, кто-то – следить за окружающей обстановкой, кто-то – контролировать окрестности через «Солнечный зайчик», летящий над нами.
Мы спокойно преодолели три сотни километров, до озера Мверу. Большого озера, почти моря – шоссе шло вдоль его берега километров сто, и противоположного берега видно не было. На берегу располагалось много деревень, многолюдных, но бедных, застроенных только хижинами.
До северного края озера мы добрались, когда начался закат.
***
– Впереди у городка укрепленные посты, – предупредила нас военная разведка. Она сопровождала нас по маршруту, контролируя окрестности по спутниковой картинке. Мы сами следили только за ближайшим окружением, через камеры летающего крыла, а наблюдатели разведки охватывали полосу в пару десятков километров.
– Это посты милиции провинции Катанга, – уточнили разведчики.
Наша колонна выкатилась на длинную косу между берегом озера и изгибом речки, вытекающей из него. Впереди, за мостом, стоял пост. Он был защищен земляным валом и стеной из камня-ракушечника.
В нашу сторону смотрел крупнокалиберный пулемет. Положение у нас было невыгодным – уйти с узкой косы в сторону нельзя, укрытий нет, лобовая броня броневиков выстрел пулемета должна удержать, а вот остальная техника будет прошита, как бумага.
– Толстяк, возьми пулемет на прицел, но пока не стреляй. Суслик, следит, чтобы траки не выбивались в сторону, пусть их прикрывает собой первый броневик.
По радиоканалу пришел запрос от поста, интересовались кто мы.
Мы сообщили, что из Русского сектора. Что мы частная компания, а не армия, уточнять не стали – тут такие тонкости никого не интересуют.
– ОК, подъезжайте. Нас предупреждали из Лубумбаши, что вы можете тут проехать.
Губернатор оказался предусмотрительным. Хотя конечную цель поездки мы не сообщали, но я говорил ему, что двигаемся на север.
Подъехали, остановились перед постом.
Я спустился с броневика, подошел пообщаться.
Подъехал внедорожник, привез офицера. Поздоровались.
– Не могли бы вы предъявить документы? – офицер с сомнением уставившись на мое закрытое забрало.
Я замялся. Потом открыл забрало и опустил маску.
– Простите, офицер, но нам документы не положены. Мы здесь как бы не присутствуем лично, – про себя я подумал, что какие-то документы, кроме технического паспорта, нам всё же нужны. Раз мы люди. Правда, как идентифицировать личность – большой вопрос.
Офицер обдумал казус.
– А серийные и индивидуальные номера, как на технике, у вас есть? – спросил с сомнением.
Я показал, номера есть, один из них на запястье расположен. Офицер сделал снимок своим коммом. Потом сфотографировал номера колесной техники.
Процедура проверки закончилась, нас пригласили в поселок.
***
Поселок, довольно большой, раскинулся на берегу озера. Аккуратные домики были выстроены из нарезанного блоками мягкого желтого ракушечника, покрыты двускатными жестяными крышами. По улицам носились вездесущие дети, ходили плотные коренастые женщины и низкорослые мужчины. Вполне цивилизованное и спокойное место.
Общее впечатление портили только блок-посты на выездах, и высокий вал, который дугой ограждал поселок с севера и востока. Посты были серьезные, на северном и восточном выездах даже танки были вкопаны по башню, старые, но вполне боеспособные. И БТР стояли в укрытиях. И пулеметы.
Я решил сделать тут остановку на ночь, чтобы спокойно отдохнуть. Видимо, это было последнее безопасное место на нашем пути. Дальше начиналось побережье озера Танганьика, территория кровавого треугольника.
4. Земля революционеров
Из гостеприимного поселка мы выехали в боевом порядке.
Впереди, на удалении в пару километров, шел броневик и пара «Черепах» с пулеметами.
Одна «Черепаха» с минометом и одна – с ПТУР следовали в колонне. Остальные пока ехали в кузовах траков, чтобы не изнашивать гусеницы и не жечь топливо.
– Лучше было брать двух «Солнечных зайчиков», – пробурчал Толстяк. – Чтобы один над передовым охранением летал, второй – над колонной.
– Закончим операцию – закажем еще один, – покладисто согласился я. Разведывательные крылья много раз доказывали свою полезность.
Слева от дороги виднелась гряда холмов, местами превращающаяся в длинное плато с крутым склоном высотой метров сто.
В полутора сотнях километров восточнее нас находилась южная оконечность озера Танганьика. По озеру проходит граница с Замбией, и на него опирается восточный край «кровавого треугольника». Озеро вытянулось узкой полосой с юга на север на шесть сотен километров. Мы должны будем выехать к его берегу ближе к северному краю.
А пока с той стороны дороги – пустая равнина, поросшая редколесьем.
По пути мы миновали несколько заброшенных деревень. Брошенных давно – от хижин остались только остовы, крыши и стены из травы и веток разметали ветер и дожди.
– На краю плато люди, – километров через пятнадцать пути сообщил Толстяк. – Наблюдатели.
Я всерьез задумался о том, чтобы бросить туда мину. Превентивно. Потом решил пока не обострять положение.
– Пометь их как цели для пулемета и миномета, если потянутся за оружием – уничтожай.
Броневик в колонне повернул башню в нужную сторону.
Если наблюдатели что-то понимают в технике, догадаются, что мы их видим. И не станут делать глупости.
Глупости делать не станут, но кому-то сообщат о нас, и этот кто-то находится впереди.
***
Мимо наблюдателей колонна прошла без стрельбы. А через два десятка километров мы добрались до деревни, в которой были люди. Люди и военные. До сотни бойцов.
О наличии постов и бронетехники в этой деревне разведка предупредила нас заранее. И даже сообщила, флаги какой именно группировки висят на постах. Это были ангольские повстанцы. Их организация ничем мне не запомнилась, ни силой, ни особой жестокостью не выделялась. Просто одна из двух десятков группировок. Она контролировала этот кусочек местности и для нас интереса не представляла.
Детально осмотрев местность по картинке с разведывательного крыла, мы нашли, кроме поста на дороге, еще и огневые точки на высоких холмах за деревней. Там даже старая пушка стояла, способная прямой наводкой простреливать дорогу на несколько километров.
Объезжать деревню было неудобно, мешали холмы, болотце и леса, воевать – незачем. Мы не могли себе позволить пробивать себе дорогу силой еще семь сотен километров. Нам таких деревенских гарнизонов встретятся еще десятки.