Страница 3 из 19
Нам не раз приходилось встречаться с трактовкой этих слов в том духе, будто бы Ильенков выступал за мирное сосуществование сфер общественной жизни, управляющихся научно, и рынка и предлагал для этого мирного сосуществования разделить их, чтобы государство не вмешивалось в то, что по праву принадлежит рынку Между тем мысль Эвальда Васильевича гораздо глубже, чем это представляется авторам подобной трактовки. Да, он действительно предлагает разделить то, что находится в компетенции рынка, и то, что реально может быть обобществлено (то есть обратно присвоено человеком), но никак не для того, чтобы пустить процесс «на самотек», а для того, чтобы ясно видеть «линию фронта» в войне капиталистического с коммунистическим в социалистическом обществе. Тем самым он ставил вопрос о социалистической капиталистичности как практическую проблему, требующую как можно более быстрого разрешения, опираясь на теоретическую ясность. А такой ясности как раз и не хватало. На деле даже отказались от простого, но очень четкого марксова и ленинского определения социализма как переходного периода от капитализма к коммунизму и объявили социализм отдельной общественно-экономической формацией.
Проблема отсутствия теоретического понимания вопросов социализма и, в частности, социалистической капиталистичности, поднятая Э.В. Ильенковым в письме к Ю.А. Жданову, проблема отсутствия видения «линии фронта» в борьбе нового со старым действительно остро стояла на протяжении всего периода существования советского социализма.
Еще задолго до этого письма по вопросам социализма проводилось множество публичных дискуссий, в которых участвовали представители различных экономических школ, философы и не только. Вопрос о том, что мы назвали здесь социалистической капиталистичностью, был как раз основным. Он ставился не только как проблема план/рынок, но и как вопрос о том, что и как, собственно, нужно планировать.
В брошюрке «Экономические проблемы социализма в СССР» И.В. Сталин на вопрос, что нужно планировать, отвечает так: «Следовательно, обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества, – это цель социалистического производства» [4]. Далее он специально уточняет, что «непрерывный рост и совершенствование социалистического производства на базе высшей техники, – это средство (sic!!!) для достижения цели» [4]. Величайшая заслуга Сталина состояла в том, что он вовремя поставил этот вопрос. Однако, сталинский ответ на него как стратегическая линия социалистического правительства нес с собой много опасностей именно потому, что производство признавалось лишь средством для удовлетворения потребностей общества. Ту же ошибку мы находим у главного оппонента Сталина – Л. Троцкого. В «Преданной революции» он тоже поднимает вопрос об удовлетворении возрастающих потребностей: «Если считать, что задачей социализма является создание бесклассового общества, основанного на солидарности и гармоническом удовлетворении всех потребностей, то в этом основном смысле в СССР социализма еще нет и в помине». [5] И такое понимание у главнейших на тот момент теоретиков социализма было в то время, когда капитал стихийно начал уже заниматься непосредственным производством потребностей, а не просто их удовлетворением.
Эта идея об удовлетворении потребностей общества, в конце концов, не выходит за пределы круга идей, отвечающих именно капиталу как общественному отношению. Косыгин и Либерман тоже придерживались той же точки зрения, а косыгинская реформа имела своей целью не возврат к капитализму, а опять-таки удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества. Все мероприятия, проводившиеся в сфере производства, были лишь способами достижения этой цели.
Ответу Сталина можно и нужно противопоставить ответ Ленина, намеченный лишь в общих чертах в работе «Государство и революция» [14]. В разделе «Экономические основы отмирания государства» он указывает на тот минимальный уровень уничтожения общественного разделения труда, который смог бы коренным образом преобразовать отношения людей относительно управления обществом. Достижение этого, а затем и следующего уровня только и может быть целью социалистического производства. В таком случае основой плана (целью планирования) является не то, что должно получиться в результате процесса производства (удовлетворение потребностей или прибыль), а изменение самого этого процесса, роли и места человека. Только спланированное разотчуждение может быть альтернативой кризису плановой экономики.
Важнейшим вопросом социалистической капиталистичности является вопрос уничтожения товарного производства, который был одним из центральных в дискуссиях. В частности, Сталин, отвечая на замечания о товарном производстве, делал следующую, очевидную на сегодняшний день ошибку: «Следовательно, наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединенных социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потребления, которое, очевидно, никак не может развиться в капиталистическое производство и которому суждено обслуживать совместно с его “денежным сектором” дело развития и укрепления социалистического производства» [4]. Упускалось из виду как раз то, что любое товарное производство, развиваясь, ведет к капитализму, так как воспроизводится отчужденный характер труда и связь производителей через рынок.
Определенную роль в разработке вопросов преодоления социалистической некапиталистической капиталистичности сыграли так называемые экономисты-нетоварники, которые, пусть и не всегда по-марксистски последовательно, рассматривали те или иные альтернативы товарному производству Однако, опять же, они составляли меньшинство среди экономистов.
Марксизм постепенно утрачивал свои позиции в среде советских политэкономов. В дискуссии 1962-64 годов в борьбе между учеными и хозяйственниками, отстаивающими ту точку зрения, что развивать товарное производство ни в коем случае нельзя, предлагавшими альтернативные товарному способы организации народного хозяйства, и рыночниками, выступающими за «экономические» механизмы регулирования производства, победили, как известно, рыночники. Многими теоретиками, в том числе ак. В. С. Немчиновым, ак. С. Г. Струмилиным, экспертами Госплана СССР, а главное, партией были поддержаны идеи уже упомянутого Е. Г. Либермана, изложенные в статье с кричащим названием «План, прибыль, премия». Его идеями руководствовались при проведении косыгинской реформы 1965–1971 гг., в результате которой все больше и больше применялись «экономические рычаги управления экономикой»: материальное стимулирование работников как способ повышения заинтересованности трудящихся в результатах своего труда (само по себе материальное стимулирование отдельных работников отнюдь не было спецификой реформы, оно применялось и до нее, специфика реформы состояла в том, что предприятия получали право оставлять у себя часть прибыли для коллективного “стимулирования”, что вело к противопоставлению коллективного интереса общественному, то есть создавало основу для анархо-синдикализма); самофинансирование предприятий; прибыль как главный критерий эффективности и цель деятельности предприятий, которые стали основной хозяйственной единицей. И это оценивалось не как отступление или поражение, а как развитие социализма. Развитие товарного производства понимали как шаг вперед. Аргументировалось это тем, что товарное производство развивается в социалистической стране, а это значит, что оно тоже социалистическое. А ведь от этого развитие товарного производства не переставало быть движением назад к капитализму, который есть не что иное, как общество развитого товарного производства.
Косыгинская реформа была всего-навсего закономерным результатом и моментом развития хозяйственной системы, которая начала складываться еще во времена НЭПа, вынужденного отступления, для того, чтобы обеспечить стране ресурс для дальнейшего развития социализма. Конечно, НЭП – развивающийся по собственным законам капитализм в государстве диктатуры пролетариата – был свернут, но от него осталась разрозненность предприятий, связанных между собой не только государственным планом, но и хозяйственным расчетом, то есть денежно-товарными отношениями. Родимые пятна старой капиталистической системы сохранились и в отношениях работников с предприятиями – имеется в виду сдельная оплата труда и вообще вся система материального стимулирования работников, которая воспитывает в трудящихся стремление к обогащению. При такой системе труд каждого отдельного работника осуществляется не как необходимость участвовать в важном деле всего общества, а как средство приобретения материальных благ.