Медвежья услада

Вот это новость!

Волки о чем-то тихо переговаривались, и больше никто к ним не лез, даже когда команда Дарка водрузила контуженного и глубоко спящего Палача на подобие носилок, которые были со шнуровкой и завязывались вокруг его мощного тела.

– Оставайтесь хотя бы до вечера, мы столько лет не виделись, – мило и добродушно улыбался Гарм Дарку, но тот только покачал головой, кивая на своих парней, которые аккуратно несли Палача:

– Он должен быть на месте и под присмотром, когда очнется, а иначе может случиться беда.

– Понимаю.

– Был рад знакомству, – кивнул Дарк, склоняя голову перед Берсерками, и скрылся в лесу вслед за своей командой, оставляя после себя только массу вопросов.

– Гарм! Нам надо поговорить! – пробасил наш король, на что волк кивнул с улыбкой:

– Я приду, как только мы очистим лес от крови. И отвечу на все вопросы.

– Лады́! С меня дружеский ужин! Рыбу едите?

– Конечно.

– Вот и договорились!

На этом все было окончено.

И только Карат продолжал хмуриться и говорить о том, что эта потасовка была странной и здесь явно что-то не так.

Впрочем, меня это уже не волновало.

Все, что я хотел, – это скорее оказаться рядом со своей женой и прижать ее к себе, ощущая, как сердце колотится и тело оживает от ее желанной близости.

Именно это и ощутил наш король, когда пробасил с понимающей усмешкой:

– Беги уже, беги! А то у меня самого начинают чесаться яйца от твоего нетерпения!

– Пааааап! – простонал где-то Свирепый, а Лютый только хохотнул, сверкнув весело глазами.

– А что «пап»? Как будто сами не чувствуете!

Его младший сын только устало отмахнулся, а я больше не стал ждать ничего, ринувшись обратно в лес. К домику Видящего, понимая, что старика больше нет с нами.

Отмучился, значит.

Алу сидела у домика в снегу и, увидев меня, тут же кинулась вперед, вытирая слезы облегчения, а я подхватил ее на лету, прижимая к себе так крепко, как только мог, чтобы не причинить боли.

Девочка моя!

Любимая настолько, что, кажется, я не мог дышать полной грудью, если ее не было рядом со мной!

И вот теперь, когда я мог зарыться кончиком носа в ее кожу, мое сердце застучало в полную силу, вбирая всю любовь и нежность этого мира – такую же белоснежную и чистую, как снег, где никогда не ступала нога человека.

– Ты в порядке? – я целовал легко ее холодные щеки, собирая горькие слезы страха за меня.

И горечи оттого, что Видящий покинул нас.

Алу кивнула и попыталась улыбнуться, тревожно оглядывая меня в попытках понять, где была кровь моя, а где кровь наших врагов, которые были отброшены и повержены.

– А ты?

– Теперь да.

Из домика вышел Аметист, а вслед за ним его девушка, которая всегда держала его двумя маленькими ладошками за руку, и теперь улыбнулась мне скромно, но искренне.

– Спасибо, что присмотрел за Алу.

Кадьяк неожиданно улыбнулся, склоняя голову:

– Это было не сложно… Старика я сам похороню. Он сказал, где и как.

Я приобнял Алу и подошел к Аметисту, с удовлетворением ощутив, что девушки понравились друг другу и явно успели хоть и быстро, но мило пообщаться, отыскав общий язык.

– Ты успел поговорить с Видящим?

Кадьяк кивнул и сейчас выглядел даже немного растерянным, если не сказать смущенным.

– Да. Он и с твоей женой поговорил тоже.

– Правда?

Алу скромно кивнула, прижавшись холодной щекой к моему плечу:

– Он сказал мне, что пришло время роду Полярных заиметь Хранителя в моем лице. Я так и не поняла, в чем заключаются мои обязанности, но, кажется, об этом мне сможет рассказать Мия.

– Моя жена, – раздался голос за нашими спинами. Уже знакомый. Я знал, что этот Кадьяк был не простым воином, а королем своего рода. Север. Странное имя для Кадьяка, но он нравился мне тем, что мало говорил, но поступал храбро и справедливо, – она Хранитель у рода Бурых, как был ее дед. Она расскажет тебе все, что знает, Алу.

