Староград

Ответ дал третий контейнер, содержимое которого вовсе не было похоже на какие-либо врачебные атрибуты. Даже наоборот, вместо инструментов, дающих жизнь, в нём были аккуратно разложены орудия убийств. А если точнее, то несколько миномётных труб, огромные коробки со снарядами, помеченные знаком химической угрозы, и несколько агрегатов угрожающей наружности, о предназначении которых оставалось только догадываться. Теперь всё выглядело так, словно этот груз должен был быть доставлен крайне недружелюбным людям с автоматами, которые появились ровно в тот момент, когда я окончил осматривать ящики со снарядами.

Пара тарахтящих крытых грузовиков, с метками Ордена на боках, подъехали к тому месту, где я стоял, и, без лишних разговоров, из них вылезла пара крепких ребят в форме, а также один мой старый знакомый, лейтенант Ясенев, крайне мутный и самоуверенный тип, с которым тем не менее я имел крепкие товарищеские отношения. В своё время мы тесно сотрудничали в вопросах распространения различных психоактивных веществ. Но лейтенант покинул этот бизнес, а теперь, видимо, дослужился до коллаборационистской гончей. Впрочем, не мне его судить.

Он без лишних прелюдий направился ко мне и с ходу спросил:

– Я надеюсь, что ты ничего не взял из груза! – Голос его, да и остальное поведение, были на удивление мрачными и даже будто бы подавленными.

– Нет, я просто его осмотрел. Я рад, что это ваша посылка, ибо содержимое третьего ящика выглядит довольно угрожающе.

– Не совсем. И нам не было велено вскрывать ящики. Молись, чтобы заказчик не обнаружил, что кто-то совал нос в его дела. Ибо если меня за это покарают, то я незамедлительно сдам твою персону. Я, знаешь ли, имею аллергию на пытки.

– Всё так серьёзно?

– Нет, я преувеличиваю! Конечно, серьёзно. Настолько, что тебе не стоит никому рассказывать о том, что ты вообще в курсе того, что сегодня в порт были подобные поставки. По старой дружбе, я закрою глаза на приказ устранять свидетелей, но всё равно держи ухо востро, а рот на замке, иначе вгонишь в могилу нас обоих.

Пока мы разговаривали, солдаты аккуратно переносили стальные коробки в кузов грузовых автомобилей. Когда они принялись за ту единственную коробку, которую я не проверил, и подняли оную на руки, изнутри послышались сдавленные женские причитания на неизвестном, а может, даже и вовсе не человеческом языке.

– Это что там у вас?

– Понятия не имею. Вопросов не задаю, – безразлично кинул Ясенев.

– Не нравится мне эта история. Ой, не нравится!

– Так не стоило в неё впутываться.

– Не стоило доставлять свои секретные посылки таким образом.

– Не я решал, как это произойдёт.

– Ну, видимо, некоторых вещей избежать не получится. Что же, разойдёмся и забудем, словно бы меня и не было в этой истории?

– Хорошо бы и меня в ней больше не было…

«В Протекторате Рония полно вопиющих нарушений прав человека: детский труд, нарушение условий труда, террор, расовые чистки, пропаганда, наркоторговля и ещё множество других, которые даже перечислять не хочется. Тем не менее всё, что может Мировая Лига – лишь сделать строгий выговор тираническому правительству, словно то непослушный ребёнок. Может, ещё в новостях потом помусолят да обеспокоенно покачают головой. А потом они удивляются, почему эти проблемы существуют в наше цивилизованное время!»

Грегор Карусо, представитель НРР33

В докладе «О Ронии» для Мировой Лиги

Глаза на купюрах

30.11.84

Я с самого начала войны служил в отделе снабжения третьей армии, в качестве специалиста по поставкам питания для солдат и гражданских в оккупированных территориях. С окончанием войны работы меньше не стало, теперь, кроме огромного гарнизона солдат, мне надо было заботиться и о пропитании многомиллионного города, а также его окрестностей.

