Страница 71 из 72
12
Было полно дыма, гигантских червяк и много вспышек разноцветных огней. Каждый звук рождался в виде образа, разгорался до максимума и мерк, слабел. Эти, подобные молниям, уколы действительности, вызываемые из Отражений и возвращаемые туда же. Червяк растягивался до бесконечности. Собакоголовые цветы норовили цапнуть меня, но потом виляли листьями. Столб дыма остановился перед зависшим в небе светофором. Червяк, нет, это была гусеница, улыбнулась. Начинался медленный слепящий дождь, и все проплывающие капли были фасеточными…
Что-то не так в этом пейзаже, засомневался я.
Наконец я сдался, не в силах определить что именно мне мешает. Хотя у меня оставалось смутное ощущение, что этот редкостный ландшафт не должен быть таким, какой он есть.
— О, черт! Мерль!
— Чего еще надо Люку? Почему он не отцепится от меня? Вечно какие-нибудь проблемы!
— Посмотри на это, а?
Я посмотрел, как несколько ярких прыгающих мячиков, или, может быть, комет, ткали гобелен из света. Он падал на лес из зонтиков.
— Люк, — начал было я, но один из собакоголовых цветов укусил меня за руку, про которую я забыл, и все поблизости пошло трещинами, словно нарисованное на стекле, сквозь которое только что сделали выстрел. За ним виднелась радуга.
— Мерль! Мерль!
Это Дроппа тряс меня за плечо, о чем свидетельствовали внезапно открывшиеся мои собственные глаза. А на подушке, где только что покоилась моя голова, осталось влажное пятно.
Я приподнялся на локте. Протер глаза.
— Дроппа… Что?..
— Не знаю, — ответил он мне.
— Чего ты не знаешь? Я хочу сказать… Черт! Что случилось?
— Я сидел вон в том кресле, — показал он, — дожидаясь, когда ты проснешься. Мартин сказал мне, что ты здесь. Я просто собирался передать, что Рэндом хотел увидеться с тобой, когда ты проснешься.
Я кивнул, и тут же заметил, что из моей руки сочится кровь, куда меня укусил цветок.
— Сколько я проспал?
— Минут, наверное, двадцать.
Я скинул ноги на пол, сел.
— Так почему же ты разбудил меня?
— Ты козырялся, — ответил он.
— Козырялся? Во сне? Так не бывает. Ты уверен?..
— В данный момент, к несчастью, трезв, — пожаловался он. — У тебя появилось радужное свечение, и ты начинал смазываться по краям и таять. Я сразу же подумал, что мне лучше разбудить тебя и спросить, хочешь ли ты этого на самом деле? Что ты пил, растворитель для красок?
— Нет.
— Я попробовал его раз на своей собаке…
— Сны, — пробурчал я, массируя виски так, что в них застучало. — Вот и все. Сны.
— Из тех, что могут видеть и другие люди? Вроде путешествия в мир грез под действием наркотика?
— Я имел в виду не это.
— Нам лучше поторопиться к Рэндому, — и он стал разворачиваться к дверям.
Я покачал головой.
— Еще нет. Я намерен просто посидеть здесь и собраться с силами. Что-то тут не так.
Когда я взглянул на него, то увидел, что его глаза вытаращены, и он пялится на что-то позади меня. Я обернулся.
Стена у меня за спиной, казалось, будто отлитая из воска и поставленная слишком близко к огню.
— Похоже, настало время тревог и экскурсий, — заметил Дроппа. — На помощь!
И он с воплями выбежал из комнаты в коридор.
Тремя секундами позже стена снова сделалась нормальной во всех отношениях, но я дрожал. Что за чертовщина тут происходит? Не сумел ли Маска наложить на меня заклятие, прежде чем я оторвался? Если так, то на что оно направлено?
Я поднялся на ноги и медленно пошел вокруг. Все теперь казалось на своих местах. Я понимал, что все это неспроста, это отнюдь не порожденная моими недавними страхами галлюцинация, поскольку Дроппа тоже видел ее. значит, я не рехнулся. Это что-то иное, и чем бы оно ни было, я чувствовал, что оно все еще таится поблизости. В воздухе теперь стояла ощутимая неестественная ясность, и все предметы в ней казались необычайно четкими.
Я быстро обошел комнату, не зная, что именно ищу. И поэтому неудивительно, что не нашел искомого. Тогда я вышел в коридор. В чем бы не заключалась проблема, не могла ли она заключаться в чем-то, что я притащил с собой? Может, Ясра, негнувшаяся и раскрашенная, была Троянским Конем?
Я направился в главный холл. Не успел я сделать дюжины шагов, как передо мной появилась косая решетка света. Я заставил себя идти дальше, и она отступала по мере моего продвижения, меняя при этом форму.
— Мерль, пошли! — раздался голос Люка. А самого Люка не было нигде видно.
— Куда? — отозвался я, не замедляя шага.
Никакого ответа, но решетка разделилась посередине, две ее половинки распахнулись передо мной, словно ставни. Они открыли ослепительный свет, и мне подумалось, что в нем я мельком увидел кролика. Затем внезапно видение исчезло, и единственное, что не позволяло мне поверить, будто все снова стало нереальным — это всего несколько мгновений звучащий смех Люка, не имеющий никакого видимого источника.
Я побежал. Может, на самом деле, враг — это Люк, о чем меня неоднократно предупреждали? Может, посредством всего того, что происходило последнее время, мною каким-то образом ловко манипулировали, и всего лишь с целью освободить его мать из Замка Четырех Миров? И теперь, когда она находилась в безопасности, не набрался ли он безрассудной смелости вторгнуться в сам Эмбер и вызвать меня на колдовскую дуэль, условий которой я даже не понимая?
Нет, я не мог в это поверить. Я был убежден, что он не обладает соответствующей мощью. Но даже если бы и обладал, то не посмел бы пойти на такой шаг — ведь заложницей мне служила Ясра.
Мчась по коридору, я снова услышал его голос, отовсюду, ниоткуда. На этот раз он пел. У него оказался мощный баритон, а песню он выбрал шотландскую: "В стародавние времена". Может быть, это что-то означало?
Я ворвался в холл. Мартин с Борсом ушли. Неподалеку от того места, где они стояли, я увидел на буфете пустые стаканы. А около другой двери?.. Да, около другой двери осталась Ясра, все такая же прямая, без изменений, так же держала мой плащ.
— Ладно, Люк! Давай играть в открытую! — крикнул я. — Кончай эту ерунду, и давай уладим дело.
— А?
Пение внезапно прервалось.