Непокорный зверь

«И раз, и два, и три….» – считал про себя Прэт, надеясь, что периодичность падения капель соответствует секундному интервалу.

Гравитация на Аршале была такой же, как на Земле. Так что условия подсчёта времени на обеих планетах должны быть одинаковы.

Когда одна тысяча восемьсот капель упали в нижнюю банку, что равнялось половине земного часа, Винтар прекратил счёт. К сожалению, емкость тары не позволяла вместить в себя часовой объем воды, но даже такой хронометр был способен помочь ему в определении продолжительности местных суток.

Слив из первой банки остатки воды, он поставил её вместе с куском натянутой ткани на нижнюю баночку и обмазал соединение мягкой глиной. Потом для надёжности обвязал получившееся изделие по вертикали тонкой верёвкой.

Оценить работоспособность водяных часов в ночном мраке было нереально. Следовало дождаться утра и полного высыхания глины, чтобы избежать протечек. Однако, следующие несколько дней были пасмурными, а без света Этшианы и фиксации точки отсчёта начинать использование часов не имело смысла. Лишь пятый день обещал быть ясным, судя по звёздному ночному небу.

Как только первые лучи дневного светила пробились в щель между брёвен хижины, Прэт перевернул самодельные часы. Вода из верхней банки тут же стала капать в нижнюю… Первые тридцать минут пошли.

Поселение аборигенов уже начало просыпаться, но за рабами ещё никто не явился. Поэтому надсмотрщики не видели, чем занимается Винтар.

Он спрятал часы за пазухой, надеясь, что они не развалятся во время работы. Но риск был не только в этом. Кто-то мог заметить в его руках необычную вещь. А поскольку аршальцы очень завистливы, ради интересной безделушки они были готовы пойти на многое. Другим рабам доверять и вовсе не стоило. Эти пленные туземцы за лишний кусок лепёшки могли сдать чужака с «потрохами»…

Решение проблемы нашлось довольно быстро. Когда к невольникам заглянул один из надсмотрщиков, чтобы вывести их в поле, Прэт притворился, что у него сильно болит живот и кружится голова. Он даже несколько раз демонстративно упал на землю, всем своим видом показывая, что вновь чем-то заболел.

Абориген не мог определить, врёт небесный раб или нет, так как расстройство желудка у него случалось и раньше. Поэтому надсмотрщик решил оставить Винтара в покое до завтрашнего дня. Звать целителя он не спешил. Лечение невольника, как и наказание за отказ от работы, в данном случае было одним – отсутствие еды. День-другой на строгой диете, и всё само пройдёт.

Как только аршальцы скрылись из вида, Прэт вытащил из-под лежанки часы и проверил уровень воды в верхней баночке. Там её оставалось совсем немного.

Теперь, при нормальном освещении, он смог пересчитать количество капельных секунд в необычном хронометре. Всё сходилось. Заодно он с помощью наконечника стрелы сделал на каждой банке отметки, соответствующие пятиминутным отрезкам времени. Оставаясь в хижине в течение следующих суток, и не смыкая глаз даже ночью, Винтар переворачивал водные часы по мере необходимости.

Определять уровень воды в темноте ему помог огонь очага, который он поддерживал, пока другие рабы крепко спали после тяжёлых дневных трудов. За каждый прошедший час он оставлял на стене жилища по одной царапине. К утру их насчитывалось уже два десятка.

На рассвете Прэт вновь стал ждать восхода Этшианы. Как только первые лучи светила рассеяли полумрак хижины, он поставил на нижней банке часов ещё одну метку. Она определяла последнюю минуту… Таким образом, Винтар узнал, что продолжительность аршальских суток составляет ровно двадцать один час, сорок минут с вероятной погрешностью в полтора десятка секунд. На это могло повлиять множество различных факторов. Но главное, он всё-таки сделал. Теперь, используя полученный результат, он без особых проблем мог вычислить день, когда на планете должен совершить посадку корабль контрабандиста.

Конечно, по разным причинам небесный торговец мог задержаться, но аборигены говорили, что он всегда держит слово. А именно, всегда привозит то, что просит у него Гарш. Жаль только, что Тьер никогда не прилетал сюда в один и тот же день. Иначе Прэту не пришлось бы переводить время местных суток в количество аршальских дней, равных одному земному году.

