Мой запретный

Несколько минут мы едем в полном молчании. Я никогда не знаю, чего от него ожидать. Он всегда как темная, грозовая туча. Поэтому, отвернувшись к окну, нервно прикусив губу, я пытаюсь успокоиться перед встречей с братьями. Я просила Глеба по телефону встретиться наедине. Но у старшего другие планы. Он любит прилюдные порки, и сегодня Роме достанется по полной. Видимо, Вершинину-младшему позора не избежать.

- Это ведь ресторан Неймана? Я правильно понял? – раздается тихий голос Оскара в тишине салона. Я не поворачиваюсь к нему. Отчего-то мне страшно.

- Да, - слетает тихое с губ.

Оскар кивает. Я ощущаю его злость. Ей буквально пропитан воздух в салоне. Но я не считаю, что должна оправдываться перед ним.

Как только мы тормозим у входа в трехэтажный коттедж брата, я пулей вылетаю из машины. Бегу вверх по ступенькам, чувствуя, как лихорадит от волнения.

Толкнув входную дверь, попадаю в просторный холл. Здесь огромные картины на всю стену и золотые подсвечники в каждом углу. Не люблю подобный стиль – слишком пафосно, чересчур претензионно. Сбросив обувь в углу комнаты, направляюсь в гостиную.

Ещё на подходе слышу мужские голоса. Глеб о чём-то спорит с Ромой. И судя по тону старшего, он очень недоволен. Сглотнув, пытаюсь взять себя в руки и захожу в комнату.

- Добрый вечер, - слетает тихое с губ и первым делом я натыкаюсь взглядом на обозлённый Ромкин. По всей видимости, Глеб уже успел устроить младшему взбучку из-за меня.

Все сидят за столом. Рома с женой и ребенком, а с другой стороны Глеб с невестой. Слава богу, хотя бы здесь обошлось без чокнутого женишка. Спасибо Глебу, что не позвал на ужин Давида.

- Шеф, я могу идти? – раздаётся из-за моей спины. Оскар. Чёрт, и почему его голос так действует на меня? Замираю кроликом испуганным, а сердце на уровне горла грохочет.

- Да, Оскар. Завтра буду ждать тебя. Дальше мы сами.

За спиной раздаются удаляющиеся шаги. Но я уже не обращаю на них внимания. Стою и смотрю на то, как из-за стола поднимается мой двухметровый братец. И расставив в стороны руки, зовёт меня для объятий. А я и бегу с радостью. Прижимаюсь к огромному медведю со всей силы. От него пахнет дорогущим парфюмом и защищённостью. Люблю его. Только когда он рядом, мне ничего не страшно. Знаю, что ни одна тварь не обидит. Даже если та самая тварь – мой второй братец-психопат.

- Ну и? Слышал, ты из дома успела сбежать, пока меня не было? – усмехается, немного отстраняясь. Я кошусь на Ромку. Он в этот момент что-то говорит своей жёнушке. Та, в свою очередь, поит годовалого малыша с бутылочки.

- Ушла. На то были причины, - пожимаю плечами.

Глеб смотрит на меня внимательно. Долго смотрит.

- Идем в кабинет.

Слегка подтолкнув, указывает в сторону коридора.

- Я буду чуть позже, - бросает сидящим за столом. - Ром, ты пока подготовь документы по клубу. Я хочу ещё раз всё изучить.

Рома сдержанно кивает, задумчиво потирая затылок. А Глеб тянет меня за собой.

В кабинете прохладно и пахнет пылью. Глеб здесь бывает крайне редко и никому не разрешает заходить в свое отсутствие. Я устраиваюсь на диване, а он внимательно изучает бумаги на своем столе.

- Рассказывай. Чем ты тут занимаешься, пока я налаживаю бизнес в Китае? – он поднимает на меня строгий взгляд.

Я слышу злость в его голосе. Старший старается держать семью единым фронтом. Ни моих, ни его родителей больше нет, мы втроём – это всё, что осталось. Он всегда очень злится, когда между мной и Ромой происходят ссоры. Раньше они были мелкими, незначительными. Но на этот раз всё серьезно.

Я могла бы рассказать старшему всё, как есть. Про рукоприкладство Ромы и остальное. Но я не хочу заставлять брата нервничать ещё сильней. Ему и так в этой жизни достаётся не слабо.

- Я не собираюсь выходить замуж за Давида. Обьясни это Ромке, пожалуйста. Мы, вроде, не в средневековье живём, и я пока ещё имею право на свободу выбора? – я улыбаюсь, пытаясь немного сгладить остроту проблемы.

