Дьяволица

Из ржавой Лады «двенашки» выскочили взбудораженные парни. Они матерились, хватались за головы и гадали, что им за это будет.

Моё же внимание сосредоточилось на спасённой мной парочке. Девушка была беременна.

«Она полуволк», — раздался в моей голове голос Полины, которая, как оказалось, видела происходящее глазами той самой девушки.

«Надеюсь, я спасла не будущего губителя мира?» — спросила я, ибо сама ещё не успела заглянуть в инфополе.

«Нет. Должна родиться девочка, для которой уже есть пара, — ответила мне Полина. — Кстати, эта девушка — дочь твоей бывшей одноклассницы».

«Рада, что всё было не зря», — я попробовала пошевелиться — больно.

Люди вокруг меня засуетились. Кто-то даже позвонил в скорую. Медлить нельзя. Пора бежать.

— Всё нормально! Скорая не нужна! — объявила я и вылезла из-под машины. Мне привычно терпеть боль, так что я вскочила на ноги, как бравый солдатик.

Народ загалдел, но никто не стал меня преследовать. Я свернула на неосвещённую тропинку и окольными путями молнией донеслась до дома никем не узнанная.

А на следующий день, рано утром, мы, ещё до возвращения Полины, уехали.

***

Дилану пора было вливаться в нормальную жизнь. После недельного пребывания в Нижнем Волчке мы вернулись в Москву, в наше логово ангелов смерти.

В аэропорту Москвы нас встретил Максим. Он снова сбежал от непростой семейной жизни, оставив беременную жену одну с ребёнком.

Полина была полностью права, называя Максима вторым Диланом. Горько это признавать, но куда деваться от правды?

Я ничего не стала говорить сыну. Разберётся сам. А у мена накопилась гора неотложных дел. Я вознамерилась основательно перекроить жизнь клана и обновить состав Службы Смерти.

***

Если окинуть старое здание завода, где располагалась наша база, беглым взглядом, могло показаться, что оно приведено в запустение — настолько безобразно и голо было вокруг.

Мне же, напротив, хотелось комфорта и хоть сколько-нибудь радующих удобств под рукой. Десяти минут в логове мне хватило, чтобы принять решение о переезде. Не сиюминутном, но скором.

Причина, по которой я планировала остаться здесь ещё на какое-то время, имелась только одна, и чрезвычайно веская: на заводе был крематорий. Мне ещё не приходилось пользоваться им, но теперь настало время избавиться от отступников. Я планировала внести серьёзные изменения в состав клана чистильщиков.

Все были предупреждены о нашем приезде, и в жилой части здания туда-сюда сновали недавно вернувшиеся со своих заданий наёмники. Завидев нас, они делали глубокий кивок и продолжали заниматься кто чем.

Появление Альгиса меня как-то сразу успокоило: я доверяла ему почти как себе, и его мощная энергетика придавала мне сил.

— Рад вашему возвращению, — сказал Альгис и поцеловал мне руку. Это был с его стороны знак особого уважения, но отнюдь не заискивания.

— Здравствуй, Альгис, — ответила я.

Затем он пожал руку Дилану и Максиму и перешёл от этикета к делу:

— Ваша комната и обед готовы, — он дал знак кому-то из чистильщиков отнести багаж куда следует и снова обратился ко мне: — Вы голодны?

— Да, хорошо подкрепиться будет как нельзя кстати, — кивнула я.

— Я готов съесть всё, что найду! — воодушевлённо высказался Максим.

В клане убийц не принято подниматься со стульев, когда входит верховный. При нашем появлении на кухне все, кто сидел за трапезой, сделали вид, что ничего не заметили. На самом же деле народ был взбудоражен. Они полагали, что наши возвращение перевернёт с ног на голову их привычный уклад, и были правы.

И если ещё минуту назад кухня звенела от оживлённых бесед, то теперь в воздухе повисла напряжённая тишина.

— Есть стейки, пельмени и картофель, — обратился ко мне Альгис. — Что будете?

— Спасибо, Альгис, я разогрею еду сама. Ты будешь с нами?

— Нет, но после обеда нам нужно поговорить.

Я кивнула:

— Тогда садись к нам за стол.

— Дилан ещё не разговаривает? — поинтересовался Альгис.

— Нет, — был мой ответ. — Я за двоих.