После всех подсчётов водяной хронометр ему был не нужен. А чтобы его не уличили в воровстве плестировых банок, он закопал часы в землю возле выгребной ямы. Там их точно никто не найдёт.

Над западным горизонтом медленно затухали последние искры незнакомых звёзд, среди которых в сотнях световых лет отсюда находился жёлтый карлик под названием Солнце. Не так уж давно Винтар чуть не погиб от его жгучих лучей, а теперь гадал – сможет ли когда-нибудь вновь увидеть родное светило и Землю. А главное, помогут ли ему расчёты местного времени не пропустить день возвращения «Блудного сына».

Прэт тяжело вздохнул, мотнул головой, отгоняя воспоминания, и присел отдохнуть на землю. Среди высокого кустарника, находившегося в полусотне метров от загона торнов, раздался тревожный писк какого-то мелкого животного. Потом всё стихло, если не считать скрежета, издаваемого местной разновидностью жуков. Однако, эти привычные утренние звуки человеческий слух Винтара почти не воспринимал.

Закончив короткую передышку, Прэт перешёл к другим видам физических тренировок, в том числе, с использованием крупных булыжников. Он нашёл их на краю земляного вала, подпиравшего изгородь загона. Разумеется, такие занятия не могли сравниться с упражнениями в тренажерном зале, но ничего лучше здесь всё равно не было. А поскольку большинство аборигенов были тяжелее и сильнее его, Винтар не имел права оставаться слабаком, несмотря на свой возраст.

Сбивая посохом погонщика ветви с окружающих кустов, совершая прыжки и нанося удары ногами в тело мнимого противника, он интуитивно чувствовал, что всё это ему когда-нибудь пригодится. Если знакомые аршальцы к Прэту уже привыкли, и лишний раз не донимали, то чужаки из соседних племён при встрече легко могли продырявить его копьём или саблей. Вряд ли он заинтересовал бы их, как раб, пришедший с небес.

Тренировки продолжались до тех пор, пока за частоколом не раздался грубоватый голос одного из надсмотрщиков.

– Эй, мэтшун, ты опять своей палкой воздух гоняешь?!

Почему не спишь, как другие рабы?

– Да, Арухт, – извиняющимся тоном отозвался Прэт и подошёл ближе к аборигену. – Мне с утра не спалось. Вот я и решил на рассвете посторожить твой сон, и сон наших торнов. Я охранял загон от нападения врагов, как самый трудолюбивый раб.

Надсмотрщик явно не заметил издёвки в сказанных словах. Поэтому насмешливо крякнул, и беспечно возразил:

– Трусливые яронцы уже давно не беспокоили нас, и не угоняли наше стадо в свои земли. В прошлый раз мы хорошо их наказали, вернули всех торнов и захватили в плен больше десятка врагов. Так что они ещё не скоро осмелятся сюда прийти. А если они снова появятся, мы свернём им шеи!

– Тебе лучше знать, Арухт, – согласился Винтар, – но, если ты не против, я останусь здесь, пока вы все не проснётесь. Буду наблюдать за холмами.

– Ладно, мэтшун, если тебе не спится, можешь и дальше охранять наш сон.

Этшиана только начинает выползать из-за гор, и торны вставать пока не собираются…

Голова надсмотрщика вновь скрылась за остроконечной изгородью, оставив небесного раба наедине с самим собой.

Прэт хмыкнул и презрительно сплюнул на землю горькую слюну, выражая, таким образом, своё отношение к аборигену, который был смелым лишь на словах. В отличие от настоящих воинов, эти представители родовой общины никогда в жизни ни с кем не воевали, если не считать избиения невольников. А доведись им встретиться с вооружёнными врагами, судьба надсмотрщиков будет решена очень быстро. В лучшем случае, их самих сделают рабами, а в худшем – просто убьют.

После усиленной тренировки, Винтар ощущал себя пропотевшей скотиной. Ему вновь захотелось помыться, и на сей раз, он решил не изменять своим желаниям. Тем более, что здесь у него имелась такая возможность. Неподалёку от загона находился мелкий каменистый ручей, который шустро бежал с соседнего холма.