Страница 5 из 14
– Прикажете пустить? – спросил слуга.
Ланье задумался. Невежливо держать такого человека на пороге. Хотя, если отец узнает, что он принимает Сен-Жюста, то будет недоволен.
– Так что прикажете?
– Проси гражданина войти.
– Но ваш батюшка, мсье…
– Проси! Я сам стану объясняться с отцом.
Слуга что-то проворчал и ушёл.
Вскоре молодой человек высокого роста с красивым волевым лицом вошёл в кабинет и приветствовал Ланье кивком головы. Александр помнил, что в прошлом году Сен-Жюст также хотел быть избран в Законодательное Собрание, но его кандидатуру отвергли из-за молодости.
– Рад приветствовать вас, гражданин!
– Вы явились ко мне? – высказал удивление Ланье. – Это странно.
– Меня привели к вам важные дела, гражданин Ланье. И я пришел не выяснять с вами отношения.
– Отношения? Вы о чем говорите, гражданин?
– Вы были среди тех, кто не захотел видеть меня среди депутатов.
– Но вам не было 25 лет, гражданин де Сен-Жюст!
Частичкой «де» Ланье напомнил о благородном происхождении Луи Антуана де Сен-Жюста, отец которого был маркизом. Сам мсье Александр не принадлежал к дворянству.
– Моё происхождение не делает меня врагом отечества, гражданин! И теперь я, как и все во Франции, не де Сен-Жюст, а просто гражданин Сен-Жюст. Но я пришёл к вам не ругаться. Я уважаю вас, гражданин Ланье, как истинного патриота.
– А с чем вы пришли, гражданин?
– Вам знакомо имя виконта де Кадуаля?
– Да. Я что-то слышал о его смерти. Но это было давно. Лет восемь назад.
– Значит, вы не знаете о слухах, которые распространяются по улицам Парижа?
– Нет. Но прошу вас сесть, гражданин Сен-Жюст.
Сен-Жюст сел на стул и рассказал Ланье:
– Виконт де Кадуаль был убит довольно давно. Или он считался убитым. Его дело было громким, и убийцей его был назван некто Фурье. Это молодой простолюдин из предместья Сент-Антуан. Не то башмачник, не то сын виноторговца.
– И что с того? Я не совсем вас понимаю, гражданин.
– Андре Фурье тогда удалось бежать из Франции. Полиция не смогла его поймать. Виконт же был похоронен в родовом склепе рода де Корнель.
– Генерал граф де Корнель, убитый в 1790 году, родственник виконта де Кадуаля?
– Брат. Старший брат.
– Это был враг революции и убеждённый роялист. Он приказал солдатам стрелять в народ. Его смерть меня не печалит.
– Да, – согласился Сен-Жюст, – и виконт Кадуаль и граф Корнель были в этом похожи. Но дело не в этом.
– А в чем же, гражданин Сен-Жюст?
– Кадуаль снова появился на улицах Парижа!
– Как это понимать?
– Некий человек в чёрном плаще и чёрном камзоле называет себя Смертью или Кадуалем. И он заявляет, что его нельзя убить!
Ланье усмехнулся.
– Вот и я также воспринял это с первого раза, гражданин Ланье. Я тоже смеялся. И Максимилиан смеялся.
– И вы пришли мне рассказать про это?
– Гражданин Максимилиан Робеспьер посоветовал мне обратиться к вам, гражданин.
– Зачем?
– Кадуаль произносит речи враждебные нашему делу.
– И что он говорит? – равнодушно спросил Ланье.
– Что австрияки и пруссаки скоро будут в Париже!
– Порядочные граждане умеют затыкать таким рты!
– Это да, – согласился Сен-Жюст. – Но не в случае с Кадуалем. Недавно он вошёл в винный погребок Натэля и громко заявил о том, что готов пустить кровь каждому врагу короля! И это у Натэля, где собираются патриоты.
Александр слишком хорошо знал кабачок торговца вином Натэля. Там собирались только сторонники революции, многие из которых были крайними республиканцами. Заявить в таком месте даже о том, что ты сочувствуешь королю, было опасно.
– И что? – Ланье стало интересно.
– На него кинулись, но он был неуязвим.
– Что значит «неуязвим»? – спросил Ланье.
– А то и значит. Убить его не смогли. Он, шутя, отбил коротким клинком все атаки, и никого при этом не ранил. Хотя мог бы. В погребке все сразу отрезвели. И этот господин заявил, что нельзя убить того, кто уже умер.
– Вот как? Он сам это сказал?
