Страница 29 из 76
Еще немного помедлив, Наллар отправил на свалку утреннего нищего — от нищих стоило избавляться как можно раньше, пока нет нужды брать аркану со свалки. На смену нищему пришел слуга рассвета.
Почесав щетину, Ойлегер сбросил ночного пилигрима и вновь взял аркану из колоды. Наллар обратил внимание, что на этой аркане пилигрим выглядел в точности, как он сам — средних лет, с чуть вытянутым лицом, обросшем густой щетиной, с едва заметными залысинами, в невзрачной поношенной одежде…
«Сосредоточься, — приказал он себе. — А не то к Священному Полуострову придется переквалифицироваться из пилигрима в нищего».
На этот раз Наллар задумался на дольше. Выбор был непростым. В руке он держал две арканы рассвета и две ночи. А также старца дня. Что собирает Ойлегер? Пока что он сбросил арканы ночи и вечера; выводы делать рано. Почесав затылок, Наллар пришел к выводу, что ни одну имеющихся аркан ему не хотелось бы сбрасывать.
«А что, если…»
Скорее всего, это был не лучший ход, но, повинуясь интуиции, он решился: сбросив на свалку слугу рассвета, он взял эту же аркану обратно.
Ойлегер аж присвистнул от удивления.
— С чего ты взял, что это вообще по правилам? Я, кажется, не говорил, что так можно.
— Но ты и не говорил, что так нельзя, — спокойно ответил Наллар. — Игрок сбрасывает аркану на свалку и, если это не нищий, может взять любую аркану из этой же свалки, так?
Торговец скорчил странную мину: нечто среднее между восхищением и недоумением. Затем сказал:
— Не знаю, что ты задумал, но удивить ты меня удивил. Продолжим?
На свалку отправился старец утра — Наллар обратил внимание, что торговец сбросил аркану, которую взял в предыдущий раз. Новую аркану Ойлегер добрал, опять же, из колоды.
Наллар оценил ситуацию. Два старца в руке и еще два на свалке. Был ли смысл пытаться дождаться пятого, или же стоило собирать одну из мастей, например, ночную? Он понимал, что собирать старцев довольно рискованно: пятый — рассветный — затерялся где-то в сорока шести арканах (либо у Ойлегера в руке), да и на вечернего и утреннего нужно будет потратить два хода, чтобы забрать со свалки. В любом случае, будет он собирать старцев или ночную масть, ремесленник рассвета ему не нужен: аркана отправилась на свалку. Из колоды Наллар вытащил дневного всадника. Всадник — это всегда хорошо.
Ойлегер чуть помедлил, затем сбросил деву ночи. Вновь взял аркану из колоды.
Наллар мысленно чертыхнулся — любая ночная аркана, кроме девы, устраивала его, чтобы сделать ставку на ночную масть. Теперь же опять было непонятно, что делать. За четыре круга торговец сбросил две ночные арканы, одну вечернюю и одну утреннюю. Что за масть он собирает — дневную или рассветную? Пока что не ясно.
Наллар решил рискнуть: сбросил на свалку всадника и вместе с ним ночного иерофанта, практически лишая себя шанса собрать ночную масть. Взял две арканы из колоды, развернул…
Да!
Наллар стиснул правый кулак. Ему пришли вечерний отшельник и рассветный старец! Он рискнул и не прогадал. Осталось лишь надеяться, что Ойлегер не дособирает масть за два круга.
Торговец тем временем сбросил вечернего архонта (взятого из колоды на предыдущем круге). И опять взял аркану не со свалки.
«Ждет, когда в руке накопится три или четыре арканы масти, — догадался Наллар, — чтобы без риска добрать недостающие со свалки. Неплохо придумано. Только вот успеешь ли ты?»
Ойлегер не сбрасывал рассвет, поэтому, выбирая между рассветным слугой и вечерним отшельником, Наллар выбросил второго. Забрал со свалки утреннего старца — пусть хитроумный торговец думает, что у него почти собрана утренняя масть. Предпобедная дрожь приятно подбадривала, но в то же время заставляла нервничать: не собрал ли Ойлегер к этому кругу четыре арканы масти?
«Победа или поражение. Все решится сейчас».
Ойлегер перевел взгляд с аркан в руке на него. Хитровато прищурился. Приподнял брови. Улыбка медленно расползлась по его лицу. Торговец сбросил рассветного солдата и, не спуская глаз с Наллара, потянул руку к свалке и взял… вечернего старца, которого сам же сбросил на первом круге.
