Нежеланная жена

Я не откровенничаю с другими людьми. Никогда. Ляля – единственная, кто знает обо мне все. Не только о моих поступках, но и мыслях. Не знаю, как этой женщине удалось, но за считанные минуты она довела меня до словесного поноса одним своим взглядом. Я замолкаю, чувствую себя неловко от того, что настолько открылась, и украдкой вытираю слезу со щеки. Черт возьми, нашла время расклеиваться!

– Замуж ты можешь выйти в любой момент, – снова удивляет меня тетя, резко переводя тему. – Если только не ждешь принца– миллионера. Ты молода и красива, Мира. И то, что ты не поддалась давлению и не позволила насильно выдать себя замуж говорит в твою пользу.

Она намекает на Лялю. Ну, конечно! Мурад был в серьезных отношениях с моей кузиной и она уже считала ее своей невесткой. А Ляля поддалась давлению семьи и вышла замуж за моего жениха, когда я сбежала с первой свадьбы. Неужели, тетя все еще зла на нее за это? Хотя, я могу ее понять, учитывая, что и сам Мурад несколько лет не мог смириться с тем, что Лейла его бросила, и, даже предлагал ей развестись с мужем и выйти за него. Все это Ляля рассказала мне совсем недавно, в приступе внезапной откровенности, когда я поделилась с ней своими мыслями насчет нового жениха. Но, конечно, это было до его свадьбы с Луизой. Теперь– то Мурад наверняка счастлив, скоро даже отцом станет.

– Я всегда была слишком своевольна, если верить моему отцу, – неловко отшучиваюсь я, гадая, что еще хочет из меня вытянуть эта женщина.

– Язык хорошо подвешен, – кивает тетя Разия. – Нужное качество для женщины в нашем мире, но также нужно и уметь вовремя держать его за зубами. Я понимаю, почему мой сын не любит тебя, он у меня шовинист.

Эта внезапная вспышка юмора заставляет меня шокировано уставиться на нее, пока она улыбается уголками губ.

– Расслабься, дорогая, я не инквизитор. Думаю, вдвоем нам будет веселее, потому что за месяц ты на съем жилья денег точно не заработаешь. Пока будешь честной и трудолюбивой, можешь жить в моем доме. Ленивых людей я не выношу, как и лживых. Что касается остального, то я на удивление терпима. Спать будешь в зале, на диване, пока дети не уедут в Москву. Они занимают сейчас вторую спальню. За продукты платить не нужно, мы не бедствуем, но по дому придется работать, чтобы поддерживать чистоту и уют. Устраивают тебя такие условия?

– Конечно, – быстро соглашаюсь я. – Спасибо вам большое! Я буду стараться изо всех сил, чтобы не слишком обременять вас.

– Ну, вот и договорились. Пойдем, покажу тебе, куда можно положить вещи. У меня в шкафу много свободного места, потому что у Луизы все забито и она даже половину вещей не забирает с собой, когда уезжает. Конечно, Мурад настаивает, чтобы на этот раз она осталась жить со мной, но я этого не допущу. Они же молодая семья, что за муж оставляет жену присматривать за матерью, а сам живет отдельно? С твоим появлением и повод появился, чтобы отправить их вместе. Он у меня такой упрямец…

И вот так, я каким– то чудом, остаюсь жить в доме женщины, которая впоследствии станет для меня самой любимой и родной. А ведь я поначалу побаивалась ее, из– за разговора, который произошел у нас в первый день. Но, как оказалось, тетя действительно многое умеет прощать и со многим может мириться. Луиза не обманула, ее свекровь действительно добрейшей души человек.

Глава 3

Несколько месяцев спустя

– Тетя, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Ох, перестань уже Мира! – разражается она. – Сколько раз говорить, что я в порядке? Голова совсем не кружится, так что в постельном режиме я не нуждаюсь.

– Полежи хотя бы, пока они не приедут, – настаиваю я. – Еще два часа осталось.

– Ни в коем случае! Я хочу, чтобы голубцы были готовы к их приезду. Мурад так их любит.

Я скептически смотрю на ее тщедушную фигурку, еще больше похудевшую после болезни, зорко наблюдая, не пошатнется ли она, но тетя твердо шагает в сторону кухни.

– Я готовлю их ничуть не хуже, так что голодными они не останутся, – привожу новый довод, идя вслед за ней.

