Лесные гости

Ребята переглянулись. Странный человек доверия не внушал, но… Их было шестеро, мужик – один, причем явно не богатырь какой-то, обычный пьянчужка. Скорее всего кто-то из местных. Небось тырил остатки арматуры или кирпичи с лагерных домиков, а тут они. Матвей поверх голов девчонок переглянулся с Эдом и кивнул.

– Да, ладно, чего уж. Сидите, конечно, только не испугайтесь, – хохотнул Эд, протягивая незнакомцу бутылку пива. Тот крякнул, с приятным хрустом открутил крышку и сделал пару глотков.

– Не, я не из пугливых, – хохотнул. – Продолжай красавица, очень интересно.

Маруся пожала плечами, на всякий случай подвинулась ближе к Матвею с Лехой и…

– В общем, это не моя история, сразу говорю. Но она с моим отцом случилась – тот у меня – вы сами знаете – мужик не из трусливых, офицер, в горячих точках служил, но он клянется, что это был самый страшный опыт во всей его жизни. А дело было так.

Отец мой тогда еще сам пионером был, 15 годков, гормоны и желание общаться с девчонками из соседнего отряда прилагались. Но в лагере, где он отдыхал, было строгое правило – после отбоя за территорию жилых корпусов не выходить ни при каких условиях и тем более не соваться в лес за забором. Типа как между отрядами бегай хоть до рассвета, а чуть с дорожки к корпусу администрации или столовке шагнешь – все, пиши пропало.

Объясняли это тем, что по лагерю якобы призраки шастают. Да, да, прямо так и говорили – призраки. Даже взрослые вожатые и воспитатели валили все на эти странные байки. На самом деле легенда конкретно того лагеря даже легендой не была – чисто правда, немного разбавленная жутью.

Когда-то не слишком давно на месте лагеря стояла психиатрическая лечебница (и это было 100% правдой, потому что отец даже помнил, как ее закрывали, хоть и был тогда малолеткой-шкетом лет 6 – скандал стоял на всю страну), и в той лечебнице ужасы разные творились. Пользуясь безнаказанностью, врачи натурально издевались над своими подопечными, били, не кормили, пытали… А кто-то и опыты ставить ухитрялся, мол, для продвижения медицины, только это было еще хуже. Говорили, что после тех опытов вполне нормальные, ну, те, кто мог сам себя обслуживать, больные превращались в овощи, пускающие пузыри, а перед этим испытывали такую дикую боль, что часто повреждали себя сами – у многих были откушены языки, пальцы, губы…

В общем, это реально был жуткий скандал, можете в сети погуглить, вроде бы инфа сохранилась не только в старых архивах. Врачи, узнав о грядущих проверках, сожгли большую часть пациентов в огромной печи собственного крематория, оставили только тех, кто не мог говорить. Ну, или просто не успели. А их самих позже расстреляли, но неофициально, потому что тогда уже смертную казнь отменили.

Никто не хотел связываться с жутью жуткой и чинить там все, так что больницу просто снесли, все ее огромное здание и прилегающие территории. Но… Место-то осталось. Хорошее место! В реликтовом, безумно полезном для легких хвойном лесу с можжевельниками и прочими дыхательными растениями, супер-полезным воздухом… Короче, просто так бросать красоту жаба душила. И тогда в голову кому-то из чиновников пришло сделать там… детский лагерь. Да не просто, а очень крутой лагерь, оздоровительный.

С чувством юмора у строителей все было отлично, так что основные – жилые – корпуса они сделали все же в стороне от бывшей территории лечебницы. Говорили потом, что прораб тайком даже освятил со знакомым священником корпуса, а в каждую стену крестик деревянный вмуровал для защиты, но… Тут такое. Может и правда, а может просто придумали для красного слова. Ну, а остальные здания уже строили, где придется, в том числе и по старому фундаменту больницы.

А когда лагерь начал работу, тут же посыпались сообщения о призраках. Страшных, злобных духах, которые нападают на детей и – что вообще не похоже на городскую байку – взрослых (да, да, местные призраки не брезговали и взрослыми тоже). Несколько человек пострадало, потом появилось правило не выходить за территорию жилых корпусов… В общем, легенда обрастала подробностями и событиями, жила сама по себе.

