Принцип домино. Покой

Он осторожно шёл по пирсу, омываемого бурыми волнами, и обходил густые кровавые лужи, оставленные здесь подобно краске на палитре все того же безумного художника, что создал убийственное полотно. Вскоре идти аккуратно стало совершенно невозможно. Вокруг алое марево, которому не виделось конца. Тела несчастных сброшены в залив, меняя цвет прибрежных вод крови, покидавшей безжизненные тела. Банда Кровавого Залива полностью оправдала выбранное название, окрасив волны вдоль линии прибоя в цвета их флага. Посланник Хейза, словно мессия, снизошел до них, но превратил воду не в вино, а в багровый ад. Ларссон медленно двинулся в сторону ангара, прислушиваясь к посторонним звукам, но не услышал ничего, кроме завываний холодного северного ветра и скрежета раскачиваемой им арматуры.

Шаг за шагом он подходил туда, где лужи крови становились реками, пока, наконец, он не вошёл внутрь огромного ангара и замер, крепче сжимая Браунинг.

– Матерь Божья… Кто это сделал? – подавляя охвативший ужас, Ли припомнил слова о северном ветре, принимая их за издевку. Выуживая в темноте шорохи, он ловил лишь эхо шагов и пришедшие с рассветом длинные тени. Сомнений не было: рисовавший этой палитрой художник исчез, иначе Ларссон уже истекал бы кровью на полу рядом с ребятами Гарсиа. Он жив и пришел по душу ускользнувшего Кельта. Он справится. Это всего лишь кровь. И тут же в опровержение Лиам оказался на полу, утыкаюсь носом в бетон. Ствол приземлился рядом, и, о чудо, Ларссон продолжал дышать, пусть и той дрянью, что утаптывалась здесь годами.

– Дерьмо, – выплюнул он вместе с пылью. – Сейчас блевану, – вставая на ноги, Ли поднял голову от залитого кровью пола. Такого за все почти три десятка лет видеть еще не приходилось, а повидал Лиам благодаря брату многое.

«Блевать на месте преступления… Просто отлично», – сплюнул он вместе с пылью, пытаясь неглубоко дышать. Обычному человеку здесь было невыносимо. Да и многие копы не привыкли к такому кровавому месиву. Что уж греха таить, для самого Моргана это вряд ли рядовой случай.

Лиам замер посреди ангара, подняв голову и закрыв глаза и сгоняя зеленцу с лица, приходил в норму. «Соберись, Принцесса», – отвлекся он дурацким прозвищем от навязчивой идеи вывернуться наизнанку, и вмиг раскрыл глаза, забыв о желании оставить на месте преступления содержимое желудка. «Чтоб тебя, Эванс!» – злобно выругался Ли, глянув вокруг. Следовало бы взять с собой Формана, но его состояние ухудшилось после прошедших переговоров. Не факт, что Джейсон бы осилил поездку и пребывание здесь в своем нынешнем состоянии. Лиам принялся осматривать трупы у противоположной стены.

– Здесь есть еще один вход, оттуда ты и зашел – прикинул он.

Улики, окружавшие его повсюду, требовали анализа. Дилетантского и беглого, но иного варианта у Ларссона не оставалось. Навскидку, он смог предположить, что зверства дело рук одного человека. Максимум двух. Об этом говорил характер ранений: перо писало одной рукой. Возможно, двумя, но для точного ответа следовало установить орудие убийства, что в данных условиях невозможно. Окончательно взяв себя в руки и избавившись от желания поблевать, Ларссон принялся за обследование места преступления. Войдя в раж, он оказался полностью захвачен поисками новых сведений. Минуя лужи крови, Ли прошел к задней двери, где все, ожидаемо, тоже оказались мертвы, и принялся осматривать трупы. «Семнадцать», – насчитал Лиам и брезгливо поморщился. «Двадцатый один, учитывая тех, кто снаружи», – вспомнил он, увиденное на подходе к ангару.

«Что за отродье покромсало двадцать человек и ушло незамеченным?» – спрашивал он себя, ужаснувшись. Припомнив обещания Хейза, Ли на удивление не остался лежать искромсанным среди груды тел, и склонялся к версии, что опоздал. Не надо быть гением для понимания мастерства киллера, скорее всего, ушедшего в полностью пропитавшейся кровью одежде. Хейзу не играть с ним в одной лиге. Уровень заявлен много выше. Ларссона меньше всего интересовала личность убийцы, и очень волновал вопрос, на кого на самом деле тот работал. Им ни к чему конкуренты на финишной прямой.

