Самая желанная мечта

Выйдя из корпуса университета, Лиля посмотрела на серое небо, затянутое лохматыми, рваными, иссиня-чёрными тучами. До окончания зимы оставалось немного, эта, не в пример прошлой, снежной и морозной, радовавшей своей красотой, походила на бесприютную слякотную осень. Бесконечные дожди и туманы так надоели, что навевали уныние и тоску. Нахлобучив капюшон куртки на голову, Лиля застегнула её под горло. Пора вернуться в общежитие и хорошенько побеседовать с наглой рожей Янкой. На этот раз она от неё так просто не отделается. От корпуса, где проходили занятия, до общежития не больше полутора километров, Лиля прошла это расстояние быстрым шагом, но всё равно успела промокнуть под мелким нудным дождём. Стряхнув в вестибюле с куртки капли дождя, она отправилась на свой этаж. Открыв дверь в комнату, удивилась стоящему в ней полумраку. Получалось, Яна даже не думала вставать, а попросту продолжала дрыхнуть. Пыхтя от злости, как закипевший самовар, Лиля открыла плотные шторы, пропуская слабый дневной свет в комнату.

– Янка, зараза такая, вставай уже!

Яна даже не шелохнулась на узкой односпалке. Её запрокинутое лицо почему-то было красным, словно на него плеснули кипятку. Лиля бросилась к подруге, дотронулась до лица, рук – об них можно было обжечься. Она тряхнула Яну за плечи – никакой реакции. Похлопала по щекам – то же самое.

– Что с тобой!? Да открой же глаза!

Голова Яны безвольно мотнулась на подушке. Лилю охватила паника. Она положила дрожащие пальцы под подбородок подруги. Уловив пульс, шумно выдохнула. Набрав на телефоне сто три, вызвала «Скорую помощь».

***

Лиля переложила из одной руки в другую пакет с фруктами, узкие пластиковые ручки резали ладонь, оставляя красные полосы на коже. Сразу после лекций она отправилась в больницу проведать друзей, которые теперь лежали в одном отделении, но в разных палатах. Яна, как и Асхан, попала в терапевтическое отделение. Врачи «Скорой» привели её в сознание, сбив высокую температуру. После оказалось, она заболела острым инфекционным бронхитом, но так как находилась в сильном алкогольном опьянении, то не заметила начала болезни. Было непонятно, как она в таком состоянии провела ночь, да ещё ухитрилась самостоятельно вернуться в общежитие и даже принять душ. Врач, осматривавший не совсем трезвую пациентку, довольно грубо заявил:

– Если продолжишь так пить, сдохнешь под забором, как бомж.

Яна отворачивала лицо, горящее от температуры и стыда, от внимательных глаз доктора.

– Такое со мной случилось впервые, – выдавила она из себя. – Обычно я знаю меру.

– Я заметил, – хмыкнул врач. – Ты до сих пор слегка подшофе.

Лиля, поднявшись на четвёртый этаж, присела на кушетку возле столика дежурной медсестры, чтобы разделить фрукты на два пакета. Один предназначался Асхану, другой Яне. Немного подумав, решила сначала отправиться в палату к Исаеву, подругу она собиралась оставить на закуску. Яне требовалось немного вправить мозги, а это займёт больше времени. Лиля вздрагивала, вспоминая, как испугалась, решив, что та при смерти. Полчаса, проведённые в карете «Скорой помощи», вместе с невменяемой подругой стоили ей кучу нервов. Спокойствие медсестры, сидящей рядом с носилками больной, пугало ещё сильнее, а задержка в приёмном покое и медлительный осмотр у дежурного врача чуть не вызвали у Лили истерику. Она смотрела на вялую Яну, с трудом отвечающую на вопросы, и хваталась за голову. Лиля надеялась, что подруга уже пришла в себя, и тогда можно хорошенько её отругать.

Лиля впервые попала в больницу. Несмотря на слабое здоровье в детстве, ей не довелось в ней лежать: мама всегда выбирала лечение дома. Она шла по коридору к палате Асхана, стараясь дышать неглубоко. Ей не нравился специфический запах, казалось, насквозь пропитавший белые стены, потолок и даже светлый линолеум в коридоре. Юля постучала в дверь палаты. Не услышав ответа, приоткрыла дверь, просунула голову в щель.

– Можно войти?

– Заходи, – обрадовался Исаев, заметив однокурсницу. Усевшись на кровати, он показал на стул.

