Птица-хохотунтья.

— Правда ли, что английская леди была изнасилована одним из этих черномазых? — Сайбели, облизнулся в предвкушении разговора на щекотливую тему.

— Вам не следует так называть Зенкалийцев, есть слова более присущие хорошо воспитанному человеку.  — Уверяю вас, ничего подобного не случилось. Люди были так увлечены сражением, что им было не до плотских утех.

— Как отреагировал на все это король? — задал вопрос Кунс.

— Он был крайне огорчен, — сказал Ганнибал. — Его Величество годами трудился, чтобы достичь мира и согласия между гинкасами, фангуасами и иностранными колонистами, — естественно, он был шокирован этой глупой и бессмысленной вспышкой насилия.

— Правда ли, что король — это игрушка в ваших руках? — не отставал Сайбели.

— Король ростом почти два метра и весит больше ста двадцати килограмм. — Каким я должен быть гигантом, чтобы у меня в руках была такая игрушка?

Все рассмеялись. Пресс-конференция, посвященная неприятной теме, превратилась в вечеринку, на которой Ганнибал выступал в роли веселого, радушного и внимательного хозяина.

— А что решил Законодательный Совет? — спросил Кунс. 

— Ну, — сказал Ганнибал, зажигая сигару, — на мой взгляд, там выбран наилучший вариант решения проблемы.

И Ганнибал изложил гостям план, принятый Советом, постоянно подчеркивая, что идея, принадлежащая Кинги, была поддержана всеми участниками, и неоднократно намекая, что если Великобритании так уж нужен этот аэродром, то  ей придется покрыть значительную часть расходов, связанных с перемещением птиц-хохотуний и деревьев Омбу. Закончил он такими словами:

— Нами задумано нечто не имеющее прецедента во всей мировой истории. Во всяком случае, я не могу привести аналогичные примеры. По сути дела, произойдет переселение хохотуний вместе со средой обитания.

— Какое замечательное телевизионное освещение всего этого можно осуществить! — восторженно воскликнул Брюстер.

— О да, я ожидаю, что этим заинтересуются телекомпании всего мира, — сказал Ганнибал. — Мы еще хорошо поторгуемся!

— Как это… поторгуемся? — в ужасе спросил Брюстер. — Но ведь… исключительное право должно принадлежать «Би-би-си»! Что бы там ни было, вы же все-таки британская колония!

— Через несколько недель мы официально получим статус самоуправляющейся территории, — подчеркнул Ганнибал. — Но и в этом случае ваше предложение будет встречено с пониманием и сочувствием.

Наконец пишущая братия, бурно выражая благодарность заплетающимися языками, удалилась.

— Фу! — сказал Ганнибал, усаживаясь в свое кресло-качалку. — Дай-ка мне выпить, дружок, это сейчас мне просто необходимо. А что было делать? Не успел вернуться — глядь, они уже сидят у меня на пороге! Так что просто необходимо было что-то сказать. Видит бог, они умудряются нагородить черт знает что, и когда им все как следует объяснишь. А если позволить им комментировать события, включив творческую фантазию, то… нет, лучше не позволять.

— Я рад, — сказал Питер. — Вы сделали за меня мою работу. Но мне все равно нужно подготовить официальные заявления для прессы, для «Голоса Зенкали» и для сэра Ланселота, не так ли?

— Да, сделай это, — Ганнибал сделал большой глоток. — Какие новости о Друме?

— Он где-то в лесу. Я оставил ему записку, чтобы он немедленно, как вернется, приехал к вам.

— Прекрасно. Ты обедал?

— Нет, — Питер неожиданно осознал, что очень голоден.

— Ну, поезжай домой, перекуси — и за работу над пресс-релизом. Да, кстати, передай сэру Ланселоту и достопочтенному Альфреду, что я сегодня жду их на ужин. Ну, разумеется, и вас с Одри тоже.

— Благодарю, — сказал Питер. — Я передам. Они будут в восторге. А то они, боюсь, решили, что им не оказывается должного внимания.  

По дороге домой Питер осознал, что не видел Одри уже целые сутки — с того знаменательного разговора с Лужей. Внезапно он понял, что скучает, но тут же взял себя в руки. Одри — очаровательная девушка и восхитительный собеседник, с ней приятно провести время, — но не более того уверял он себя. Нет, он останется холостяком! Не для него радости брака. — Ворчливая жена. Горы детских подгузников. Усилия сводить концы с концами на одну зарплату. Жена влезла в долги, купив шубу из шиншиллы[52]. (Он не совсем понимал, зачем жене шуба именно из шиншиллы, но ему это почему-то казалось худшим супружеским грехом после неверности.) Но все же, он скучал по Одри. С ней так весело. Он позвонит ей сразу, как только окажется дома. 