Себе я положила здоровенную тарелку жареного картофеля с мясом, Дилану гору пельменей, а Максим наворотил себе всего, что нашёл.

«Не ел пельменей целую вечность…» — сказал Дилан, сглатывая слюну.

«Только не спеши».

— Диана, я хотел поговорить без посторонних, — сказал Альгис, имея в виду сидящих за соседними столами.

— Разумеется, — кивнула я. — Ещё успеем. До всеобщего собрания почти три часа. Времени вагон. Не явились пока только Геворг и Кай…

— Геворг обещал быть. Кай тоже предупреждён, — вмешался в разговор Максим.

— Я в курсе, — сказала я. — Проведём собрание без него.

Альгис сидел с мертвенно спокойным видом, но его мысли были охвачены тревогой. Кроме того, наш старейший воин устал от вечной жизни. И если Геворг хотел власти и силы, то Альгис мечтал обрести покой. Но, хоть Альгис больше заслужил получить желаемое, смерть в этот день ждала Геворга, а не его.

Максим был неуместно весел, хотя знал, чем закончится сегодняшнее собрание. Временами он вёл себя инфантильно, и взять себя в руки ему помогал лишь мой красноречивый суровый взгляд.

За трапезой мы так и не смогли поговорить ни о чём важном. Меня потряхивало от мыслей о предстоящей казни. Геворг всё-таки был сильнейшим убийцей клана. И хотя Альгис был старше его на целое столетие, волчий ген придавал Геворгу дополнительной мощи. Мне было безмерно жаль, что мы потеряем его. Новички, предавшие клан, меня волновали меньше.

Дилан торопливо орудовал вилкой, чтобы со стороны не было видно, что его руки дрожат. Он опомнился, когда тарелка опустела, и тут же почувствовал, что съел слишком много. Его желудок незамедлительно исторгнул полученную пищу. Дилан едва успел добежать до мусорного ведра.

Все сидящие повернули голову в сторону Дилана. Кто-то спросил:

— Госпожа Диана, ему помочь?

— Нет, — неприветливо ответила я. — А остальные что уставились?

Дилан, хоть и с трудом, но поднялся на ноги сам, прополоскал рот, выпил воды и сел обратно за стол, ни на кого не глядя.

— Диана, — начал Альгис, — вам не помешало бы отдохнуть с дороги. Я могу зайти позже.

— Максим, будь добр, убери посуду. Мы будем у себя в комнате, — сказала я сыну, затем обратилась к Альгису: — Не стоит ждать. Идём сейчас.

— Ваш разговор секретен даже для меня? — с обидой в голосе пробубнил Максим.

— Мы дождёмся тебя, — ответила я.

Дилан держался и шёл до комнаты без посторонней помощи. Он злился на себя за собственную немощь и требовал от своего тела невозможного.

Наконец, скрывшись от посторонних любопытных ушей, мы начали разговор:

— Сегодня состоится казнь, Альгис. Позаботься, чтобы крематорий был готов.

— Слушаюсь, — кивнул он. — Значит, это твоё окончательное решение?

— Геворг предал нас окончательно и бесповоротно, — ответила я.

— Я знаком с ним семьсот лет…

— Мне жаль. Это огромная потеря для нас. Но я рада, что, несмотря на своё желание умереть, ты не предал клан.

— Я надеюсь, что однажды ты сможешь отпустить меня с миром.

— Когда-нибудь ты будешь вознаграждён, — пообещала я.

— Благодарю, — слегка наклонил голову Альгис. — Не беспокойся, Диана, я буду верен тебе, пока во мне есть необходимость.

Дилан лёг на кровать и снова стал похож на покойника. Он изо всех сил боролся с вновь подкатывавшей тошнотой и ознобом.

Вернулся Максим и застал нас в молчании:

— Я всё пропустил? — спросил он.

— Нет. О том, что сегодня состоится казнь, ты уже в курсе. Сейчас вы с Альгисом проверите исправность печи крематория. Во время собрания ты, Максим, будешь следить за Хорком и Майком.

— Ты, что, собралась их сжечь сегодня? А Геворг?

— Оставим его на десерт.

— Ну и ну… Трое — это как-то многовато… — почесал затылок Максим.

— За работу! — громко объявила я и хлопнула в ладоши. — Следующие полтора часа не беспокоить нас.