Дьяволица

В будущем, которое мне показала Полина, Рита выросла красивой, очень похожей на Максима и немного на меня. Не хотелось верить, что на её жизни уже с младенчества стоит крест.

— Вот так. Но убить младенца клан не может из гуманных соображений: ей в любом случае дадут шанс, — резюмировала Полина.

— У меня есть некоторые мысли насчёт неё. Вспомни мамину историю: её родители тоже были из клана чистильщиков, а сама она в итоге оказалась здесь.

— Это было необходимо, чтобы разнообразить генофонд клана. Невеста твоего дядюшки Стаса покончила с собой. Род твоего отца вообще мог прерваться. Впрочем, изначально в линиях дедушки не было вероятностей, что он когда-нибудь женится, так что появление бабушки стало, можно сказать, спасением для всего нашего рода — чудом. А ведь это не так-то просто — отыскать одинокого волчонка с совместимой энергетикой. Я бы даже сказала, почти нереально.

— Я попробую.

— В таком случае, чем скорее ты заберёшь ребёнка, тем лучше. Я буду благодарна тебе за это.

— Заберу? — удивилась я.

— А как ещё ты планируешь спасти внучку? Она должна будет расти в новой семье. Бабушкины родители добровольно отдали её в семью твоего отца. То ли им повезло, то ли они продали душу дьяволу, чтобы он помог их дочери обрести счастье.

— Ты не должна была этого знать, но это правда, — кивнула я.

— Я не ходила в школу, но мозги у меня в порядке, — ответила Полина. — Теперь тебе предстоит устроить ребёнка в чью-то семью. Так, чтобы родные родители больше ничего о ней не знали.

— Когда нужно забрать девочку?

— Самое позднее — когда родится её младшая сестра. Не волнуйся, я помогу тебе. Завтра мы сообщим им об этом.

— Почему именно завтра?

— Потому что моё слово — закон, а о моих линиях будущего ты уже знаешь.

— Нам нужно установить связь друг с другом, — предложила я.

— Что угодно, если это поможет. Тебе нужна моя кровь?

— Нет. Просто дай мне руку, я должна почувствовать твою энергию.

Она сделала, как я просила. На самом деле я толком не знала, как её энергетический отпечаток поможет мне.

— Нужно испытать. Я попробую сказать тебе что-либо мысленно, сосредоточься.

«Итак, в каком году я родилась?»

«В 1991-м. Это же элементарно, давай посложнее», — был ответ.

Я усложнила задачу, ушла на улицу.

«Всё так же хорошо слышишь меня?»

«Да.»

«Сделай что-нибудь: ущипни себя или просто погладь.»

«И что, ты это почувствуешь?»

«В этом и смысл.»

«Сделала, угадывай.»

«Заправила прядь за ухо.»

«Верно. А теперь?»

Она сначала потянулась к колену, затем передумала и не стала ничего делать. Я снова угадала. Всё оказалось проще, чем казалось сначала.

«Если это сохранит жизнь моему ребёнку…»

«Ты будешь благодарна», — закончила я за неё.

«Это отчасти компенсирует тот факт, что тебя не было, пока я росла.»

«Значит, пора совершить хотя бы один материнский поступок. А пока будем считать, что наш эксперимент прошёл успешно.»

Дилан всё это время отдыхал в комнате и наблюдал за ходом нашего с Полиной разговора.

«Не скучаешь?» — спросила я его.

«Нет. Чувствую, мне стоит ускорить свой темп выздоровления как минимум в десять раз.»

«Да уж, перемены грядут… Ничего, мы как-нибудь справимся», — подбодрила я его.

К нам заглянул Максим:

— Как дела? Кто со мной во двор? Будем жарить шашлык. Егор уже разжигает мангал.

— Всё хорошо, я приду через пять минут, — ответила я.

— А он? — кивнул он на Дилана.

— На улице прохладно. Ветер. А у него нет тёплой одежды.

— У меня есть толстовка, пусть возьмёт её. Не весь же день сидеть взаперти, — великодушно предложил Максим.

«Пойдёшь?» — спросила я Дилана.

«Да.»

— Ладно, неси её сюда, — сказала я Максиму.

— Да вот она, — Максим подал толстовку и встал посреди комнаты. Было заметно, что ему хочется поговорить. — А чем вы так долго занимались с Полиной?

