Опер печального образа

– Не понимаю я вас совсем, – сказал он, переводя взгляд с Михаила на Аню и с Ани на Михаила. – Вам свалился на голову сказочный подарок. Подарок от друга, а не от врага…

– Вот в этом я как раз не уверен, – оборвал его следователь. – Послушайте меня внимательно, Денис. В настоящее время я занимаюсь делом, которое затрагивает достаточно состоятельных людей города. Я предполагаю, что этот коттедж в Озерках – скрытая взятка мне как должностному лицу. Дача взятки следователю – уголовное преступление, в котором вы можете фигурировать в качестве соучастника. Понимаете, к чему я веду?

– Понимаю, – вздохнул риэлтер. – Вернее, не очень. Раньше казнили гонцов, приносящих плохие вести, теперь, значит, до посланцев счастья добрались. Не забудьте Деда Мороза взять с поличным, если он вам сдуру подарок принесет. Я отсмотрел десяток объектов, сообщил их адреса посреднику. Неизвестный заказчик потом ездил сам. Ничего ему не нравилось. Посредник говорил, что ему хочется уже готовый коттедж, а не деревянную рухлядь. Но и не жлобские хоромы «новых русских». Если бы мне за каждый адрес не платили, я бы давно рукой махнул. А тут такая удача! Заказчик, главное, цену принял, не торгуясь! Когда такое было?

– В том-то и дело, – подхватил Михаил. – Разве это не подозрительно?

Денис Зайцев снова вздохнул. Достал блокнот, нашел нужную страницу и показал ее следователю.

– Вот его мобильный телефон. Зовут Иван Иванович. Попробуйте позвонить, хотя это бесполезно. Если люди платят такие деньги, не торгуясь, неужели они не могут обеспечить себе инкогнито? Я уверен, что и этот Иван Иванович не знает вашего благодетеля. Ничего вы не найдете и не докажете… Только я все равно не понимаю, зачем вам это надо?

Агент в поисках поддержки посмотрел на Аню. В глазах его была мольба: «Вступите в права владения собственностью! Примите в подарок тридцать соток земли в престижном месте и готовый кирпичный дом! Что вам стоит?»

– Нам надо поговорить, – сказала Аня мужу. – Денис, вы пейте пока кофе, не стесняйтесь…

В комнате произошел очень жесткий разговор двух людей, оказавшихся вдруг по разные стороны объекта недвижимости. Это даже походило на допрос, но вряд ли Корнилов на этот раз выступал в роли следователя.

– Тебе предлагали такую большую взятку? – сухо спросила Аня.

– Нет, пока только помощь и премии по окончании дела.

– Откуда же у тебя такие подозрения?

– Просто больше некому, кроме как…

– Ты имеешь в виду Горобца? – догадалась Аня. – Значит, жене Санчука тоже должны были принести договор о покупке собственности.

– Я все-таки старший, – неуверенно проговорил Корнилов.

– Тогда Санчук должен получить одноэтажный дом не в Озерках, а в Пупышево, например. Корнилов, мне кажется, что ты себя переоцениваешь. Это подарок мне, а ты просто по привычке видишь в обычной ветряной мельнице сторукого великана, в постоялом дворе замок злого волшебника, в стаде баранов сарацинское войско… А может, ты ревнуешь? Скажи честно…

– Ты догадываешься, кто и за что мог сделать тебе такой подарок? – Михаил попытался вернуть себе привычную роль.

– Дарить мне такой подарок не за что, – подумав, сказала Аня. – На земле есть только один человек, который может мне сделать такой подарок на свадьбу. Я его никогда не видела, я даже сомневалась в его существовании. Но если есть этот дом в Озерках, значит, и он есть, причем, он знает обо мне. По крайней мере, мои паспортные данные…

Глава 12

– Что с тобой, муженек? Возвращаешься домой вроде как пешком и притом еще еле ковыляешь; право, вид у тебя не как у губернатора, а словно ты уже отгубернаторствовал.

– Что ты пристал ко мне, Михась? – недоумевал оперативник Санчук. – Никакие агенты к нам не приходили. Кому я нужен, впрочем, как и моя жена. А к тебе приходили? Что предлагали? Китайские фены? Овощерезки? Никогда ничего не бери у торговых агентов. Я купил у них однажды говорящий будильник. Там китайская женщина каждый час говорит: «Два сиса ровно… Сри сиса ровно…» Легли мы спать, а эта зараза ночью тоже каждый час сообщает.

Я как стукнул по будильнику, а он, оказывается, для этого и предназначен – петухом запел. Стал я инструкцию к нему искать, не нашел.

