Лесные гости

А потом, когда мои мысли от одиночества свернули на какую-то совсем уже странную дорожку, а в голове все чаще всплывал вопрос «Можно ли заниматься интимом во сне?», а лучше «Нельзя ли как-то встретить его в реальности?» мужчина перешел в новую фазу наших отношений. Он стал признаваться мне в любви.

Понимаете, тогда меня это вообще не насторожило. Мои сны, что хочу – то и делаю, так ведь? Я отвечала ему взаимностью, хоть все еще и не теряла связь с реальностью, просто… Ну, вот не было у меня на тот момент никого живого и близкого, почему бы хотя бы так не получить немного заботы, тепла, обнимашек в конце концов? То есть, я понимала, что это – сон, там, снаружи есть настоящий мир, но продолжала поддерживать иллюзию счастья.

То, что он как-то угадывал, что мне нужно, меня тоже не напрягало. Вот было бы совсем грустно, согласитесь, если бы в вашей же голове ваш выдуманный мужик косячил. Ну, а потом, когда мы уже прошли все возможные фазы и я начала планировать свою воображаемую свадьбу и воображаемых детей, как-то в отчаянии я выкрикнула, что хочу, чтобы он был настоящим. Я люблю его, он идеален, и я бы все отдала, чтобы увидеть его рядом там, в реальности. И вот тогда он спросил, хочу ли я пойти за ним. Куда? Зачем? Этого он, как и положено моей фантазии, сказать не удосужился.

Конечно, я согласилась. И, нет, у меня даже мысли не возникло, что это как-то по-настоящему или что-то такое. Просто очередной сон. Он протянул мне руку, я вложила в нее свою, и мы пошли по странной дороге, выложенной черной такой плиткой, между деревьями. Ну, ок, на фантазию, как выяснилось, я вообще не жаловалась.

Не знаю, что меня тогда остановило. Вроде как со стороны какой-то шум разбудил – я проснулась, так и не дойдя до середины пути. Сейчас я могу сказать этому непонятному шуму только спасибо…

В следующем сне он снова звал меня за собой. Причем очень настойчиво, не обращая внимания на мои желания и хотения. Умолял, говорил, что я ДОЛЖНА идти за ним, что я теряю время, которое мы могли бы быть вместе. На третий сон меня это стало напрягать, если честно. Я не понимала, почему моя фантазия вдруг стала такой непослушной, действующей сама по себе, вопреки моим желаниям.

На пятый сон я сказала ему, что никуда не пойду. У нас все прекрасно, я понимаю, что желание увидеть его в реальности просто неосуществимо, и пусть он, пожалуйся не мешает мне наслаждаться тем, что есть. На седьмой сон он стал злым, дерганным и очень агрессивным – буквально хватал меня за руки и тащил-тащил-тащил куда-то по той же самой странной дороге.

В тот раз я впервые проснулась с синяками на запястьях, причем не такими, как бывает, когда ударишься обо что-то, а явными четкими следами пальцев! И вот тогда до меня дошло, что стоит как минимум испугаться. Нет, не паранормальному – видимо я настолько увязла в фантазиях, что стала сама себя калечить. Но на всякий случай решила попробовать кое-что…

Конечно, это была полная глупость, придуманная авторами хоррор-фильмов, но почему нет? И когда он снова стал тащить меня к своей странной, уже всерьез пугающей меня дороге, я сложила пальцы на руках крестом и спросила, кто он такой. Кто бы мог подумать, что это… сработает?!

Облик моего ночного гостя резко поплыл, стал изменяться… И вот уже передо мной стоит не обычный мужчина, а какая-то жуткая, потусторонняя тварь! Я закричала и начала молиться – не чтобы спастись, чтобы проснуться из этого внезапного кошмара. А это существо – рогатое, жуткое, с оскаленной пастью, снова, в этот раз без всяких церемоний, схватило меня за руки и потащило…

Только теперь я точно видела, что место, куда он меня ведет, вовсе не дорога! Вернее, это была тропинка, да, только вместо камня она была выложена… черепами. Разными. Большими и маленькими, человеческими, звериными… А самое жуткое – вокруг тропинки, которая была шириной в две мои ноги, не больше, вовсе не лес возвышался, а самая настоящая пропасть, со дна которой изредка вырывались огненные струи! Если бы где-то и существовал Ад, я уверена – он выглядел бы точно так же.