Лиля оглядела комнату. Интересно, кто решил, что белый цвет самый подходящий для больниц? В палате всё, даже мебель, было снежного цвета. Возможно, и от этого лица пациентов выглядели бледными. Рядом с Асханом на такой же узкой кровати, как и у него, лежал мальчик лет десяти. У окна на стуле сидел древний старичок в смешной пижаме, украшенной изображениями мультяшных зверюшек. Дедуля, отложив кроссворд, который разгадывал до этого, уставился на Лилю выцветшими бледно-голубыми глазами.

– Я смотрю, наш Штирлиц пользуется у девушек успехом, – изрёк он с насмешкой.

Лиля, поприветствовав обитателей палаты, приблизилась к Исаеву. Вытащив пакет с фруктами, положила их на тумбочку. Потом пристроила пакет, предназначенный для Яны, у ножки стула.

– Ты как? Скоро тебя выпишут?

Асхан улыбнулся, показав безупречные белые зубы. В его больших шоколадного цвета глазах как будто зажглись маленькие солнышки. Чары Исаева действовали на слабый пол убийственно, за ним тянулся длинный шлейф воздыхательниц, но пока этот обаятельный парень не определился в своих симпатиях, большинство девушек не теряли надежду покорить его. Лиле приятно было смотреть на лицо Асхана, но не более, похожие чувства у неё вызывала чудесная природа или талантливые произведения искусства.

– Я почти выздоровел. Как прошла презентация проекта? Яна не подвела?

– Яна отожгла. Попросту не появилась в институте, – Лиля кашлянула. – По уважительной причине. Заболела. Сейчас Яна лежит в одном отделении с тобой, только в другом конце коридора.

– Серьёзно? И что у неё?

– Острый бронхит. Позже можешь её проведать. Презентация, как я уже тебе говорила, прошла замечательно.

– Деточка, – обратился к Лиле старичок. – Ты поосторожнее с ним. Не очень-то ему доверяй. У него в тумбочке столько фруктов, что можно торговлю открывать. К нему, как к роднику в жаркий день, не иссякает поток посетительниц, одна краше другой. – Дедушка приосанился. Тщедушное тело в смешной пижаме немного выпрямилось. Морщинистое лицо осветилось улыбкой. – Эх, где мои восемнадцать.

– Дедушка, я не его девушка, мы просто одногруппники, – хмыкнула Лиля.

– Тогда ты, Штирлиц, зря прихорашивался к её приходу, – ехидно изрёк старичок.

Лиля, покосившись на мальчика, не сводившего с неё глаз, повернулась к Асхану. Его лицо порозовело от смущения, и это смотрелось довольно забавно.

– Ему не требуется прихорашиваться. Он и так нормально выглядит, – усмехнулась она. Исаев не относился к разряду красавцев в общепринятом смысле, его можно было назвать просто симпатичным, но из-за бездны обаяния, отмеренного ему природой, он казался интереснее других парней.

Исаев, насколько знала Лиля, метис: мама русская, а отец казах. Скорее всего, от отца ему достались широкие густые брови и крупный нос, от матери – светлая кожа, чувственные губы и необычные для казаха круглые большие глаза.

– Ты, правда, так считаешь? – повеселел Асхан.

– Просто констатирую факт, – пожала плечами Лиля. Поднявшись со стула, добавила: – Мне пора. Выздоравливай. Увидимся в университете.

Прошагав по всему длинному коридору, она остановилась у палаты под номером двадцать.

В небольшой, узкой комнате Яна находилась одна, её соседку выписали утром и пока никого больше не положили. Лиля нахмурилась, обнаружив, что подруга выглядит по-прежнему неважно. И это относилось не к её здоровью или внешности, скорее к психическому состоянию. Яна была непривычно хмурой и расстроенной.

– Привет. Ты чего такая кислая? Неужели врачи обнаружили у тебя что-то серьёзное, – перепугалась Лиля.

Яна вздохнула.

– Если бы. Ты не поверишь, но я, по-моему, влюбилась по-настоящему. Но так неудачно. – Она закрыла лицо ладонями, её плечи затряслись.

Лиля округлила глаза, за то время, что она знала Яну, ни разу не видела, чтобы та уронила хоть одну слезинку. Она не плакала ни во время просмотра душераздирающих печальных мелодрам, ни когда травмировалась, а тут вдруг разревелась. Присев на кровать рядом с подругой, Лиля погладила её по плечу.