Мой запретный

Остап злится.

- Не прижимайся к сетке, Нейман!

У Илая получается вывернуться и выбраться из захвата. Он вскакивает на ноги и в этот момент звучит гонг.

Я вижу, как в клеть забирается Лука. Он стирает пот со лба Неймана, дает ему воды. Лука напряжен. Он что-то говорит ему, подсказывает тактику боя. В этот момент кожу начинает печь. И по телу проносится озноб тревоги. Посмотрев в другую сторону клети, сталкиваюсь  взглядом с черными, колючими глазами Давида. В то время как с Ромой общается тренер, его начальник безопасности стоит у подножия клети и пялиться прямо на меня. И когда он понимает, что я вижу его, на губах мужчины расплывается до жути довольная,  омерзительная улыбка. Он подмигивает мне, а я спешу вернуть взгляд к Луке.

- Размотай г*ндона! Тебе все ясно?!

Илай кивает. Надевает капу и врывается в бой. Удар, еще и еще. Каждое движение Неймана – четкий план, выученный до зубов агрессивный танец. Он великолепен. Ходячая машина для убийства, и я не завидую Роме.  На этот раз Илай атакует Вершинина. Он загоняет его в укол, заставляя обороняться. С виска Ромы стекает кровь, он поднимает руки, защищаясь. Нейман отходит, после того как Рома начинает падать на татами, но тот, по всей видимости, играет с Нейманом. Дождавшись окончания атаки, он резко поднимается на ноги и, обхвати руками колени Илая, сбивает его с ног. Нейман падает, Рома забирается сверху, и беспорядочно наносит удары ему по лицу.

 - Вставай! Вставай! – кричит Лука, хватаясь за голову. Такое чувство, что он в любом момент может запрыгнуть в клеть, дабы помочь другу.

Вершинин звереет. Почувствовав свое превосходство, лишается остатков человеческого и разумного. Я вздрагиваю каждый раз, когда его кулак вонзается в лицевую кость Неймана. Удар. Снова и снова. Нейман давно уже должен отключиться, но Илай только рычит в ответ. Он пытается высвободиться, но его руки зажаты так, что даже удара не получается сделать.

Марика хватает меня за руку. В ее глазах столько страха!  К  Нейману с Ромой подбегает судья, склоняясь над ними.

-Защищайся, защищайся, я должен видеть, что ты можешь!

Илай рычит. Пытается подняться, сбросить с себя Вершинина. Его ноги – два напряженных, мощных столба. Он упирается в маты и с ревом пытается подняться, но очередной удар по голове от Ромы дезориентирует его.

- Вставай! Пытайся встать! Двигайся, Нейман! – кричит Лука.

- У него травма, этот ублюдок сделает из него инвалида, - стонет Марика, пряча лицо в ладонях.

А я глаз от ринга отвести не могу. Нейман наконец-то подныривает под руку Ромы и теперь они меняются местами. Илай сверху, а Роме приходится обороняться.

Они мокрые, в крови и потные. Их движения резки и хаотичны, а тела все еще сплетены в напряженной борьбе. Я не могу разобрать, где начинается один и заканчивается второй.

Илай пытается взять на удушающий, но в этот момент Рома бьет его в голову, и Нейман падает на четвереньки, отползая подальше от Вершинина. Раздается гонг. Мы выдыхаем.

Только сейчас понимаю, что сижу все это время, прижав ко рту ладонь.

Нейман поднимается на ноги, и когда я вижу его лицо, вскрикиваю от ужаса. Оно все в крови. Глаз заплыл, и его совсем не видно. Лука уже в клети, рядом с Илаем.

- Видеть можешь? Следи за пальцем, - он стирает кровь, но она льется из пореза. Тогда помощник Луки прикладывает к глазу Неймана что-то холодное.

- Слушай меня, устрой ему ад на пять минут! – рычит Лука. – Слышишь, всего пять минут, Нейман!

Тот кивает.

Лука спускается вниз, а Нейман выходит в центр клети. Рома уже там. Ждет гонга, чтобы выбить последний дух из Илая. Он тоже в крови, но он ранен значительно меньше.

Лука напряжен. Даже отсюда чувствую его тревогу. Мне хочется обнять его, взять его за руку, чтобы он знал, что я  с ним, я рядом.

До гонга считанные секунды. Нейман вдруг оборачивается, и смотрит на Луку.  В его глазах сомнение. Варламов подходит, впивается пальцами в сетку клети. И такой взгляд у него в этот момент... Он будто делится с Нейманом силой, будто отдает ему все, что есть у самого.