Эта тварь… Он тащил меня по тропинке, вцепившись в меня своими лапами, все дальше и дальше, не слишком заботясь о том, что мои ноги уже в ожогах, а я сама уже добровольно вцепляюсь в него, чтобы просто не упасть с шаткой тропиночки. Не зная, как спастись, в какой-то момент я просто стала читать молитвы, все подряд, какие могла вспомнить.

Меня снова спасла случайность. Хотя… В окно моей комнаты внезапно влетела птица – обычная ласточка, которая ухитрилась наделать столько шума, что пусть и с трудом, но я проснулась. И, да, все ожоги, ссадины и следы были на мне ровно там же, где и во сне. Ласточку я тогда выловила и выпустила с благодарностью.

А потом первым делом пошла в церковь, прошла положенные обряды, купила свечек… Говорить о своих снах кому-то я просто не решилась. Зато увешала всю квартиру иконами и больше не засыпаю без горящих церковных свечей. Не знаю, надежно ли это, но больше жуткая тварь меня не преследует. Только иногда, когда к рассвету свечи прогорают и начинают тухнуть по одной, я вижу жуткий силуэт вдалеке. Он стоит там, как будто за невидимой преградой, которую не может пройти. Он очень зол. И я покупаю еще больше свечей, чтобы преграда, которая нас разделяет, не рухнула.

Нечисть в соседке

А я вот верю, что есть на свете то, что мы не можем увидеть и понять. Потому что сама столкнулась с подобным, и едва успела унести ноги.

Было мне тогда годков 15 вроде, и мы с родителями жили в деревне недалеко от города. Настолько недалеко, что сейчас это уже даже не пригород, а почти центр – настолько разросся наш городок. Ну, да не важно, тогда это была обычная деревня, каких миллионы. Деревянные дома, в основном пожилые жители, пенсия как праздник и сельский клуб – он же библиотека, он же кинотеатр, он же городская лавка по выходным – для развлечений молодежи. Хотя на самом деле не помню, чтобы мы ходили в тот клуб – мелким такое вообще неинтересно, а кто постарше добирался до города – в 15 лет каких-то 4км пробегались лихо, шустро, а если в хорошей компании, то вообще незаметно – и веселился там.

О мистике в ту пору мы думали, но в основном в формате страшилок у костра, которые дети обожают. Собирались толпой на пригорке, жгли костер, и рассказывали друг другу всякие байки про утопленников, русалок, чертей из подвала и прочую нечисть. И, хотя считается, что в каждой деревне должна быть своя ведьма, про ведьм у нас историй как раз и не было – все соседские бабульки отличались благообразностью и хорошим поведением.

Ну, и вообще, как-то так нас воспитывали, что старость – это мудрость, и ее надо уважать. Поэтому ни для меня, ни для любого моего товарища не было ничего странного в том, чтобы помочь старикам – воды из колодца дотащить, траву покосить, сбегать в ларек за хлебом… Старики наши, надо сказать, тоже на шею не садились и никогда не говорили, что они лучшие. Наоборот, за помощь всегда давали конфетки, какую-то мелочь, а если мы брать отказывались, очень обижались.

Именно поэтому, когда ко мне вечером подошла соседка, баба Варя, я вообще не удивилась. Мне правда не с руки было ее слушать, меня друзья ждали в город идти, но я все равно вежливо остановилась и стала ждать, пока она уже наговорится и перейдет к сути. В слова я тогда особенно не вслушивалась, думала, она, как обычно, за жизнь рассуждает – была у бабы Вари привычка сначала долго говорить, и только потом к делу переходить. То, что что-то не так, поняла, когда в третий раз услышала «А она на покос и в мешке хулиганить». Я такая: «Что?». Подумала, что мне просто послышалось.

Но нет. Баба Варя стояла передо мной и говорила с искренней улыбкой… какой-то бред. Буквально. Совершенно бессвязный. Причем так уверенно, что я даже в первые секунды в СЕБЕ засомневалась. А потом подумала, что возраст никого не щадит, и прямо сейчас бабу Варю накрыло деменцией, а мне надо как-то ее домой отправить, родственникам.