Страница 8 из 32
– Прошу прощения. Мне нужно отойти, – произнёс слева Фабиан, кивнул сидящим с другой стороны стола и спокойно вышел из шатра. Я даже не взглянул на друга.
– Как охота, Николас? Вы оба наверняка проголодались. Так же, как и все мы, – вождь подал кому-то знак и с деланым интересом обратил взгляд на меня. Притворство стало частью нашего пребывания здесь.
– Ей кое-что помешало, – напомнил я.
– Ах, жаль, что вы не смогли, как следует развлечься. Но ты наверняка успел оценить хоть какую-то часть богатств нашей земли?
Земли, вскормленной кровью тех, кто был не в состоянии оказать достойный отпор.
– Разумеется.
Краем глаза я вдруг заметил какое-то движение. Из окутанного густыми тенями и дымом от очагов угла показалась хрупкая женская фигурка, которая быстренько поднесла к столу две миски, наполненные ароматным мясом. Она была худой и совсем юной, но под мешковатой одеждой все равно проглядывалось тело, начавшее принимать женские изгибы. Длинные прямые темные волосы ложились на грудь, намеренно скрывая её очертания от жадных мужских взглядов. Не поднимая глаз, девчонка поставила ужин Туну и Истэку, а потом быстро наполнила миски остальных. Следом на столе появился хлеб, сыр, утиные яйца, вино и множество других яств. Я заметил, как в страхе тряслись ее руки и сбивалось дыхание, когда девчонка Кезро приближалась к каждому из воинов. Пожалуй, если бы не это затравленное поведение, ее можно было бы назвать красивой.
– Нравится? – хмыкнул Истэк, заметив мой взгляд, и так резко притянул к себе бедняжку, что она не удержалась от испуганного вскрика. Казалось, никто другой не заметил этого. Запах еды оживил мужчин, и теперь они активно переговаривались между собой. – Это Кода. Моя сестра. Уверен, тебе скучно ночами, если хочешь, прикажу ей скрасить твоё одиночество. Как-никак уже завтра вы выдвигаетесь в обратный путь.
– Спасибо. Обойдусь, – равнодушно отозвался я, стараясь, чтобы отвращение не исказило мой голос.
Кезро многозначительно изогнул в ухмылке рассеченные шрамами губы и грубо толкнул девчонку обратно в угол.
– Тебе что, не нравятся женщины?
– Не имею привычки спать, с кем попало.
– Скучно живешь, сын Аяна, – протянул Истэк.
– Не жалуюсь, – холодно улыбнулся я.
Мои мысли быстро вернулись к дикарке. Я знал, что Кезро держат рабов, но увидеть воочию столь бесстыдное пленение человека… женщины… Зрелище из леса не давало мне покоя. Словно подслушав мои мысли, Истэк бросил взгляд на опущенный полог шатра и провёл языком по уголку губы.
– Придешь на сегодняшнее представление? – вкрадчиво спросил он, скосив глаза на меня.
– Что за представление? – плохое предчувствие тянущей болью отозвалось где-то в животе.
– А ты думал, девчонка понесет наказание без зрителей? О не-е-т, на это веселое зрелище придут посмотреть все.
От накатившей тошноты я едва сдержал порыв выплюнуть взятый в рот кусок свинины.
– Весёлое? – глухо переспросил, в недоумении хмуря брови.
– А разве нет? – продолжал растягивать губы в издевательской улыбке Истэк.
– Если весельем ты называешь избиение и без того измученной ранами и обстоятельствами девушки, то боюсь, что нет. Забавным мне это кажется в последнюю очередь.
– Ты явно не знаешь толк в развлечениях, Николас.
– У нас несколько разные представления о развлечениях. Вынужден отказаться и от этого твоего предложения. Не расстраивайся сильно.
– Постараюсь справиться с этим, – недобро хмыкнул Истэк.
Дверь тихо скрипнула, и черная тень проскользнула внутрь.
– Что ты узнал?
– Её заперли в каком-то сарае и вырвали стрелу из плеча. Скоро поведут на помост.
Я задумчиво провел точильным камнем по лезвию топора.
– Девчонка совсем плоха. Так орала, – черноволосый воин прошел вглубь комнаты и тяжело осел на свою койку. – Кстати, из-за тебя я пропустил ужин, – укоризненно добавил Фабиан.
