Страница 11 из 14
Соня очень пристально поглядела сперва на Дашу, затем – на Элю. Они курили. Их лица были серьёзны.
– Так вы считаете, лучше мне туда не ходить?
– Ты думай сама, – отозвалась Даша, – только своей головой, не Анькиной. Анька полезет в любую задницу ради роли в каком-нибудь сериале. Тебе-то это зачем?
– Да, ты ведь талантливая, – прибавила Эля, – тебе и так дадут роль, если ты захочешь. Но ты для этого ничего не предпринимаешь. А уж пора бы! Фотки у тебя есть. Поедешь сегодня с нами?
– Сегодня – нет.
– Почему?
– Да дома проблемы. Сегодня мне совершенно не до поездок.
Эля и Даша молча вздохнули. Весь театр знал, какие проблемы были у Сони.
– Переселяйся к нам, – предложила Даша, гася окурок, – вот комната для тебя! Нам вдвоём платить за эту квартиру дорого, а втроём – нормально. Сколько ты ещё будешь мучиться с этой пьянью?
– Да я везде буду мучиться, – проронила Соня и улыбнулась, – мне никуда не уйти от этого! Я ведь проклята.
Эта тема также была известна. Эля и Даша одновременно бросили взгляд на маленькие часы, стоявшие на комоде. Это не ускользнуло от Сони.
– Вот пригласить Риту на спектакль можно, – поторопилась Даша прервать неловкую паузу, – а почему бы и нет? Давайте её на "Не покидай меня" позовём.
– Ты с ума сошла? – удивилась Эля, – Волненко будет наигрывать, всё испортит!
– Ну, тогда можем на "Три сестры" пригласить. Волненки там нет уже почти год.
– Так Соня ей всё расскажет, и она там окажется вместо Аси, которая заболеет! Ася ей будет крайне признательна.
– Ой, как хочется закурить, – произнесла Соня и взяла кружку. Сделав глоток, решительно поднялась. Ей было уже пора.
– Посиди ещё, – предложила Эля.
– Нет уж, пойду.
Её проводили нетерпеливыми поцелуями. Открывая дверь, она провела рукой по дашкиным волосам.
– Как бы Митрофанович тебя завтра налысо не обрил! Ты зря это с ним не согласовала.
– Ну, вот ещё! Карина почти каждую неделю красится в новый цвет.
Эля усмехнулась.
– Это Карина! Ей можно всё.
Идя вниз по лестнице, Соня вынула телефон и набрала номер Аньки Волненко.
Глава шестая
Тамара Харант и скрипачка Вера Салей встретились в четверг, очень поздним вечером, на станции метро «Семёновская», у третьей колонны. Вера приехала со стороны центра. Она была с инструментом.
– Как отыграла корпоративчик? – поинтересовалась Тамара, когда они поднимались по эскалатору.
– Так себе. Контингент был вполне вменяемый. Но девчонка – тупая! Просто тупая. Жаль, что ты не смогла.
– Ой, не говори! Я Дашку, суку, убью! Что ей стоило подменить меня в «Бесприданнице»? У неё, видите ли, планы на вечер! Знаю я эти планы. С Лёшкой пошла в бассейн. Просто мразь!
– Да ладно! Может, оно и к лучшему. На корпоративе ты бы, скорей всего, нажралась.
– Верка, не гони! Я что, идиотка?
– Да.
Выйдя из метро, они закурили под фонарём.
– Давай постоим, – предложила Верка, глядя по сторонам, – я думаю, ещё рано.
– Я без колготок!
– У тебя брюки тёплые.
Было градусов восемь ниже нуля. Несмотря на позднее время, машины шли мимо площади сплошняком. Трамваев с маршрутками ждали целые толпы. Кинотеатр на противоположной стороне улицы весь мерцал голубой подсветкой.
– Если тебя возьмут, ты сможешь работать разве что по ночам, – заметила Верка, сплюнув. Она была невысокая, тонкая, сексапильная, с выразительными глазами и крупным носиком. Одевалась дорого.
– У меня других вариантов нет, – сказала Тамара, ёжась в своей потёртой дублёнке, – вот нет, и всё! Хоть ты обосрись.
– Дура! Ты говорила, что от Артурчика даже дерево залетит!
– Значит, я – тупее, чем дерево.
– Да сходи к другому врачу! В Москве этих клиник – больше, чем булочных, твою мать?
– Верка, отвяжись! Сказала – без вариантов, значит – без вариантов.
Скрипачка шумно вздохнула.