Наллар остолбенел. У него только что украли победу.
«Зачем ему вечерний старец? Он ведь только что сбросил вечернюю масть. Какого хрена происходит?..»
Заметив его недоумение, Ойлегер расхохотался:
— Ты удивил меня, Наллар, так что я решил ответить тебе той же монетой. Что, сорвалась рыбка с крючка, да?
Нет. Нет. Нет. Не может быть.
Победа ведь была так близка. Он буквально ощущал ее запах.
Объяснение произошедшему могло быть только одно.
«Этот хитрозадый торгаш понял, что я собираю старцев, — догадался Наллар. — Все кончено».
Теоретически, он еще мог побороться: в руке у него было две рассветные арканы, и еще две арканы той же масти находились на свалке. Но тогда ему придется рано или поздно сбросить дневного старца; у Ойлегера же в руке на данный момент по-любому было минимум три дневные арканы. На этом круге он заберет со свалки дневного всадника, что обеспечит ему выигрыш, как только Наллар сбросит дневного старца…
Нет, похоже, все и впрямь кончено. А если и нет, то желание играть начисто пропало.
Наллар с досадой бросил арканы на землю, обнажая недособранных старцев и одинокого рассветного ремесленника.
— Эта партия за тобой, торговец.
Ойлегер с довольным видом забрал оба жаворонка и показал свои арканы: как и ожидалось, среди них было три дневных.
— Объясни, — потребовал Наллар, — как ты это сделал?
Ойлегер, похоже, ждал этого вопроса.
— Ты слишком часто смотрел на сброшенных старцев, и слишком обрадовался после того, как сбросил всадника и иерофанта. Я догадался, что у тебя в руке есть три старца, и ты подтвердил это, когда взял четвертого. Мне оставалось лишить тебя возможности забрать пятого, после чего победа была мне практически обеспечена. — Ойлегер взял лежащую рядом флягу с водой с сделал долгий глоток. — И все же… Ты играл здорово. Нет, я не шучу! Ты не побоялся идти на риск, даже с учетом того, что шансы на сбор пяти старцев были крайне малы. Это похвально. Чуть меньше эмоций, и ты бы обыграл меня. Плюс тот ход, когда ты взял свою же только что сброшенную аркану… Я уже говорил, что временами ты мыслишь нестандартно, гальтиец? Да, кажется, говорил. Тогда скажу вот что: из тебя, знаешь ли, мог бы выйти неплохой арканист.
Наллар досадливо отмахнулся.
— Я трачу время на эти разрисованные пятиугольники только потому, что они пользуются популярностью у твоего народа.
Ойлегер недоверчиво покачал головой.
— Не убедил. Ты азартный человек, Наллар.
— Я так не думаю.
— Клянусь горшком черного перца, азартный. Подумай сам. Стал бы не азартный человек трижды подряд пытаться собрать пять одинаковых аркан? Да не в жизни! Остановился бы еще после первой, максимум после второй попытки.
— Может, я просто упертый?
— Не без этого. Азарт и упорство зачастую делают из человека… — Ойлегер замер, не договорив. — Вот же ж дрянь. Этого еще не хватало.
— В чем дело?
Обернувшись, Наллар увидел сам. С полдюжины людей шагах в пятидесяти от них переходили вброд ручей и уверенно направлялись в их сторону. Наллар прищурился. Разбойники? Нет, не похожи. Тогда…
— Патрульные, мать их, солдаты, — проскрежетал Ойлегер, убирая колоду в карман жилета. — Будь начеку, Наллар, ладно?
— И что бы я делал без твоих бесценных советов.
Они продолжили сидеть — что еще оставалось? Наллар постарался расслабиться в предвкушении встречи с теми, что без лишних церемоний сдерут с него шкуру живьем, если прознают, кто он такой на самом деле. Тень сомнения промелькнула у него в голове — а не было ли все это коварным планом торговца? Быть может, Ойлегер только делал вид, что интересуется его компанией, а на самом деле лишь выжидал подобного момента, чтобы сдать его военным? Впрочем, это слишком маловероятно — пожелай торговец сдать его, поднял бы шумиху в трактире. Наллар мельком взглянул на партнера по путешествию — тот сидел, нервно сцепив руки, и смотрел на приближающийся отряд с нескрываемым отвращением. Похоже, патрульные отряды тут не в почете.