- Ты сделаешь это. Ради него, Илай. Ради Потапа.

Илай прикрывает глаза на мгновение. Кивает едва заметно. Я вижу, как дергается его подбородок, и большая капля крови спадает на грудь, растекаясь тонким ручейком по ее рельефу. 

Нейману больно. Взгляд безумный, тело напряженное. Но он готов на все сто. И я уверена, сейчас у Ромы нет шансов.

- Дави! Дави! Двигайся!

Гонг. Нейман в один прыжок налетает на Рому. Удар. Еще и еще. Он валит Вершинина.

- Еще! Добивай! Добивай! – кричит Остап.

Нейман сверху. Теперь его удары сыплются градом на Рому.  Из его груди рвется нечеловеческий рык, и мне кажется, еще немного и голова Вершинина превратиться в лопнувший арбуз.

По залу нарастает гул. Судья подбегает к Нейману и оттаскивает его от Ромы. Вершинин лежит неподвижно, к нему устремляются врачи. Судья показывает пальцы Ромке, заставляя его считать. Тот пытается подняться, но снова падает на татами. Для него все кончено. Это чистая победа.   

Я замираю. И весь мир вокруг будто погружается в паузу. В восхищении смотрю на Илая, вытирающего кровь со лба. На только что подскочивших с кресла Марику и Остапа, радующихся за своего друга. На Луку, сорвавшегося в сторону клети, распихивающего в стороны всех, кто встречается на пути.

Я плохая сестра? Пусть так. Но всей душой я болела за Неймана. Потому что они – моя семья. Я это вдруг поняла. Я это увидела. В широко раскрытых голубых глазах Марики, с радостью смотрящей на меня. В улыбке Остапа, в случайно брошенных на меня взглядах Луки. Я же видела, что каждый перерыв, когда он спускался с клети, Варламов искал в толпе меня... Я видела и чувствовала его заботу и волнение. Как бы он ни пытался это скрыть.

Я хочу быть с ними. Я выбрала свой дом.  И в каждую последующую секунду я понимала это все четче.  После того, как Марика обняла меня и сжала так крепко, что стало больно. После того, как Остап, обнял нас обоих и поднял в воздух. После того, как Лука, уже будучи в клети, обнял Илая, и отпустив, повернулся и посмотрел на меня. Открыто посмотрел, удерживая мой взгляд. «Спасибо»

Простое короткое слово, прочитанное в его глазах придавало мне сил, возносило меня на вершину счастья.  Я теперь с ними. Душой и мыслями. И сейчас он чувствовал это. Все ощущали.

- Ия, пойдем. Нужно  идти в раздевалку.

Марика буквально поднимает меня из зрительного кресла. В клети творится настоящий хаос. Только что журналисты обступили Илая и Луку. Парни, счастливые и гордые, отвечают на вопросы.

- Да, идем, - кивнув, вкладываю свою руку в ладонь Марики. Остап тоже в клети, и до раздевалки мы решаем добраться сами.

Когда мы проходим мимо клети, я замечаю Давида. Он рядом  с Ромой. Брат поднимает на меня взгляд и в этот момент в его глазах столько ненависти и презрения, что мне холодно становится.

- Эй, - дергает меня Марика. – Даже не смотри на них. Пусть валят к черту.

Не успеваю ответить, дорогу перегораживает Ромина жена.

 - А ты тут что забыла? – рычит на меня, а когда переводит взгляд на Марику, застывает с открытым ртом.

- Юля? – удивленно выдыхает сестра Варламова.

Юля тут же бледнеет и ее  взгляд становится беглым и нервным.

- Привет, прости  мне пора.

Она быстрым шагом направляется к Роме. Девушка обнимает его, а я чувствую, как хватка Марики становится невыносимо болезненной.

- Вот тварь, - цедит она сквозь зубы, утягивая за собой.

- Ты ее знаешь? – спрашиваю девушку.

Марика отвечает только, когда мы выбираемся из зала в коридор.

- Кто она? – спрашивает она.

Девушка бледная, нервно жует нижнюю губу.

- Чокнутая жена моего младшего брата. Ненавижу ее, они с Ромой два сапога  пара. Все пытаются Глеба моего сгноить.

Марика кивает. Чертыхнувшись, прикрывает глаза и задирает голову вверх. А я начинаю выходить из себя.