Страница 24 из 54
— Все понятно, можешь не продолжать. Скажи ему, пусть срочно увольняется. Лучше пусть дома посидит, если работу сразу не найдет, дешевле будет.
— Понятно, — протянула Вика и поспешно проговорила, видя, что Костик переминается с ноги на ногу, явно куда-то торопится: — Знаешь, у меня дома совершенно никакого оружия нет. Даже кухонный нож вот такой маленький, им и не защитишься.
— Хорошо сказала, — похвалил Костик. — О защите должен думать каждый гражданин нашей криминальной державы.
— Костик, я серьезно, ты не поможешь мне достать какое-нибудь оружие?
— Петровская, как говорят в Одессе, я с вас смеюсь. Если Константин когда-то воевал, значит, он должен непременно оружием торговать?
— Костик! Я хочу купить у тебя что-нибудь такое, не оружие в традиционном смысле, а… хотя бы то, чем можно пошуметь. В случае чего, как бы подать сигнал SOS… Знаешь, Санька такой забор сделал, что, войди во двор кто-то посторонний, сможет делать с нами что хочет. Никто не заметит и не услышит…
— Может, ракетницу?
— Нет, еще проще.
— Тогда могу посоветовать китайский фейерверк. Шума от него столько, все соседи сбегутся.
— Костик, если ты будешь надо мной смеяться…
— Мне странны, девочка, твои вопросы. Я бы еще понял, если бы ты жила одна где-нибудь на опушке леса. Но у тебя есть муж. Это он должен думать о твоей защите!
Константин проникся к Вике особым доверием, когда в прошлом году на его дне рождения в шашлычной — он пригласил нескольких «коллег» и ее с Катей — Виктория привычно декламировала Высоцкого, чем вызвала нешуточный восторг «оружейника»: «Как ты можешь все это наизусть помнить?!»
Он посмотрел на неулыбчивое Викино лицо и спросил:
— Тебе кто-нибудь угрожает? Ты только скажи.
— Пока — никто, но все может быть… У мужа на работе неприятности, а он в армии не служил.
Можно подумать, Вика служила!
Хотя служба в армии была здесь ни при чем, у Кости имелось на этот счет свое мнение: все, кто не служил, — слизняки и подонки. Такую его категоричность Вика объясняла тем, что у Константина нет части желудка, и от этого он по характеру как бы язвенник. Но на всякий случай она добавила:
— У Саньки после перелома нога неправильно срослась, вот его и забраковали. Он прихрамывает, но почти незаметно.
— А, ну тогда ежу понятно, — сразу помягчел Костик. — А что у него, у мужика твоего, все так серьезно?
— Трудно сказать, — призналась ему Вика, — но, понимаешь, интуиция у меня…
— Интуиция — великая вещь, — согласился Костик.
Вика и сама не знала, чего она так волнуется. Но после слов Саньки о том, какую пакость может устроить ему Лизавета, где-то внутри у нее поселился червячок беспокойства, который рос даже не с каждым днем, а с каждым часом.
Она вспомнила рассказ мужа, как у него на работе расправились с парнем, у которого на складе обнаружилась большая недостача, и ей вовсе стало плохо. А что, если и к Вике с Санькой придут домой рэкетиры и станут требовать, чтобы он заплатил за пропавший вагон?
Странно, вагон еще не пропал, а она будто наяву увидела, как состав увозит его вместо Ачинска в Качинск. Всего одна лишняя буква — и у человека сломана судьба…
Ее муж, он ведь такой… неспортивный, что ли… То есть он быстро бегает и может носить на руках ее, Вику, но выстоять против мордоворотов, какими их показывают в боевиках, он попросту не сумеет.
— Хорошо, есть у меня один фейерверк… достаточно серьезный, — сказал между тем Костик, наблюдая за мучениями, отражавшимися на Викином лице. — Но вот сможешь ли ты соблюдать все правила безопасности? А то еще покалечишься ненароком.
— Конечно, смогу, — горячо сказала Вика. — Знаешь, я какая дисциплинированная.
— Боязно мне что-то, — задумчиво проговорил Константин. — А с другой стороны, неужели твой муж ракету запустить не сможет?.. Ладно, я еще подумаю. Ты сегодня работаешь?