– Да, гражданин! И это весьма нас насторожило. Появление этого человека совсем не способствует нашему делу…
***
В погребке у Натэля.
В винном погребке прозвучали два выстрела. Это гражданин Жак Ру, видя неудачу своих товарищей, выпустил в роялиста две пули из своих пистолетов.
Пространство заволокло пороховым дымом. Ру спросил:
– Этот предатель мертв, граждане?
Но человек в черном камзоле даже не упал. Он насмешливо спросил:
– Ваши пистолеты ведь не дают осечек?
Жак смелый человек и был среди тех, кто штурмом брал Бастилию, и его пистолеты действительно не давали осечек. Но, услышав этот голос, он испугался. Его пули не причинили врагу вреда, и голос был словно голосом из ада. Ру показалось на мгновение, что перед ним не человек.
Сам хозяин погребка Натэль, плотный мужчина в синей блузе и красном колпаке, замер у бочки с вином.
– Я ведь сказал, что нельзя убить того, кто уже мертв! – повторил человек. – Я Кадуаль! Ты, папаша Натэль, должен меня помнить!
Толстяк затрясся и прошептал:
– Матерь божья!
– Ты меня не узнал?
Чёрный камзол приблизился к стойке.
– Мсье виконт? – еле ворочал языком виноторговец.
– Ты ведь видел, как меня убивали. Негодяй Фурье всадил мне кинжал в спину по самую рукоять, а ты орал «смерть Кадуалю»!
– Мсье виконт… но я…
– Я не собираюсь тебя резать сейчас, Натэль. Я пока никого из вас не убил. Но я Кадуаль! Я ле Морт! И я среди вас! Помните про это!
После этого чёрный камзол взял свой плащ и шляпу.
– Я ещё вернусь. Натэль!
Виноторговец смотрел на виконта.
– Да, мсье?
Тот бросил ему монету. Виноторговец поймал её. Это был золотой луидор.
– А за тобой Смерть придёт в своё время…
***
Снова в доме Ланье.
Ланье спросил у Сен-Жюста:
– И все это соответствует истине? Это больше напоминает выдумку.
– Но, тем не менее, это правда.
– И вы сами говорили с Натэлем?
– Сам нет. Верные люди подтвердили эти слова, гражданин Ланье.
– Вы не шутите?
– Мне не до шуток, гражданин депутат! И скоро всем нам будет не до шуток, если этот чёрный господин, «воскресший из мёртвых», продолжит нам вредить.
– Его стоит изловить.
– Вы думаете, гражданин, что мы сами не могли дойти до этого?
– Вы хотите сказать, гражданин Сен-Жюст, что он еще и неуловим?
– Это было сделано нами, гражданин Ланье. Я сам нашел пятерых граждан, известных своей смелостью.
– И что?
– Они сумели захватить Кадуаля.
– Вот как?
– Его препроводили в тюрьму Ла Форс.
– Допросили?
– Нет. Вчера он ушёл из тюрьмы. И появились первые пять трупов. Он продемонстрировал неотвратимость мести врагам короля! Это сейчас, когда Париж готов окончательно сбросить тирана!
– Это попросту невозможно! Это выдумки роялистов!
– Вот мы и решили просить вас, гражданин Ланье, во всем разобраться.
– Меня?
– Именно вас! Никто кроме вас лучше не решит этой проблемы.
– Но я не считаю, что проблема есть. Я уверен, что это выдумки врагов свободы.
– Вот и начните разбираться с этим. Гражданин Дантон, новый министр юстиции передал вам большие полномочия. Разве нет?
– Гражданин Дантон мне доверяет.
– Я знаю, что он ваш приятель. И вы, как служащий министерства юстиции, имеет пропуск в тюрьму Ла Форс?
– Конечно, имею. И не только в Ла Форс.
– Тогда мы можем на вас положиться, гражданин Ланье.
Сен-Жюст поднялся и протянул Александру Ланье руку. Тот пожал её, и они простились.
Если бы Александр мог тогда предвидеть насколько долгой станет его охота за Смертью…
2
1792 год. Париж. Тюрьма Ла Форс.
Александр Ланье прибыл в тюрьму Ла Форс. Стражники в простых блузах и красных колпаках с кокардами, остановили его карету. Они отнеслись к щегольски одетому господину грубо. Ланье знал, откуда дует ветер. Это якобинцы так настраивали толпу. «Мир хижинам! Война дворцам!» И всем, кто во дворцах живет. И многие санкюлоты в последнее время воспринимали каждого прилично одетого, как врага.