– На хер тебе ребёнок? Ты говорила миллион раз, что детей не хочешь и не захочешь!
– А Артур хочет. Мне – тридцать семь, ему – двадцать шесть, и он офигенный! Где я такого ещё найду?
– И сколько стоит ЭКО?
– Триста косарей.
– Ох, я не могу! Зоопарк какой-то! Пошли.
По покрытой льдом Щербаковской улице народ двигался, в основном, к метро.
– Тамарка, я тебя сразу предупреждаю, что это – в последний раз, в первый и последний! – пищала Верка, ежеминутно с кем-то сшибаясь и энергично размахивая футляром, чтоб от неё шарахались, – я не буду работать в баре! Мама меня за это сожрёт с говном! Поняла?
– Поняла, заткнись!
– Ой, я падаю! Ой! Тамарка, какого лешего ты меня подпрягла на это дерьмо? Ведь вы же все вместе договорились у Светки на новоселье закорефаниться с этой девкой!
– Во-первых, там и Волненко будет. А это значит – конец всему. Во-вторых, мне лучше без этой девки сразу закорефаниться с Хордаковским!
Тамара могла бы говорить тише. Человек сорок остановились и провожали её глазами, пока она не исчезла среди других прохожих.
– Думаешь, он тусуется в этом баре? – визжала Верка, пытаясь не отставать от неё, что было довольно проблематично.
– Всё может быть.
– Я сейчас башку себе разобью! Тут скользко! Где этот бар?
– Да вон он, за магазином!
У Верки было слабое зрение.
– Где? Не вижу!
– Да вон, весь светится! Ой, что там нарисовано!
– Что, что, что?
– Красивая девка с голыми сиськами и с бокалом! Это Патриция Хольман, что ли?
На самом деле нужно было пройти ещё целых два магазина – «Автозапчасти для иномарок» и «Снежную королеву». Оба они были огромные. Разглядев метров через сто Патрицию Хольман, Верка хихикнула.
Перед самым порогом бара одна нога у Тамары вдруг заскользила вперёд, вторая последовала за ней, и произошло падение – с воем, с визгом, с матерной бранью. Скрипачка с таким же визгом ринулась к пострадавшей, чтоб либо её спасти, либо умереть от горя над её трупом. Но ни того, ни другого сделать ей не пришлось. Тамару галантно поднял мужчина. Он выходил из большого чёрного «Мерседеса», который подкатил к бару и занял место среди полутора десятков столь же великолепных автомобилей.
– Ну, вы даёте, – сочувственно произнёс джентльмен, рукой в кожаной перчатке отряхивая артистку сзади, – У вас всё цело, мадам? Может быть, в больницу вас отвезти?
– Нет, нет, всё нормально!
Не обращая внимания на кудахтавшую то справа, то слева Верку и потирая зад, ужасно невовремя получивший два синяка, Тамара прищурилась на мужчину. Он был чуть младше её, чуть пониже ростом, хорош собой и одет под стать «Мерседесу» – расстёгнутое пальто, костюм, чёрные ботиночки, галстук. Взгляд его был пытливым, но добродушным.
– Спасибо вам, – сказала Тамара, морщась от боли, – вот идиоты! Не могут лёд сколотить перед своим баром! Я могла запросто сломать ногу!
– Нельзя ломать такое сокровище, – засверкал актёрской улыбочкой мерседесовладелец. Ох, до чего же он был хорош!
– Мы в суд на них подадим! – верещала Верка, – мы заработаем кучу денег!
– Вы проиграете суд во всех трёх инстанциях, – возразил мужчина. Верка непонимающе засопела.
– Но как же так? Ведь здесь – голый лёд! Вот, прямо перед ступеньками! У неё синяки, наверное, появились! Сейчас мы пойдём в травмпункт и всё задокументируем.
Джентльмен внимательно выслушал аргументы Верки, затем кивнул и задал довольно странный вопрос:
– Вы зачем хотели сюда войти?
– Мы ищем работу в баре, – сказала в ответ Тамара, – у нас есть номер. Она играет на скрипке, а я танцую стриптиз.
– Стриптиз? Под скрипку?
– Да, без шеста. Под классику, блюз и танго.
– И вы пришли сюда в первый раз?
– Совершенно верно.
– Ну, хорошо. Пойдёмте. Меня зовут Алексей.
Две дамы представились. Алексей, не слушая их, взошёл на ступеньки и открыл дверь. Служительницы искусства смело вошли. Тамара при этом пихнула скрипачку локтем – дескать, что, поняла, как надо?