Мой отец во все это не верил. Во-первых, он был вполне разумным пионером, увлекающимся точными науками, а во-вторых, находился в том счастливом возрасте, когда любые слова взрослых делишь на миллион. Ну, и правда, призраки? Серьезно? Больше было похоже на то, что детей просто не хотят ловить по всему лагерю. Такие обычные пугалки для малышни, которая полезет куда-то, а потом не вылезет.

Он так и сказал своим приятелям, которые очень в призраков верили. Один из мальчишек даже якобы видел их лично, на прошлой смене и пару лет назад, когда отдыхал в младшем отряде. Но папа… Он только посмеялся над чужой наивностью. И тогда мальчишки предложили ему самому сходить в сторожку охранников на другом конце лагеря и принести цветок с клумбы – только там росли такие мелкие голубые цветочки, больше их почему-то нигде на территории лагеря не было. Папа плечами пожал и пошел, не откладывая дело в долгий ящик – ждать не любил, да и перед девчонками покрасоваться хотелось.

И вот идет он, идет, а у самого, как он потом говорил, мурашки по спине размером с кулак бегают. Не от призраков, нет, просто ночь, спящий, как будто вымерший лагерь… Жутенько. Почти до сторожки дошел, и тут ему навстречу старик выходит. Причем откуда-то сбоку, вроде как свой, местный. И спрашивает, мол, мальчик, ты чего так поздно по лагерю гуляешь. Папа и сказал, что на спор с друзьями за цветочками вышел. И дальше себе идет, а старик за ним, и все под нос что-то бормочет. Папа тогда не удивился, подумал, что, наверно и есть это охранник или завхоз какой, мало ли в лагере рабочих…

Уже почти до сторожки дошли, как старик папу за руку схватил – и рука у него ледяная, неживая какая-то – и потащил куда-то в сторону леса. Папа заорал, вырываться начал, только старику пофиг было, он тащил и тащил, как будто не древняя мумия, а чемпион по тасканию сопротивляющихся подростков.

Повезло тогда отцу. Споткнулся он об корягу какую-то, пока вставал, смотрит – а старика нет. Куда делся? Непонятно. Ну, папа не стал дожидаться, пока старик вернется, просто развернулся и побежал со всех ног обратно к корпусам. Но мистика для него на этом не закончилась. Около спасительного места отец затормозил, чтобы отдышаться, и строго на границе между первым жилым корпусом и остальной частью лагеря – буквально на границе, ее аж светом от фонаря разделило – увидел лежащий на асфальте маленький букетик тех мелких синих цветочков.

В общем, что это такое было, он так и не узнал, потому что больше после отбоя по лагерю не шастал. Хотя, говорит, тогда перед пацанами красовался – букет-то принес, как ни крути. Вот только откуда он взялся, так и осталось мистикой.

Замолчала Маруся, плечиком дернула, поправляя курточку на худеньком плече.

– Да ну, чет как-то сыровато, мать. Где кровь, ужасы, кишки по стенам? – возмутилась Настена, нахмурившись от того, как Матвей ободряюще улыбнулся рассказчице и как-то незаметно пододвинулся ближе.

– А мне понравилось. И правда жутко, и похоже на правду, – неожиданно встрял в намечающуюся любовную драму незнакомец. Настена невольно вскрикнула, обнаружив его практически у себя за спиной – она уже благополучно забыла о том, что он где-то поблизости, и уж точно не ожидала, что НАСТОЛЬКО близко к ней. Незнакомец ее пугал.

– Чем? Чем на правду-то? – возмутилась она чуть громче, чем стоило бы. Неожиданно почти белые глаза внимательно впились ей в лицо, от чего по спине ломанулась стая мурашек. – Как раз кишки и кровь более реальны.

– Ну, знаете ли, юная леди, всякое в жизни случается. Иногда и то, что на первый взгляд кажется совершенно невозможным…

– Нет. Я уверена – самые страшные существа на свете – это люди. И я вам это докажу. Да, моя история может и прозвучит как дешевая детская страшилка у костра, только… Без интриги, сразу вам скажу – все, что в ней прозвучит – чистая правда. Держите это у себя в голове и слушайте.