В мусоропровод выкинул. Целый день из мусоропровода сигналы точного времени раздавались с китайским акцентом, и петух пел…

Напарники шли дворами от Московского проспекта. Серые стены бывших общежитий с новенькими оконными стеклопакетами были похожи на шахтеров с угольными лицами и белыми зубами.

– Хороший район достался Вальку, – сказал Коля Санчук о подполковнике Кудинове с траурными интонациями в голосе. – Фешенебельный, респектабельный… Вот что значит правильно выбрать жену. Я бы на месте Кудинова вообще от зарплаты отказывался в пользу подчиненных. Особенно тех, у кого бедные жены. Тебе бы, Михась, ничего не причиталось. Тебе вообще повезло: и красота, и наследство, и характер…

Корнилов чуть не ляпнул оперу, что кому-то как раз не посчастливилось по всем трем пунктам. Но недаром в отделе говорили, что они понимают друг друга без слов: Коля Санчук вдруг засопел обиженно и отвернулся от Михаила.

– Как там Аня маленькая поживает? – спросил Корнилов, умея вызывать у приятеля приступ хорошего настроения.

– Анютка в порядке, – действительно просиял Санчук, даже подпрыгнул, чтобы сорвать с нависшей над дорогой ветки случайный листочек. – К вам все в гости просится. Когда моя на нее кричит, Анютка отвечает, что уйдет к тете Ане с дядей Мишей, что они ее удочерят. Хотела вам тут звонить, говорит, поболтать с подружкой. Нашла тоже подружку!

– Перестань, – улыбнулся Михаил. – Подружки и есть. В чем же дело? Собрались на выходные и приехали все вместе.

Тут Михаил вспомнил, что у них неожиданно появился еще один дом и помрачнел в свою очередь.

– Не переживай – не приедем, – успокоил его Санчо.

– Попробуй не приехать, сами тогда нагрянем. Только я сейчас не о том… Горобца разрабатывать надо. Это факт. Но по первым двум делам надо работать совершенно отдельно, с третьим убийством никак не соотносясь. Правда, и твою «собачью» версию я бы пока отложил.

– Отложил? – изумился Санчук. – А ты знаешь, что Горобец в своем особняке держит двух бультерьеров, специально тренированных, между прочим?

– Ты хочешь сказать, что у нас в деле еще собака Баскервилей присутствует?

– Если не две. Ты подивись, Михась, какая тонкая партия может быть здесь разыграна. Муж и жена накануне развода и раздела бизнеса, который супруг считает единственно своим. Половинил он его из-за любви или по коммерческим, налоговым соображениям, это не так важно. Главное, отдавать неверной жене ничего не захотел. И вот ему пришла идея инсценировать все, выдать за работу маньяка. Может, книжку прочитал подходящую. Эту самую? Ну, ты говорил…

– «Легенда о Тиле Уленшпигеле»? – напомнил Михаил.

– Это там за шею щипчиками кусают? Значит, эту, – кивнул Санчук. – Вдруг ее при обыске у него обнаружим? Да еще подчеркнутую в нужном месте?

– Размечтался!

– Ты дальше слушай. Первая убитая была случайной жертвой. Выбрал поменьше ростом, чтобы бультерьера своего разогреть, пробудить у него инстинкт убийства. А вторую, Людмилу Синявину, уже с расчетом.

– Какой же тут расчет? Михалев из «Арлекина» прав: Интернет был забит и материалами, и фотографиями про супругов Горобец. Никакой сенсации в статье Синявиной уже не было, на ситуацию она никак не влияла.

– А я тебе вот что отвечу, Михась, – Санчук даже остановился, чтобы сделать театральную паузу. – Второе убийство было им уже запланировано. Потому как два убийства – не серия, а три – серия. Убивать опять первую попавшуюся? Вот тут ему в голову и приходит мысль пусть о небольшой, мелкой, но справедливости…

– Мелкая справедливость? Это ты хорошо придумал!

– Не перебивай, а слушай. Синявина, конечно, на дело не повлияла. Согласен. Но нахально влезла в чужую жизнь. Интернет Интернетом, а газетку все-таки почитывают, просматривают всякие там слои населения, а не только продвинутая молодежь. Так он Синявину и приговорил. Не исключаю, что свадьбу твою, а вернее, нашу, «ментовскую», он тоже в расчет взял. Менты заведутся, сгоряча наломают дров, ведь эмоции в этом деле плохие помощники. А тут и собачки эти бродячие очень кстати паслись. Хотя где сейчас в городе этих бездомных собак нет? А перевести стрелки с одной собаки на другую нетрудно. Шерсти клок, и готово. А бультерьеры бесшерстные, следов не оставляют.