Страница 13 из 89
Можно привести еще один пример фантастического толкования герба также очень старого русского города Торжка: в голубом поле шесть летящих серебряных и золотых голубей с красными ошейниками. Герб Торжка занесен в список гербов, составленных в 20-е годы XVIII века все тем же товарищем Герольдмейстера Ф. Санти. Его рисунок от того времени не сохранился, однако герб составлен геральдически правильно. В небольшой современной книжечке о Торжке приводится множество легенд, исходя из которых якобы мог «образоваться» герб Торжка. От княгини Ольги, которая отомстила за смерть мужа древлянам, послав в их город Искоростень голубей и воробьев с привязанной к их лапкам зажженной паклей, что и вызвало пожар в городе, перекидывается мостик к изображениям голубя на античных печатях и даже на фресках III в. из римских катакомб. Это напоминает аналогичную версию, высказанную в печати, о гербе древнего русского города Белозерска: автор принял рыбу, символизирующую город, за дельфина, связав таким образом историю города с далекой античной эпохой.
Подобных курьезов в отечественной историографии предостаточно, однако из курьезов они могут превратиться в своеобразную дезинформацию, искажающую и без того многострадальную историю нашего Отечества. Очевидно, для того, чтобы правильно истолковать и объяснить появление тех или иных изображений в городском гербе, надо глубже вникнуть в историю его создания. Тем более актуально это сейчас, когда начали возрождаться многие исторические традиции, что связано с общим поворотом общественного сознания к гуманитарным наукам, к истории и, в частности, к таким еще недавно «никому не нужным» вещам, как гербы и символы.
Еще с феодальных времен…
Городской герб – явление социальное. В Европе он появился еще в феодальном обществе – как символ самоуправления города и свидетельство его особых привилегий.
В России города не имели должной самостоятельности на протяжении многих веков и потому особой нужды в городских гербах долгое время не было.
Одной из первых превратилась в городской герб ярославская эмблема, о чем свидетельствует петровский указ 1692 года, в котором впервые появился и термин «городской герб». Указ предписывал в местном органе администрации города Ярославля (Приказной избе) «быть печати изображением герб ярославской». На печати, кроме царского титула, помещалась надпись: «Печать града Ярославля». Рисунок герба города, выгравированный на печати, повторял эмблему Ярославского княжества из Титулярника 1672 года: стоящий на задних лапах медведь держит правой лапой положенную на плечо алебарду. Похожая эмблема приводится в одном из военных знаменных гербовников 1720-х годов: здесь она представлена в виде черного медведя, стоящего в желтом (золотом) поле и держащего на плече красный чекан (вид оружия). В конце же XVIII века, когда каждый городской герб начал подробно описываться в соответствии с геральдическими правилами, ярославский герб получил новые геральдические цвета: медведь был помещен в серебряном поле, в левой лапе он уже держал золотую секиру.
Гербу соответствовала и легенда об основании Ярославля, на месте которого когда-то князь Ярослав Владимирович Мудрый убил медведя. Эта легенда отражена и в «Сказании о построении града Ярославля». Ученые, исследовавшие язык «Сказания», пришли к выводу, что оно возникло не ранее XVII века. Тогда же появилась и ярославская эмблема, которая заняла свое место среди рисунков Титулярника, а потом перешла в городской герб.
При Петре I создание городских гербов стало делом государственной важности, связанным с мероприятиями в области городского устройства. Царь-реформатор вывел городовые магистраты, которым отводилась роль главы «градского общества» из-под власти воевод и губернаторов (представителей центра), создав в 1720 году высший орган городского управления России – Главный магистрат. Последний должен был «ведать всех купецких людей судом и о их делах доносить в Сенат». Российским городам предоставлялось незначительное, в основном формальное самоуправление, к тому же не успевшее утвердиться,[13] однако символ города здесь «пришелся к месту». И с этого времени вопрос о создании городских гербов ставится на повестку дня. Сенатский указ 1724 года предписывал «во всех судебных местах сделать печати, а именно: в губерниях и провинциях и в городах, которые имеют гербы, на тех вырезать тех городов гербы, а которым нет, то нарисовать приличные вновь в Герольдмейстерской конторе, и с оных отослать те рисунки для рассылки во все судебные места в Юстиц-коллегию». Данный указ был издан «по силе» предыдущего, который назывался «О форме суда». По нему процедура судопроизводства с 1723 года обретала строгие и неизменные правила, распространявшиеся и на судебное делопроизводство. По-видимому, предполагалось, что каждый судебный документ должен запечатываться особой печатью с гербом – символом конкретного города.
Городской герб должен был «украшать» не только печати судебных органов, но и знамена полков, расквартированных по городам, по поводу чего был издан особый указ. Правда, и за несколько лет до указа городские эмблемы уже присутствовали на военных знаменах. Дело в том, что в начале XVIII века в России сформировалась стройная система размещения полков русской армии. В 1708 году Россия была разделена на восемь губерний с приписанными к ним городами. Каждая губерния содержала свои полки, которые внутри губерний размещались по городам, и почти все они получили названия этих городов, некоторые – губерний. А вместе с ними – их эмблемы, которые изображались на полковых знаменах. С 1712 года новые знамена начали изготовляться в Оружейной палате и отсюда рассылаться в полки. Впоследствии многие эмблемы со знамен использовались и в городских гербах. Рисунки этих эмблем еще до создания в 1722 году Герольдмейстерской конторы были собраны воедино в специальном Знаменном гербовнике 1712 года. Он послужил источником эмблем для рисовальщиков городских гербов, когда Герольдмейстерская контора приступила к выполнению правительственного заказа по созданию печатей для судных мест. Для этого ей и понадобились сведения о старых гербах, которые Геральдическая контора рассчитывала получить с мест.
Ответы были присланы из четырех губернских канцелярий и почти из двух десятков провинциальных, а также из некоторых уездных городов Московской губернии. В ответах наблюдается поразительное единообразие – ни о каких прежних городских гербах большинство провинциальных канцелярий не знало. Причем отрицательно ответили даже Владимирская и Вятская канцелярии, хотя и владимирская, и вятская эмблемы к тому времени были нарисованы и помещены в Титулярнике 1672 года.
В доношении из Сибирской губернии сообщалось: в ближайшее время требуемых сведений прислать невозможно, «понеже в Сибирской губернии город от города в дальнем расстоянии и посланные возвращаютца через долгое, а из других городов возвращаютца через годичное время». Какие-то города прислали рисунки городских печатей, например, Смоленск: «Пушка с птицей Гамаюн, вокруг надпись» Печать царского величества княжества Смоленского».
Несколько городов все же прислали сведения о старых гербах. Это прежде всего прибалтийские города – Ревель (нынешний Таллинн), Нарва и Выборг, которым гербы жаловались еще при шведском владычестве. Описания гербов сопровождались красочными рисунками. Вполне конкретный ответ пришел из Ярославля: «В Ярославской канцелярии прежний герб имеется воеводского правления и оной герб и в городе» (вспомним петровский указ 1692 года). О гербе города получили также сообщения из Уфы и Казани. Например, сообщение из Уфы было таким: «В городе Уфе герб имеетца. Нарисована на серебре куница весом (имеется в виду печать. – Н. С.) полчетверта золотника позлащена, которая прислана в Уфу при грамоте из Казанского дворца». Знали о своих гербах Киев, Чернигов и другие украинские города.
13
В 1727 году, уже после смерти Петра I, городовые магистраты вновь оказались в подчинении губернаторов и воевод, а Главный магистрат был и вовсе ликвидирован.