Страница 5 из 12
– Что скажете, парни? – спросил он, втянув и без того тонкие губы. Клянусь, это было не дежурной фразой. Ему правда хотелось узнать наше мнение. Тогда-то я понял, что Киран не пишет музыку, он вкладывается в нее. Выражает то, что не может передать словами. Музыка – и есть он.
– Круто, – только и ответил я. Выражение эмоций, особенно радости, никогда не было моим коньком. Сейчас кое-что изменилось, но тогда… Круто – было высшим проявлением моего уважения.
Джейк ничего не сказал, молча улыбался, возможно, уже слышал материал в таком виде. А Крис продолжал дуться из-за ухода Алекса.
Я рад, что Крис образумился. Потому что на тот момент между ним и Кираном мы бы выбрали Кирана. Знаю, Киран никогда бы не поставил такие ультиматумы, скорее мы с Джейком сами бы убрали недовольного. Сейчас Крис – мой братишка, заводной, все еще ребенок, но заметно повзрослевший.
Но это еще не все достоинства Кирана. Я правда считаю его одним из главных творцов нашего успеха, наравне с Джейком. И не только потому, что он придал нашим трекам музыкальность, нашел точку, позволившую нам выгодно отличаться от других банд. Он еще и привел к нам Дастина. Самого застенчивого, самого семейного и самого охеренно играющего рифы гитариста. В этом плане он машина: ровно, четко, со всеми необходимыми акцентами. Он – антиджазист. Не в плане того, что ненавидит джаз, нет. Просто его кредо – никакого размытия, фьюжна. Если часы, то только механические, а никак не песочные. А это как раз то, что нужно в нашей музыке.
Такова наша предыстория. Я могу еще долго рассказывать о парнях. Не то, чтобы я фанател от Доминика Торетто4, но парни из группы реально моя семья. Черт, мне даже сложно предположить, чем бы я мог заниматься в жизни, кроме музыки. Конечно, я нашел бы варианты, но получал бы я столько же удовольствия? Сомневаюсь.
В ту ночь я засиделся. Парни уже дрыхли; Крис, как всегда, храпел. Хочется рассказать про романтику ночной дороги, но не в этот раз. Я был вымотан после концерта, а дорога, встречные огни машин захватывали мое внимание и очищали мысли. Лишали их значимости. Есть и есть.
Я сидел рядом с Эрни, нашим водителем и на время туров полноценным членом семьи. Он спал, когда мы выступали или в любое другое время, когда не приходилось вести наш туровый автобус. В душе он был заядлым металлистом и работа с нами – возможность вернуться в те бесшабашные времена – стала для него отдушиной. Надо отдать должное его супруге – Мэри, которая ни разу не высказалась против его текущей работы (по словам самого Эрни, а там уж кто знает, насколько он каблук в домашней жизни).
Эрни был технарем, и разговоры о подпевающей нам многотысячной толпе его мало интересовали. Другое дело – организация самого шоу, настройка инструментов, даже техника игры на этих самых инструментах – тут он мог залипнуть под наши рассказы на долгое время. Вот и сейчас он вновь вызнавал, как мне удается выжить после туров, и как я собираюсь делать это сейчас, когда все расписано на полгода вперед с перелетами по Европе.
– Для начала, я не самый техничный барабанщик. В том смысле, что мои партии не изобилуют кучей фишек, которые обычный слушатель не воспримет или воспримет как лишний шум. Барабанные соло, куча брейков – это не для меня. Я обычный парень без заскоков и претензий на звание лучшего барабанщика всех времен. Вот и все. Я играю в удовольствие от чего не сильно выматываюсь.
Мой ответ не устроил его. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, а, может, просто собирался зевнуть – в темноте было не разобрать, но я опередил его.
– Техника решает. Да, тут без вариантов. До сих пор вспоминаю мастер-класс от Чеда Смита из RHCP. Он сыграл самый простой ритм, а мне уже захотелось пуститься в пляс. Хотя, я не об этом хотел сказать. Хорошая выверенная техника позволяет не только извлекать крутой звук из барабанов, но и экономить силы. Все строится на отскоке и верных движениях. Это как забивать гвоздь молотком. Смысл не в силе удара, а в том, чтобы с минимальными усилиями забить гвоздь, при этом не погнув его.
