Нежеланная жена

– Безрассудная девчонка! – продолжает ругаться тетя Разия. – Ты меня до могилы доведешь! Эх, нет на тебя ремня, Самира!

– Взрослая я уже для ремня, – обнимая ее сзади за плечи, подмазываюсь я. – Но если тебе от этого станет легче, то папа в детстве меня порол, если я плохо себя вела. Как видишь, не помогло. Я все еще поступаю так, как сама считаю нужным.

– Ты слишком своевольная, себе же во вред, – ворчит тетя, шлепая меня по обнимающей ее руке. – Вот найду тебе строгого мужа, который спуску не даст, будешь знать!

– Снова ты об этом, – стону я. – Не нужен мне никакой муж, я едва от одного замужества сбежала. Сколько можно меня сватать? Я чуть со стыда не сгорела, когда ты начала этот разговор при той своей подруге. Нельзя так открыто предлагать девушку, еще подумают, что я отчаялась!

– Так тебе уже двадцать четыре, время– то идет!

– Это мое время и меня все устраивает. Все, закрыли эту тему! Теперь до отъезда Мурада буду дома сидеть, потому что знаю я тебя. Дай тебе волю – начнешь с утра до ночи на кухне готовить, чтобы откормить этого своего большого ребенка. Он сам уже отец, а ты никак не перестанешь с ним нянчиться. Вот увижу, что не бережешь себя – все ему выскажу, так и знай!

– Он– то в чем виноват? – смеется тетя. – По– моему, ты просто ревнуешь.

– И ничего я не ревную! Я, между прочим, давно не ребенок и веду себя по– взрослому, в отличие от него.

– Ну– ну, – не верит мне она, лишь больше выводя из себя.

Этот грубиян еще не приехал, а уже усложнил мне жизнь! Хоть одно утешение – я увижу Луизу и ее малыша, видео и фото которого мы с тетей пересмотрели уже сотню раз. Ради них я как– нибудь примирюсь с присутствием ворчуна Хайдарова, но пусть только посмеет хоть слово мне сказать! Я в долгу не останусь.

***

Я не могу оторвать от него взгляд. Смотрю, залипнув, и не могу поверить, что можно быть таким красивым. Все– таки, фото не передает всего очарования этого малыша.

– Ему точно месяц? – спрашиваю у Луизы, гладя пухлую ладошку ее сыночка.

Мои младшие братья по отцу были очень мелкими и тощими в таком возрасте.

– Точно, почему все об этом спрашивают? – смеется она. – Да, Амир крупный ребенок, но ты бы видела, какой у меня был большой живот! Мурад все время дразнил, что я вот– вот лопну.

– Оба моих сына были такими же крупными, – смеется тетя Разия, держащая внука на руках. – Ох, и сложно они мне дались. Зато в роддоме мы были самые красивые. До чего же он похож на Мурада, Луиза, ну просто одно лицо!

Я не могу не согласиться. Тетя показывала мне свой фотоальбом, где было много фотографий ее сыновей в раннем возрасте и Амир действительно похож на своего отца, когда тот был мелким.

– Я все еще чувствую себя обделенной, – дуется Луиза. – Но будь он девочкой, было бы еще обиднее. Уж дочка– то должна быть похожа на маму!

– У тебя еще будут дочки, похожие на тебя, дай– то Бог! – улыбается тетя, как и я, не в силах оторвать взгляд от малыша.

Он дремлет у нее на руках, совершенно спокойный и не реагирующий на наши разговоры. Мурад с Луизой приехали лишь полчаса назад, но усадив их за стол, мы с тетей сразу же ушли в гостиную, где спал Амир, чтобы, наконец, вживую посмотреть на него, а Луиза вскоре к нам присоединилась.

– Ну вот, приехал внук и о сыне можно забыть, – притворно вздыхает Мурад, заходя и садясь на кресло.

Он смотрит на мать и в его глазах столько нежности, что я невольно смягчаюсь, хотя была полна решимости отчитать его за то, что он совсем забросил ее.

– Между прочим, ради этого сына тетя сегодня все утро провела на кухне, – не могу все же удержаться от язвительного комментария, но тетя дергает меня за руку, прежде чем я успеваю добавить, что при ее состоянии это вредно.

– Могла бы и помочь, раз уж все равно дома сидишь, – не остается он в долгу, переводя неприязненный взгляд на меня.