– Нет, ты не понимаешь, – вздыхает тетя Разия. – Он заметит, что готовила не я. Это его любимое блюдо, так что ты меня не переубедишь. Все, иди лучше в магазин. Я прекрасно себя чувствую, мне не нужна нянька над душой.

Как бы не так! Тетя Разия болела последние две недели. Мы прокапали курс капельниц и ей еще выписали кучу лекарств, и, хотя самочувствие от этого улучшилось, но не настолько, чтобы она стояла над плитой. Вот только разве эту упрямую женщину переубедишь? С момента моего переезда, Мурад с Луизой впервые приезжают домой из Москвы, к тому же с новорожденным сыном, и она словно летает от счастья, в ожидании скорой встречи, желая приготовить самолично все, что любит ее сыночек.

– Ни в какой магазин я не пойду, пока ты тут одна и не в постели, – отказываюсь я. – Вот как они приедут, тогда и оставлю тебя на них.

– Ну почему ты такая упрямая?! – качает головой тетя, доставая из холодильника фарш, который я заранее разморозила.

Я ставлю кастрюлю для капусты на плиту и наблюдаю, как она выбирает специи.

– Если мое упрямство побеждало твое, ты была бы в больнице. Вот скажи мне честно: почему ты так равнодушно относишься к своему здоровью? А твой обожаемый сын? Засел в этой Москве и знать не знает, какие у его матери проблемы!

– Так Мира, ругайся на меня сколько хочешь, но Мурада не трогай! – начинает кипятиться тетя. – Он мне не надзиратель и знает ровно столько, сколько я ему говорю. Если бы мог, он жил здесь, со мной, но у него работа. Знаешь, как много он раньше трудился за сущие гроши? Какое право я имею мешать успеху своего сына, тем более, что я сама предпочла остаться на родине, когда он хотел забрать меня с собой? Вот стану совсем немощной – тогда и буду жить с ним, а пока, я еще на своих двоих и в здравом уме, так что в няньках не нуждаюсь!

«А кто тогда я?» – хочется съязвить мне, но я вовремя прикусываю язык.

Промываю рис и подаю ей, пока она занимается фаршем.

Видит Бог, тетя напугала меня до полусмерти! Я знала, что она не совсем здорова, но за те месяцы, что мы вместе прожили, она вполне хорошо себя чувствовала, а тут неожиданно слегла. Мне пришлось чуть ли не силком тащить ее в клинику, потому что она настаивала, что просто отлежится и ей станет лучше, а когда ей назначили серьезное лечение, наотрез отказалась от госпитализации. И даже запретила мне говорить Мураду и Луизе, что она больна, неразумная женщина!

Сейчас, когда ей значительно полегчало, страх ее потерять пошел на убыль, но до чего же она бесит, пытаясь начать уже делать что– то по дому! На что я, спрашивается?

– Перестань дуться! – требует на мое молчание тетя. – Иди в магазин, я говорю. Хочешь, чтобы тебя уволили? Восемь утра уже! Ты и так на две недели отпуск брала.

– Меня уволили, – бурчу я, доставая капусту. – Я собиралась сегодня по собеседованиям пройтись, но раз ты тут решила стать шеф– поваром, я, пожалуй, отложу это дело, потому что за тобой глаз да глаз нужен.

– Как уволили?! – потрясенно оседает на стул тетя. – Почему?

Вот блин! Надо было промолчать.

– Я повздорила с менеджером, – лгу, не глядя ей в глаза. – Ты же знаешь, меня иногда заносит.

Тетя молчит, внимательно глядя на меня, пока я не начинаю нервничать. У этой женщины взгляд словно сканер. Попробуй только солги.

– Тебе не дали отпуск, да? – наконец, вздыхает она. – И ты все равно осталась дома, ухаживать за мной.

– Это была не такая уж важная работа, – пожимаю плечами. – Продавцы везде нужны, так что я быстро найду другую. Не волнуйся зря.

– Эх, Мира, Мира… Ты должна была мне сказать!

– И что, ты тогда легла бы в больницу? – приподнимаю бровь.

– Может и легла бы! – злится тетя. – Но точно не позволила бы тебе уйти с работы. Ты же на повышение шла!

– Ох, перестань уже! Подумаешь, большое дело. Еще раз, значит, пойду. Учитывая, что я деньги трачу только на личные нужды, а живу и ем здесь бесплатно, то ничего страшного не произошло. Хватит драматизировать.