Я молча указал большим пальцем на небольшой столик у очага.
– О, спасибо, дружище.
Фабиан с довольным видом закатал рукава и перетащил все миски на свое место.
– Долго ты.
– Близнецы поймали, когда возвращался. Заставили всё им рассказать. Ужас… – мужчина поморщился. – Не могу дождаться, когда уедем отсюда. Эти варвары ведут себя, как дикие звери.
Я молчал. Лишь с мрачным нетерпением прислушивался к звукам снаружи. Друг тоже больше ничего не говорил и просто расправлялся со своим ужином. Так же, как и я, разговорчивостью он не отличался, и это устраивало нас обоих.
– Надеюсь, наши все в хижинах?
Фабиан утвердительно замычал и приник к горлышку фляжки.
– Хорошо. Представление… – в это слово я постарался вложить как можно больше злой иронии. – Кезро мы смотреть не будем.
– Похоже, оно как раз начинается.
Фабиан отложил в сторону недоеденный ужин и посмотрел на дверь, озабоченно хмуря брови. Сам я невольно начал стараться затачивать топор как можно тише. Снаружи уже раздавался треск костров и смех Кезро.
– Смотрите все. Эта рабыня посмела перечить нашему вождю. В наказание она получит три удара плетью. Так взгляните же, что будет с любым, кто вздумает так же ослушаться приказа повелителя, – с трудом различили мы голос Истэка, а затем все стихло.
Мы ждали, изредка переглядываясь, но ни один крик так и не прорезал безмолвие ночи. Лишь три свистящих удара плети.
Глава 3
С наступлением темноты я с трудом разлепила глаза. Лучше бы и дальше была без сознания. Боль сразу напомнила о положении, в котором оказалась. Оторвала голову от пола, сдула с носа прилипшие соломинки и пыль и мучительно медленно села, прислоняясь к ветхой стене. Руки, связанные за спиной, затекли и отзывались резкой болью. Рана на плече страшно пульсировала. Не удивлюсь, если началось заражение, в таком случае было не избежать и лихорадки. Однажды мне посчастливилось пережить одну, но теперь мое состояние было значительно хуже, и шансы на удачный исход скорее сводились на нет.
Помещение, в котором меня заперли, осмотреть было практически невозможно. Тьма оказалась настолько густой, что я едва различала силуэты собственного тела в темноте. Окон не было, единственный тусклый свет пробивался из-под двери. Я услышала треск поленьев, и на миг меня охватила паника. Слишком свежи были в памяти последние яркие воспоминания, связанные с этим звуком. Я заставила себя сделать глубокий вдох и медленный выдох. И ещё раз. Вскоре приступ отступил. Появившийся не так давно страх перед огнём в этом месте был совершенно некстати.
Я задрала голову и опёрлась о столб, к которому меня привязал дикарь. Слезы снова скопились в глазах, но я упрямо не давала им пролиться. На щеках ещё оставались засохшие дорожки. Я должна быть сильной. Ради мамы. Папы. Ради Тео. Я выдержу это и все, что приготовит для меня судьба потом. И чтобы не отключиться к приходу дикаря, начала занимать голову любыми мыслями.
Думала о том, как отсюда выбраться, хотя понимала, что это бесполезно. У меня больше не было при себе оружия, а если бы я даже и смогла перегрызть веревку, то никак не сумела бы открыть дверь, задвинутую на засов с обратной стороны. И это не считая того, что у меня не осталось никаких сил, чтобы бороться с целой армией чудовищ, поджидающих меня с той стороны.
Думала о том, что ждало меня дальше. Мне то и дело вспоминалось одно единственное слово. Рабыня. Если переживет ночь, утром кинь ее к остальным рабам. От одной лишь только мысли о подобной участи меня кидало в дрожь. Рабы долго не жили, особенно девушки. Они бы нацепили на меня железный браслет, а потом продали какому-нибудь похотливому старику, и он мог делать со мной все, что захочет, пока от меня не останется ничего, кроме оболочки. Я буду сражаться – яро пообещала себе. Но это была лишь отчаянная бравада обреченного утопающего. Я понимала, что надолго меня не хватит. Со временем я сломаюсь, так же, как ломались все.