Север мягко улыбнулся, а я почувствовал, как меня распирает гордость за свою жену.

Хранителей у нас не было лет восемьдесят, если не больше!

А мою Алу благословил на это сам Видящий – тот, кто ощущает мир даже не так, как мы, – Берсерки!

– Девушка, которая своей любовью приручила дикую белую медведицу, не могла попасть в наш мир и не занять в нем достойное место, – пробасил король, который спокойно вышагивал за Кадьяками в обществе своих сыновей, широко улыбаясь и ковыряя в ухе одним из дротиков, словно это была зубочистка.

Карат горячо и с чувством обнял Аметиста, а затем и его жену, наконец тоже улыбнувшись:

– Я рад, что наконец вся семья в сборе!

– Мы ненадолго. Побудем, чтобы понять слова вашего Видящего, и вернемся домой, а то у нас там мама и брат одни остались.

Слышать это от хмурого странного Аметиста было забавно, но я улыбнулся, когда раздался гул приближающихся снегоходов с отважными девушками в белоснежных комбинезонах.

Жены Берсерков из окружения короля, которые спокойно жили в его доме среди мне подобных.

По их меткам я мог отличить, какая девушка кому принадлежит, кроме одной – очень красивой и на вид, наверное, даже строгой.

Она была старше остальных и держалась даже на снегоходе по-королевски величественно, когда приблизилась к нашей компании и убрала с лица светлый теплый шарф, почти стрельнув карими глазами по нашему королю.

– Морозный сообщил, что сегодня намечается званый ужин и приглашены волки, – заговорила женщина красивым мелодичным голосом, а я почему-то покосился на нашего короля вслед за его сыновьями, которые пихнули в бока друг друга, пряча многозначительные улыбки.

Наш громкий озорной король сейчас походил на мальчишку, которого застали без штанов в самый разгар рукоблудства.

– …Морозного даже если пытать раскаленным колом у жоп…

Женщина кашлянула, дернув бровкой, и король тут же поперхнулся, переступив с ноги на ногу.

– В смысле… Морозный не слишком общительный. Был. А тут прям все растрезвонил, когда его не просили. Чем пытали моего воина?

Мия хохотнула, весело посмотрев на короля:

– Сказали, что он останется без пирожков сладких, если не скажет, как прошла встреча в лесу.

– Смотри-ка, – хмыкнул он в ответ весело. – Нашли-таки хребет у медузы, отыскали слабину!

– Мы приехали сказать, что отправляемся с девочками на рыбалку, – продолжила спокойно женщина, а затем обернулась к Алу и жене Аметиста, мягко улыбнувшись. – Хотите поехать с нами?

– А можно? Я бы хотела! – скромно, но радостно улыбнулась жена Кадьяка, на что он нахмурился, быстро поморгав своими невидящими глазами:

– Тут везде белые медведи!

– Медведей в обиду не дадим, – бодро заявила Алу, заставив нас рассмеяться оттого, что собиралась защищать не того, кого нужно, тут же протягивая руку девушке. – Идем, Иля! Покажу тебе, как рыбачат в условиях вечной мерзлоты, а ты расскажешь еще про Байкал!

Девушки радостно и бодро присоединились к стайке остальных жен Берсерков, усевшись парами на снегоходы, и тут же принялись о чем-то весело и мило болтать, похожие на ярких птичек, от которых душа расцветала всеми красками радуги.

– Любимый, сын со Звездой, но скоро захочет кушать, – подмигнула Мия своему Северу, на что тот кивнул, провожая ее горячим взглядом, явно говорившим о том, что голоден не только их сын, но и сам папа. До обожаемой жены.

Один за другим снегоходы уезжали на ледяную равнину, пока не осталась женщина, махнув рукой на возглас одной из девушек:

– Клаудия! Догоняй!

Она уже выкрутила газ до максимума и неожиданно обернулась на нашего короля, чтобы выгнуть бровь с задорной улыбкой:

– Так филе или нарезка?..

Я так и не понял, отчего лицо нашего правителя вытянулось и покраснело, а все Берсерки вокруг разразились оглушительным хохотом.