Очень опрометчиво Лиам глубоко вдохнул. В смеси запахов, теснившихся в спертом воздухе, он смог разобрать только один, преобладающий над всеми. Пахло кровью. При нападении группой началась бы стрельба. Порохом пропахло бы все насквозь и несло за версту, но чувствовалась только кисловатый запах сворачивавшейся крови. Застань он киллера – в него стреляли бы на поражение, и снова: запаха пороха нет.

Проанализировав улики, Лиам смог сложить все общую картину: убийца один человек, среднего роста и телосложения, вошёл через черный вход, и, скорее всего, его знали, и опрометчиво впустили. Убивал быстро и тихо одного за другим, пока остальные члены банды не смогли опомниться. Если и пытались стрелять, то не успевали, а, значит, он быстр. Невероятно быстр. Движения отработанные и подтверждают предположение, что это профессионал. Ни с кем не церемонился, лишней боли не причинял, отсюда вывод – убивал по долгу службы, а не ради удовольствия. Ушёл тем же путем, как и заявился, и увел с собой Гарсиа и стукача….

«Билли», – зацепился за него Лиам. Билли и Гарсиа не нашлось среди трупов, а это двое здоровых мужчин…. Тел нет, и вряд ли они в Заливе. Если работал профи, то наверняка засветился бы раньше. С такими навыками киллеру нет цены – профи на вес золота, и позволить себе их работу мог далеко не каждый. Только те, у кого есть деньги. Очень много денег. Могло бы казаться, что убийц было двое, но нет. Лиам руку давал на отсечение, экспертиза это подтвердит по орудию убийства – оно будет одно.

Часть людей убита проникающими. Лиам ставил, что первый шел в печень. У остальных вскрыты крупные сосуды вблизи суставов, как следствие – кровопотеря и смерть. Все убитые с проникающими среднего роста и комплекции. Истекшие кровью – немного крупнее. С ними в бой убийца не вступал: они имели преимущество в силе, а убийца в скорости. Этот человек оставался незаметен. Подобен тени, что подкрадывается неслышно: не увидишь, пока не станет слишком поздно. Следовательно, скорее всего, профессионал со стажем. Для него это работа, а не увеселение или простая развлекуха. Если он цепной пёс Хейза, тогда все плохо. Чертовски плохо. Но Хейзу он не чета, и тогда все намного хуже. За киллером стоит кто-то куда более серьезный местного психа с пироманией и фетишом на взрывы. От рассуждений Ларссон окончательно сник.

– Я что-то упустил, – от образа саркастичного поганца не осталось и следа.

Услышь обыватель многомиллионного мегаполиса, что Лиамель Ларссон – от эксцентричных выходок завсегдатай заголовков жёлтой прессы и звезда клубных вечеринок по факту скрупулезный перфекционист, несчастного наградили бы палатой в Санспринге за подобные высказывания.

Ларссон не питал иллюзий. Все же идти по следу не его стезя – та отведена другу, шедшему сквозь года с Лиамом плечом к плечу, пусть и не всегда в полном согласии. Он лишь читал оставленные ею книги, лежавшие на столе в гостиной, пока ждал ее по ночам с работы. Правда, никогда не дожидался и не всегда дочитывал, о чем сейчас очень жалел.

«Пора уходить», – Ли вернулся из мыслей в забрызганный кровью ангар и скрылся за напоминавшим братскую могилу периметром, по которому плакала желтая лента. Звуки сирен вдалеке нарушали предрассветную тишину и заглушали вой северного ветра. Эванс опять оказалась права. Ехать сюда не следовало. Ли повелся на уловку Хейза, и банда Кровавого Залива оправдала выбранное имя, окрасив мир вокруг в багряно-красный.

Увиденное навалилось лавиной. Он вспомнил, как впервые чья-то смерть затронула его лично. Два года назад Ларссон впервые столкнулся с ней. Не то чтобы он и раньше не видел, как умирают люди, нет. Именно в тогда Ли осознал, что смерть приходит к каждому совсем внезапно. Она не звонит в дверь, не присылает уведомления по электронной почте, не шлет открыток и праздничных приглашений. Она приходит и забирает с собой то, что для тебя дорого, оставляя ни с чем.