Глеб хмурится. Отложив в сторону документы и оперевшись на край стола, складывает на груди руки.

- С Ромой я уже поговорил. Больше такого не будет. Конечно, ни о какой свадьбе не может быть и речи. Давид в курсе, и если вдруг он снова начнёт тебя доставать, говори мне. Я разберусь.

Я киваю. Уже хорошо. Половина проблемы решена.

- Рома не хотел тебе плохого, Ия, - Приблизившись, Глеб устраивается рядом, так открыто в глаза мне смотрит, что не по себе. Хочется довериться ему. Прислониться головой к крепкому братскому плечу и выплакаться. Рассказать ему о своих переживаниях, о боли. Поведать всю правду. Но я ведь понимаю, что мои слова могут расколоть семью окончательно. И тогда у Глеба ничего не останется. Совершенно ничего.

- Да, он часто косячит, и я устал подтирать за братцем дерьмо. Но его проблема в том, что он делает, а потом думает, понимаешь? Он – мой брат, и мне не деться от него никуда. К тому же, Ромка хорошо вытягивает бизнес в моё отсутствие...

- Угу.., - смеюсь, взяв его под локоть. - Потом приезжает Глеб и разгребает результаты его дел...

Брат улыбается. Но улыбка грустная такая, а глаза уставшие. С тех пор, как жена Глеба погибла в автокатастрофе, он сам не свой. С головой ушёл в бизнес, каждый день проводит так, будто он последний. Брат никогда не отдыхает, никогда не расслабляется. Такое чувство, будто боится не успеть сделать все важные дела... Будто новой беды ждёт.

- А ты как? Всё в порядке?

Он хмурится.

- Есть несколько проблем, но всё решим, - улыбается, гладя огромной ладонью мои пушистые волосы. От его прикосновений так тепло становится.

– В этом месяце я здесь, а потом придется вернуться в Китай. Ия, мне нужна твоя поддержка. Семья должна быть вместе, слышишь?

Я киваю.

- Юля жаловалась, что ты не общаешься с ней. Она ведь жена Ромкина. Позвала бы её куда-нибудь в парк. Сходили бы, с малышом погуляли. Она сидит дома в декрете, совершенно одна.

А вот здесь я никак не могу пойти навстречу. Как бы сильно не любила Глеба.

- Юля стерва. Я не могу с ней найти общего языка, прости.

Он смеётся понимающе.

- Ладно. А что с Варламовым? Ты общаешься с ним?

Меня в жар бросает. Боюсь говорить с Глебом о Луке. Но, с другой стороны, понимаю, что теперь-то ситуация изменилась. И чувствовать себя виноватой мне совершенно не за что.

- Нет. Я не общаюсь с ним.

Брат смотрит на меня испытывающе.

- Оскар забрал тебя из их бара, - его голос вдруг приобретает стальные нотки.

- Я работаю там. Официанткой.

Глаза брата заполняются тьмой. И я понимаю, что может случиться что-то плохое, если я не объясню всё старшему.

- Глеб, там очень добрая хозяйка. Она приняла меня, и сегодня у меня был первый рабочий день. Я просто хочу самостоятельности. Я хочу иметь свои деньги, и я... я хочу жить отдельно. Прости, но ты уедешь, и без тебя Рома снова начнет сходить с ума. Я просто хочу спокойствия.

Моя речь такая сбивчивая и сумбурная. Это всё потому, что я сильно нервничаю. Боюсь, что в этом вопросе Глеб будет непреклонным. А против старшего я никогда не пойду.

- Тебе нужно жилье? Не проблема. Завтра Оскар даст тебе ключи от квартиры. Я сниму для тебя жильё премиум-класса, в центре. Нужна работа? Отлично, иди администратором к Ромке в клуб или в один из моих салонов...

Он злится. Слишком крепко сжимаются его ладони, слишком тих его голос. А мне хочется разрыдаться от отчаяния. Работа в клубе – это вовсе не то, чего я хочу.

- В салон? Глеб, я в машинах не разбираюсь от слова «совсем». А к Роме я на пушечный выстрел не подойду. Послушай, я всё равно буду работать в ресторане Нейманов. Я знаю, что между вами давняя вражда и всё такое. Но Нинель приняла меня, когда мне нужна была помощь. Она знала, что я Вершинина, но все равно взяла. И я не подведу её. Я останусь и буду там работать. Ваши споры – только ваши. А с остальными бойцами я не общаюсь и не буду общаться...