— Обсуждали кое-что. Личные дела. А теперь выйди, пожалуйста, нам нужно одеться.

Максим с недовольным лицом удалился.

Дилан усмехнулся.

«Что?» — поинтересовалась я.

«Ревнует. Ему хочется твоего внимания.»

«Да, хочет наверстать то, что ему недодали в детстве. Они с Полиной оба в этом нуждаются.»

«Максим до сих пор мальчишка. Ему бы ещё лет пять наслаждаться беззаботной жизнью.»

«Вспомни нас с тобой.»

«У нас были другие проблемы.»

«Вот именно. Не нужно осуждать его за то, что рос без нас. Он ещё успеет повзрослеть. Ладно, давай одеваться.»

«Всё-таки я не был ребёнком в его возрасте.»

«Зато ты был стариком, и мне большого труда стоило заставить тебя расслабиться хоть на минуту.»

«С тобой расслабишься…»

«Ах, даже так?! По-моему, здесь кое-кто только притворяется больным. Одевайся-ка сам!» — скомандовала я шутливым тоном.

«Санаторно-курортный период уже кончился? — так же в шутку спросил он, но тут же посерьёзнел. — Тебе не кажется, что Максим — это бомба замедленного действия?»

«Может быть. Но у меня нет конкретного решения, что делать с этим. Он утверждал, что понимает, каковы будут последствия его вступления в ряды наёмников. Давай сейчас не будем думать об этом. В кои-то веки мы собрались все вместе.»

Я помогла Дилану одеться, и мы вышли во двор, где Егор с Максимом колдовали возле мангала с углями.

— Я там скамейку отремонтировал и покрасил, можете садиться, — предложил Максим.

— А где Полина?

— Она на кухне. Режет овощи. Сказала, что помощь ей не требуется.

Мы сели ждать мяса и смотреть на густую темноту неба со словно залипшими в нём созвездиями. Дилан почти мгновенно замёрз на ветру, пришлось принести из дома плед и укрыться им.

Какое-то время мы позволили себе отвлечься и просто любоваться ясным вечером без лишних мыслей. Однако вскоре манящий аромат жарящихся шашлыков заставил мой желудок стонать от голода.

Я подкралась к ребятам со спины и стащила один шампур с ещё сыроватым мясом и с наслаждением съела. Максим обнаружил пропажу и смешно заворчал.

«Ты та ещё преступница», — с улыбкой сказал Дилан.

«Добытчица, — поправила я его. — Последний кусочек остался. Хочешь?»

«Давай. Хоть какое-то разнообразие после этой вечной яичницы.»

«По крайней мере, твоя привередливость — уже явный признак выздоровления. Мне очень хотелось дожить до этого момента…»

«Без тебя я бы не стал бороться. Ты снова меня вытащила.»

«Ты знаешь, в каких-нибудь параллельных реальностях всё могло сложиться совсем не так: я могла давным-давно потерять тебя и превратиться в такую же тётку, как Света. Я безумно счастлива, что мы сейчас вот так сидим с тобой, смотрим на небо и едим шашлык, который приготовил Максим…»

«У нас с тобой невероятная жизнь, правда?»

«Кто бы мог подумать…» — согласилась я.

Ребята закончили жарить последнюю партию мяса и ушли в дом. Мне захотелось понаблюдать за небом и, возможно, увидеть сгорающий в атмосфере метеорит.

Дилан уткнулся замёрзшим носом мне в щёку. Так мы и просидели ещё какое-то время, пока наше комфортное молчание не нарушил подъехавший к дому автомобиль.

«Этого ещё не хватало…» — возмутилась я.

Первой из машины вышла Маша, в темноте различался лишь её круглый силуэт. Она остановилась возле нас и прошипела:

— Я так и знала… Мерзавец! — вероятно, она приняла Дилана, одетого не в свою толстовку, за Максима, хотя даже в темноте их было трудно перепутать. Ревность глупа и слепа.

— Если тебе нужен Максим, то он в доме, с Полиной, — ответила я мертвенно спокойным голосом. Мне вовсе не хотелось тратить слова на свою так называемую невестку. Один её вид вызывал во мне отвращение. Я не могла найти в ней ни единой черты, которая бы мне нравилась.

Маша растерянно всплеснула руками, не зная, верить моим словам или нет.

— Зачем вы сюда приехали? — спросила я.

— А не ваше дело! — взвизгнула она и убежала в дом.