К своему облегчению, он обнаружил, что сэр Ланселот и достопочтенный Альфред наслаждаются жизнью, ныряя у рифа. Значит, можно спокойно пообедать, и заняться пресс-релизом. Он как раз собирался позвонить Одри, когда ввалились его постояльцы. Он передал им приглашение Ганнибала, чему они были несказанно рады.

— Ну наконец-то мы встретимся с силой, стоящей за троном, — с удовлетворением сказал сэр Ланселот.

— Не думаю, чтобы ему польстило такое определение, — предупредил Питер. — Он только вносит предложения, но принимать или отвергать их — решает король.

— Понятно, понятно, — сказал сэр Ланселот. — Ну, а что Законодательный Совет? Приняли там какое-нибудь решение?

— Да, своего рода временное решение. — И Питер пояснил, что это значит.

Сэр Ланселот нахмурился, поджал губы и степенно произнес:

— Не уверен, что Всемирную организацию защиты исчезающих видов, которую я представляю, это устроит.

— Точно, не устроит, — изрек достопочтенный Альфред, вращая глазами за стеклами очков. — Равно как и мою организацию.

— А почему так, сэр? — подавив вздох, стараясь не раздражаться, спросил Питер.

— Задача «ВОЗИВ» заключается в том, чтобы бороться не просто за сохранение видов животных, но и за сохранение их естественной среды обитания, — разъяснил сэр Ланселот. — Идея Совета пересадить все деревья омбу и переселить всех пересмешников противоречит всем нашим принципам. Все должно быть сохранено в неприкосновенности. Как председатель заявляю с уверенностью, что «ВОЗИВ» эта схема не устроит. Надо придумать что-то иное.

— «Всемирный фонда натуралистов» считает также, — решительно заявил достопочтенный Альфред.

— Боюсь, что вам придется разъяснить все это королю, — сказал Питер. — Это его идея. Но в действительности он высказал ее лишь затем, чтобы добиться для себя и Ганнибала отсрочки. А за это время можно будет придумать что-нибудь новое, хотя что — один Бог ведает.

— Вы хотите сказать, что на самом деле они не намерены воплощать в жизнь эту бредовую схему? — спросил сэр Ланселот. 

— Боюсь, как бы не пришлось, если не найдут альтернативы. Но это влетит в копеечку.

— Я думаю, что мне придется серьезно и без обиняков поговорить обо всем с королем — сказал сэр Ланселот, поджав губы и глядя серьезно. — В такие кошки-мышки с природой не играют. Это предосудительно.

— Что верно, то верно, — проблеял достопочтенный Альфред, — с матерью-природой в кошки-мышки не играют.

— Что ж, я сообщу  обо всем Ганнибалу, — сказал Питер. — А теперь мне нужно позвонить мисс Дэмиэн.

В радостном предвкушении Питер бросился к аппарату. Все как обычно: Наполеон Ватерлоо — полиция — Дом правительства — рыбный рынок — торжествующе шипение, как будто одновременно казнили электрическим током трех знаменитых гангстеров, и ответила  контора «Голоса Зенкали».

— Привет, Симон. На проводе Фоксглав. Могу я поговорить с Одри?

— А, привет, Питер. Только… разве она не у тебя?

— У меня? — Удивился Питер. — Почему она должна быть у меня? 

— Вчера вечером она сказала, что едет к тебе, и ее до сих пор нет. Я и подумал, что она провела ночь у тебя.

Питера бросило в холод:

— Давайте разберемся, вы что — не видели ее со вчерашнего вечера?

— Именно так, — ответил папаша Дэмиэн. — Ее и след простыл. Если она не у тебя, то где же ее черти носят?

— Понятия не имею.

— У тебя странный голос, — встревожился Дэмиэн. — Думаешь, с ней что-то случилось? 

52

Шиншилла — Грызун. Естественный ареал - пустынное высокогорье Анд в Чили, Перу, Боливии и Аргентине. Занесена в Красную книгу. В 1992 году шуба из шиншиллы стоила 22000 амер. дол. На одну шубу требуется порядка 100 шкурок, изделия из шиншиллы признаны самыми редкими и дорогими.