– Вот, это я и хотел услышать, – оживился Эрни и широко зевнул, прикрывая рот тыльной стороной ладони.
– Чтобы забить гвоздь, достаточно просто попасть молотком под прямым углом. Молоток достаточно тяжелый, чтобы сделать всю работу за тебя. Просто направь его.
Мое кресло немного отклонилось. Я поднял голову – это Джейк оперся на него, глядя на вырываемый фарами нашего автобуса асфальт из тьмы.
– Развлекаетесь, парни? – спросил он.
– Да, вновь радую Эрни историями, который он слышал уже тысячу раз.
Эрни вновь зевнул, не глядя на нас.
– Может, кофе? – Джейк протянул мне термос, увешанный наклейками из городов, где мы были. Он всегда возил его с собой. Своеобразный талисман. Крупный, от того не самый удобный.
– Эрни?
– Нет, без меня. Боюсь, сердце выскочит от того количества кофе, что я пью в дороге. Потом со сном еще проблемы начнутся.
– В общем, ты не будешь, старый ворчун? – я любил подначивать его.
– В общем, я не буду, сынок.
Говоря о группе, как о семье, я совсем забыл упомянуть тех, без кого наши шоу скатились бы во что-то невразумительное. Знающие люди понимают, что я имею ввиду нашего звукача, световика и тех персонал. Люди, которые делают нашу жизнь куда комфортней, позволяя не только сконцентрироваться на своем деле, но и помогают коротать время в туре. Особенно дружен с ними Крис. Вот и сейчас в одной из комнат орала музыка и разносился хохот.
– Как тут уснуть? – развел я руками, обращаясь к Джейку, словно предвидя его вопрос.
– Бесполезно. Я бы все равно не смог уснуть.
– Возбуждение не спало?
– Да. Сегодня вышло очень драйвово. Обожаю такие концерты. Все благодаря фанам.
– Не могу не согласиться.
Джейк потрепал меня по голове.
Я посмотрел на него, а он продолжал изучать шоссе. Даже сейчас он был в любимой бейсболке – подарке отца. Тот выиграл ее на бейсбольном матче. Ничего особенного, просто лотерея для собравшихся. И Джейка, конечно, не так сильно волновал бейсбол, сколько внимание отца.
– Что думаешь? Выглядишь тревожно.
Он опустил голову, улыбнулся одними губами.
– Все не выходит из головы новая мелодия.
Так вот в чем дело. Джейк всегда уходил в себя, когда в нем зрел новый текст.
– Нет, я пока не придумал слова.
Думаю, вы понимаете наш уровень синхронизации в группе. Единый организм, не иначе.
– Киран с Дастином придумали ее сегодня, пока мы откисали после выступления.
– Два голубка.
– Я думаю, ты должен это услышать. Прямо сейчас.
Джейк пошел за парнями. Я переместился к столу у окна. Наклонился посмотреть, а за стеклом – пустыня и горы. В темноте ничего не видно, но мой мозг сам дорисовал недостающий пейзаж.
Киран с Дастином, оба измотанные, но довольные, держали в руках гитары. Джейк тащил два комбика. Сложно вспомнить, сколько песен было придумано в турах. Как говорит Киран, когда в твоей жизни не остается ничего, кроме музыки (конечно, он имел ввиду время длинных заездов по стране и миру), новые идеи вынуждают тебя реализовывать их. Звучит как одержимость. В его случае, возможно, так и было. Вне гастрольной жизни он был не так плодовит.
– Сразу предупрежу, это не окончательный вариант.
Он повторял это каждый раз перед премьерой. Переживал, что нам может не понравиться.
Дастин в это время отстраивал гитару, подкручивал звук на комбике.
– Приступим? – Дастин уставился на Кирана, всем видом говоря «давай сделаем этой!»
Киран едва заметно кивнул, но не вступал. Настраивался. Так всегда бывало с новым материалом. Как если бы Кирану требовалось время, чтобы принять его.
– Раз, два, три, и… – тихо проговорил он.
Гитара Кирана вступила первой, далекими протяжными нотками, в которых я уловил раздирающую недосказанность, словно два близких человека потеряли друг друга, так и не успев поделиться самым сокровенным.
4
Главный протагонист кинофраншизы «Форсаж».