— Вообще-то я увольняюсь, другую работу предложили, но, наверное, шеф жену пришлет, чтобы приняла все, как положено. Так что до вечера я вряд ли уйду.
— Ладно, я тебя найду и принесу.
— Сколько с меня?
— Пара сотен — это не слишком для тебя напряжно?
— Не слишком, — улыбнулась Вика.
Хозяин тоже появился с утра, так что Вике не пришлось ему звонить и объясняться по телефону. Сказала как есть:
— Мне отец работу предложил.
— Сегодня еще поработаешь?
— Сегодня — обязательно, но, может, Марина Сергеевна потихоньку бы принимала у меня склад?
— Я ее пришлю, — кивнул хозяин. — Но ты же всухую не уйдешь?
— Само собой, — бодро ответила Вика, радуясь, что все складывается у нее так удачно; она приготовилась к тому, что шеф будет возмущаться, что не предупредила его заранее.
А он как раз обернулся уходя и сказал:
— Я давно этого ждал. Не твое это место, Виктория. Мне торговать приходится, а ты здесь торчишь из-за лени.
Вика хотела обидеться, почему из-за лени, разве она плохо работала? Но тот пояснил:
— Небось отец условие поставил, чтобы институт окончила?
— А откуда вы знаете?
— Я бы на его месте так и сделал.
Вика растрогалась. Она ожидала хотя бы некоторого сопротивления со стороны хозяина, а он отнесся с таким пониманием… Вика распахнула объятия и бросилась шефу на грудь.
Но она не учла, что Петя — их грузчик — уже привез со склада ящики с товаром и поставил у входа в секцию. И теперь эти ящики загораживали не только вход в нее, но и выход. Словом, она решила от чувств обнять своего работодателя, споткнулась о ящики, упала прямо на него, сбила с ног, так что он тоже упал, но уже в соседнюю секцию, где Катя свои товары только что расставила, снес весь ее прилавок…
— Мамочки, — свистящим шепотом сказала Катя, — что это было? Землетрясение?
— Всего лишь изъявление благодарности, — пробормотал Викин шеф, поднимая лицо от стопки кружевных трусиков.
На восстановление порушенного у них троих ушло не меньше получаса.
К счастью, успели до прихода жены хозяина, Марины Сергеевны, которая славилась ревностью Отелло и могла бы не так расценить позу, которую Вика занимала совсем недавно, лежа на упавшем шефе.
— За трудовой книжкой можешь зайти завтра, — сказал он, предусмотрительно отойдя от Виктории шага на три.
— Что значит зайти? Я приду, поработаю, и вы сами сказали, надо обмыть уход.
Андрей Валентинович согласно кивнул, но посмотрел на Вику с каким-то новым интересом.
— Ну, Петровская, у тебя и темперамент. Я даже не ожидал. Мне всегда казалось, что ты скорее флегматик…
Вот Санька бы посмеялся: флегматик! Он порой утверждал, что таких психотипов, как у Вики, на свете вообще нет… Все консерваторы категоричны.
— Опять ты сначала делаешь что-то, а потом думаешь, вот оттого и людям рядом с тобой находиться опасно. Если у них, конечно, реакция слабовата.
— У тебя реакция не слабая, — огрызнулась бы Вика.
Санька и не стал бы спорить.
— Благодаря любимой жене я получил такую дрессуру! Я теперь ловлю вещи, которые падают со столов, прежде чем они достигают пола. Директор говорит, у меня талант, а я ему: «Вы не знаете талантов моей жены…»
Но зачем вспоминать о грустном?
Глава одиннадцатая
В оставшееся время дня больше ничего особенного не случилось, за исключением того, что к концу работы теперь уже бывший шеф Вики привез табличку «Требуется реализатор» и ее трудовую книжку.
— Я подумал, что, если ты завтра собираешься отходную устраивать, в спешке о документах можно и забыть. Написал тебе — с завтрашнего дня. Нормально?
— Зря ты ее отпускаешь, Андрюша, — сказала мужу Марина. — Где мы еще такую девчонку себе найдем?
— «Отпускаешь!» — слегка передразнил тот. — Я, конечно, могу скорчить мину хозяина жизни, но уж если нашего сына она не убеждает, то что говорить о Виктории… К тому же с Павлом Даниловичем ссориться — себе дороже.
— Вы знаете моего отца? — изумилась Вика.