А это далеко не только бумажная работа, это проверки качества продукции, печать талонов и билетов, их распределение, организация доставки и передачи консервов, хлеба и даже обычной питьевой воды, которую приходилось завозить цистернами. Городскую систему очистки взорвали войска Республики под самый конец войны, лишь бы та не досталась нам. Будь моя воля, я бы этих ублюдков не расстреливал, а выдавал бы по коромыслу с вёдрами и отправил бы их самостоятельно топать от артезианской скважины в горах до самого города.

Но вода ещё ладно, её хотя бы есть откуда черпать. А вот продукты питания были уже по-настоящему серьёзной проблемой. Ибо с ними всё в разы осложнялось тем, что мы должны были заказывать их чуть ли не из самого Карнима, поскольку местное производство было либо полностью уничтожено, либо требовало такого колоссального ремонта, что проще просто построить всё заново.

Благо, не так давно мы обнаружили, что покинутое во время штурма города здание старой пивоварни «Ангунум»34 было переоборудовано предыдущей властью под консервный завод, который, судя по докладам, даже очень неплохо сохранился, что в нашем положении было настоящим чудом. А вкупе с теми быстро растущими, генетически модифицированными коровами и прочей изменённой скотиной, которые с недавних пор стали массово появляться на окрестных фермах, благодаря разработкам Глиммер, такая находка стала окончательным решением проблемы голода. Ибо теперь мы могли наладить быстрое производство огромных партий дешёвого и вкусного мяса.

В перспективе всего эти две вещи способны существенно поднять престиж этой отсталой страны, на радость коменданту. Ведь где ещё в мире используется такая инновационная технология, да ещё и в таких масштабах? Как бы там кто из вояк ни относился к доктору и её разработкам, я всё равно считаю, что она гений. Ибо животина теперь быстро плодится, растёт и обрастает мясцом, да и к тому же абсолютно неприхотлива. Правда, некоторые хозяйства изредка жалуются на странный, уродливый и агрессивный приплод, который иногда рождается на свет. Но мне кажется, что это всего лишь закономерная погрешность не до конца проверенной технологии, которую сама Глиммер легко сможет исправить. Всё же эта девушка крайне любит свою работу и постоянно в ней совершенствуется.

Ну, а лично я не столь горю своим делом и более всего остального люблю деньги. А потому для меня все эти фабрики и генетические эксперименты – всего лишь неплохая возможность заработать. Всё же, кроме меня, практически все высшие офицеры и должностные лица смогли найти себе достойный сторонний заработок. Всё же заниматься строительством, военпромом или горнодобывающим производством – гораздо более выгодное дело, чем едой. По крайней мере, там хотя бы было, что воровать.

Но теперь и у меня наконец появилась возможность обогатиться за счёт своего обременительного поста. Я решил забирать часть продукции, которая должна достаться горожанам бесплатно, в качестве государственного пайка, чтобы затем продать её им же, но уже за чеки. Нужно лишь отсыпать часть денег моему знакомому, директору фабрики, чтобы он подделывал бумаги о количестве выпускаемых банок, скрывая от государственного аппарата тонны вкуснейшей тушёнки, а затем сам же всё реализовывал и платил мне сытный процент от продаж.

Моя же работа – проводить все проверки самостоятельно, чтобы никто так и не обнаружил пропажу. В общем, не отвлекаясь более на лирические отступления, скажу, что схема была крайне лаконичной и чуть менее трёх месяцев работала безотказно.

Пока в один день деньги, которые директор обещал перевести мне за неделю до запланированной инспекции, не пришли. Я честно ждал их до самого дня осмотра, но заветный посыльный с конвертом меня, конечно же, не навестил. А потому я наконец решил с глазу на глаз поболтать с этим мошенником о своих подозрениях, касательно его ушлой персоны.

Тут же, взяв с собой отряд конных патрульных, я верхом отправился в сторону «Ангунума». На улицах был комендантский час, а потому, кроме редких постовых, они практически полностью пустовали и наш путь прошёл без каких-либо приключений. А у самого внушительного здания старой пивоварни нас уже ждал Павел Гнёсов, тот самый директор фабрики.