– Мурад, Мира! Не вздумайте мне тут пререкаться, понятно? – строго осекает нас тетя. – Честное слово, как дети малые!

– Прости, тетя, ты же знаешь, почему я не сдержалась, – с намеком говорю ей, и она дарит мне грозный взгляд, от которого хочется поежиться.

– У тебя что– то случилось? – спрашивает Луиза.

– Да нет, ничего, просто Мира разволновалась утром, потому что много дел, а ей нужно было на работу, – отвечает за меня тетя Разия. – Она не хотела оставлять все на меня, вот и взяла выходной. Мира очень хорошо обо мне заботится.

Скептическое выражение лица Мурада после этого замечания вызывает желание вмазать ему. Какой же он ужасно твердолобый и предубежденный человек! Смотрит на меня, как на букашку, хотя тетя при каждом телефонном разговоре ему рассказывает, как у нас дела, какую помощь я ей оказываю. Вот только этот вечно недоверчивый взгляд задевает за живое, потому что он словно не может себе представить, что я способна на что– то хорошее. Целью моей жизни не является выглядеть доброй в глазах людей, но его отношение задевает, потому что из нас двоих, именно я – та, кто находится рядом с его матерью в трудные минуты.

Я больше ничего не говорю, решив держать язык за зубами, и просто слушаю, как другие делятся новостями. В доме сразу же становится тесно, что сильнее всего заметно ночью, когда все собираются ложиться спать. В отсутствие семьи тети, я занимала вторую спальню, но сейчас, когда они приехали, снова перекочевала на диван в гостиной. Так как выход из спальни Мурада ведет как раз в эту гостиную, то мне приходится ложиться в платье, ведь не могу же я сверкать пижамой, когда он в любой момент ночью может выйти в туалет или на кухню, проходя мимо меня. Все– таки, чужой мужчина, это неприлично, в конце– то концов!

Заворачиваюсь в одеяло и лежу, уставившись в потолок. Все же, несмотря на такие неудобства с размещением, я рада, что они приехали. Моя самая лучшая подруга, моя дорогая Ляля, тоже живет в Москве с мужем. Я уже несколько месяцев не видела ее и очень скучаю. Кроме нее, есть только Луиза, и то, что хотя бы она приехала, тем более вместе с малышом, очень радует. Я уже привязалась к нему, как к родному племяннику. Вообще, вся эта семья, кроме Мурада, конечно, стала мне родной за короткий срок и только благодаря поддержке тети и дружбе Луизы я держусь, потому что, вспоминая о собственной семье, которая окончательно оборвала со мной все связи, хочется просто закрыть глаза и никогда не просыпаться.

Папа даже не позвонил мне. Я отправила ему сообщение с причиной того, почему снова решилась на побег, но он не ответил. Не попытался вернуть меня домой, не послал людей на поиски. Просто проигнорировал этот факт. А потом позвонила Ляля, требуя рассказать ей, что случилось, потому что мой отец неожиданно заявил всем родным, что я его снова опозорила и на этот раз мне нет прощения. Он запретил всем со мной контактировать или помогать, но Лялю, это, конечно не остановило. Мы с ней часто общаемся, она даже присылает мне деньги, которые тут же отправляются обратно, потому что пока я могу себя содержать, я не хочу быть еще больше обязанной ей. Мне достаточно того, что хотя бы она не отказалась от меня.

Глава 4

– Мир, ты ведь справишься с ним? – в который раз спрашивает Луиза, глядя на малыша, которого я держу на руках.

– Да что с ним справляться, он только ест да спит, – смеюсь я. – Иди уже. Тем более, что его папаша скоро будет дома.

После этих слов Луиза смотрит на меня, как на дурочку.

– Если ты надеешься на Мурада, то не стоит. Он типичный мужик, который не считает нужным уметь кормить или переодевать ребенка. Только берет, чтобы приласкать, и все. Был таков, – говорит она.

– Я почему– то не удивлена, – хмыкаю с презрением. – Ну все, уходи. Я не в первый раз сижу с ребенком, не бойся ты так. Мы с Амирчиком очень хорошо проведем время, да пельмеш?

Пельмеш не реагирует, потому что ему всего месяц отроду и он в принципе пока не очень активный человечек. Зато спокойный, если держать его сытым.